Мой ад – это я сам - Натали Рафф Страница 25

Пока Клео целовалась с подругами, те в тайниках души, откровенно торжествовали – старовата, толстовата и, к тому же, не замужем. Они, действительно были моложе и красивее знаменитой певицы. Но их торжество было преждевременным. Это выяснилось вечером, когда все собрались в старом доме Гарма послушать гостью. Два часа пения – и для всего мужского населения долины на свете осталось только одна-единственная Женщина, и это была Клео. Даже маленькие мальчишки ощущали, что от нее исходит куда больше тепла, любви и нежности, чем от их собственных матерей. Дамы разошлись по домам притихшие и униженные. Мужчины всю ночь лежали без сна. Воспоминания жгли их души с такой силой, что многие, неожиданно для себя, прозрели. По началу, в их возбужденном мозгу мелькали заботливые лица земных женщин, любивших их когда-то преданно и страстно. Сравнивать их с теми, кто находился рядом, было невыносимо… Потом им показалось, что, вернувшись к первобытному существованию, они добровольно лишили не только себя, но и своих детей всех достижений человечества. И теперь до скончания веков им вместе с холодными эгоистичными женщинами придется жить в нищете, а впоследствии еще и воевать из-за пропитания с возмужавшим потомством, измученным постоянным недоеданием. Мальчики, не получив должного воспитания, наверняка, вырастут невежественными, грубыми и жестокими… А после всех этих кошмаров, откуда-то из далекого прошлого возникали ощущения разнообразных утонченных удовольствий, которые они получали, будучи свободными, обеспеченными и влиятельными людьми… Истерзанные собственным воображением, мужчины к утру находились уже на грани нервного припадка. Едва дождавшись рассвета, они уныло побрели в Лощину Фиалок, чтобы приободриться, искупавшись в роднике. Но родника не обнаружили. Источник иссяк, а фиалки и путеводные подснежники засохли.

Клео на Плато больше не пела. Подруги изгнали ее и она, расстроенная со слезами на глазах, отправилась в обратный путь. Певицу никто не провожал. Тяжело вздыхая, она подошла к пещере, развязала платочек, чтобы вынуть тщательно завернутый в него путеводный подснежник и обомлела. На стебелек цветка был надет перстень с большим камнем, который словно осколочек Солнца искрился, переливаясь и завораживая.

– Боже, это же бриллиант! Настоящий бриллиант! Это от Гарма. Точно от него. Как приятно! Значит, он был здесь и слушал мое пение. Увижу, обязательно отблагодарю. Это, действительно, по-королевски. Такой подарок!

Клео развеселилась, и в отличном расположении духа покинула так неприятно поразившее ее Плато.

… Уход певицы окончательно расстроил и обозлил мужчин. Они догадывались об истинной причине ее поспешного бегства, но говорить об этом со своими подругами не желали. Они смертельно устали от беспрерывных взаимных обвинений, пререканий, выяснения отношений, а потому вместо привычных скандалов и криков, в поселке воцарилась гнетущая тишина.

Ночью королева Кара спустилась в зал. Оставшись хозяйкой дворца, она превратила это помещение, некогда служившее сыну художественной мастерской, в зимний сад. Теперь под его сводами сверкало искусственное солнце (царский подарок Великой Волшебницы Хионы королеве-матери по случаю ее вступления на престол Бирюзового Плато), под ногами, вместо нефритовых плит, стелился ковер из изумрудной травы с рядами экзотических растений, а колонны были увиты плющом и дикорастущими розами. Изумрудный трон утопал в зелени беседки, увешанной спелыми гроздьями винограда, а в углу, в гроте бил Фиалковый родник, окруженный благоухающими ковром первых весенних цветов.

– Жаль, Зирок эту красоту никогда не увидит! Слава Богу, что хоть Гарм, изредка, сможет сюда наведываться… Хотя, кто знает, как все обернется. Все зависит от того, сумею ли я расправиться с этими мерзавками, – думала Кара, удобно устроившись на изумрудном троне с волшебной книгой в руках.

– Книга отличная! Полагаю, с ее помощью я смогу поставить на место этих бесстыжих! Я одарю их! Да так, как это может сделать только хитрая, старая Мегера, когда хочет проучить молодых и наглых чертовок! Гарм говорил, что готов их перебить. Я попробую обойтись без смертоубийства. Я просто продублирую и преподнесу им в дар их собственное земное Время. Полагаю, эти дамочки примерно моего возраста, а потому пусть с завтрашнего утра, гладя в зеркало, называют себя плесенью!

Королева прочитала заклинание, а потом повторила его дважды. Она хотела, чтобы книга исполнила все точно, а потому постаралась так сформулировать свой приказ, чтобы он звучал ясно и понятно. Затем Кара занялась манипуляциями с перстнем, связалась с Повелительницей Снежного Пояса Земли и сообщила ей о своих действиях.

Волшебница была поражена. В замешательстве она вышла из своего гранитного замка и долго смотрела на звезды, которые, словно глубоководные скаты, мерцали в бездне Мирового Небесного океана. Неожиданно ей показалось, будто одна из них подплыла к ней поближе. И тогда Хиона протянула руки, ей захотелось ухватить зазевавшуюся золотую звездную рыбку за хвост и почувствовать, как та начнет вырываться, пытаясь выскользнуть из ее теплых ладоней. Грустно вздохнув, она подумала:

– Кара земная женщина, земная мать и земная королева! И этим все сказано. Что ж! Ей лучше знать, чего достойны эти люди у нее там, внизу. Особой тревоги за них я не испытываю. Они не погибнут. Я отпустила им очень долгую жизнь. Возможно, была не права, перестаралась… Однако, интересно будет взглянуть на последствия подарка жесткой земной правительницы своим взбунтовавшимся подданным! Клянусь, мне это любопытно!

… На рассвете Кара, поудобнее устроившись у серебряной чаши фонтана, опустила в нее свой изумрудный перстень. Она хотела видеть все, что произойдет в поселке, не пропустив ни одной детали. Самое удивительное, что Хиону тоже заинтересовал этот спектакль. Впервые за время своей власти над Снежным Поясом Земли, она решила отдохнуть. Волшебница даже уговорила мужа поехать вместо нее проинспектировать дорогу. Эв был рад не только заняться новым делом, но и прокатиться с ветерком – ему уже надоело ухаживать за конями, на которых он никогда не ездил сам.

С первыми лучами солнца Эвер в снежной упряжке покатил по облачной дороге, а Хиона осталась дома, направив луч своей звезды на Бирюзовое Плато. Она была взволнована, потому что не знала, какое действо откроется ее глазам. В нем ее интересовали все женщины, а больше всех сама королева-мать. Волшебница увидела Кару в красивом вечернем платье, расположившуюся в удобном кресле около чаши и услышала, как та тихо произнесла:

– Что ж, подружки-ровестницы! Посмотрим, как вы посмеетесь, когда встретитесь. Станете издеваться, как надо мной или отнесетесь друг к дружке с сочувствием? Ну, а ваши “воспитанные” детки… Как поведут себя они? Обзовут нечистью или промолчат, не желая обидеть? С особым