Вера Чиркова - Болтушка (СИ) Страница 25

Вот уже три дня, как отряд идет вместе с торговым обозом, и скорость его продвижения почти вполовину медленнее прежней. Зато спокойнее воинам и намного меньше сил тратится на организацию и охрану стоянок. У торговцев известны заранее и многократно проверены и устроены все места ночевок. При их выборе ничего не забыто: ни колодцы или ручьи, ни дрова для костров, ни места где можно пасти ночью лошадей.

– Ты что-то хотел спросить, – молча посидев у костра, прямолинейно заявил Сахит, говоря тем особенным полушепотом, который невозможно расслышать на расстоянии нескольких шагов, – все спят.

– А ты почему не спишь? – просто так поинтересовался Гарт, вдруг засомневавшись, стоит ли слишком откровенничать с этим человеком.

– Привычка, – так многозначительно фыркнул тот, что командир насторожился сильнее, пытаясь припомнить все ремесла, в которых положено не спать ночами.

– Не догадался? – засмеялся вдруг Сахит, и беззаботно признался: – Я вор.

Командир только усмехнулся в ответ. Если этот торемец пытался таким заявлением поразить его или спугнуть, то он глубоко ошибся. Самому Гартлибу пришлось в жизни опробовать на своей шкуре ничуть не менее презренные профессии, и он давно знает – исключения бывают во всех. Крайне редко, но встречаются люди, душу которых не пачкает никакое занятие. Они могут чистить навоз и сидеть с протянутой рукой у харчевни, залезать в чужие туго набитые карманы или носить по тайным тропам контрабанду, это не имеет значения. У них всегда есть собственные высшие правила и законы, которых они не переступят ни при каких обстоятельствах.

– Я никак не мог понять, – еще тише произнес вдруг Сахит, – зачем ей к вам наниматься. И та старуха, что тем утром дала нам работу и накормила, тоже была недовольна. Она даже Кора хотела забрать... а я, старый дурак, не понял, почему.

– Ты это о ком? – тихо буркнул Лаис, бросив встревоженный взгляд на стоящие неподалеку повозки и шатры.

– Ты понимаешь, – уверенно заявил вор, – я ведь понял, когда охранники рассказали, как ты спас Малиху. И зачем твой господин ее искал, позже понял, у меня утром все посредники спрашивали, какие глаза у женщины, которая нанимается вместе со мной.

– Прикуси язык!

– Никого нет поблизости. У меня слух не такой чуткий, как у нее, но поострее твоего.

– Про зелья, усиливающие слух, ты не слышал? – начал злиться Гарт, не понимая, с чего бы этому вору приспичило лезть в его душу?

– Постоянно их пить нельзя, совсем оглохнешь, – уверенно усмехнулся вор, – но ты ведь не это хотел спросить?

– Ты же думаешь, что знаешь, так скажи, – пристально глянув в загорелое лицо, слабо освещенное догорающим костром, сжал губы Гарт.

– Думаю, тебя интересует, можно ли мне доверять, – самоуверенно заявил проводник, – и хочу сказать, Малиху я не предам... та старуха это поняла, хотя не знаю, как. Она вообще очень умная... как шайтан.

Гарт тихо усмехнулся, так о Тмирне еще никто не отзывался.

– Ты ее знаешь... я позже это тоже понял, сейчас проверял, – тоже усмехнулся вор, – значит, вдова решила отдать долг... а раз мы с ней в одной упряжке, я за тебя.

– Против кого? – решил проверить Лаис.

– Может, это ваш господин? – с сомнением пожал плечами тот. – Но не те воины, которые за тобой следят и отправляют в селах письма. Они люди подневольные... не обижайся зря.

Сахит гибко, как молодой, поднялся на ноги и исчез за кустами.

Легко давать такие советы, – хмуро усмехнулся Гарт, особенно когда смотришь со стороны. А еще легче сказать, доверяй мне! Но не так-то просто доверять человеку, которого знаешь всего несколько дней, после того, как тебя предали те, рядом с кем ты жил не один год. Да и не слушает он давно ничьих советов, привык все решать сам.

Короткий женский визг, крик и ругань раздались перед рассветом, когда Лаис устроился на своей лежанке. Откуда шел этот звук, воин не сомневался ни на минуту, в обозе кроме его подопечных ехало всего три женщины, и все они спали с мужьями в другом конце лагеря.

Уже через несколько секунд, наспех натягивая рубаху, он ворвался в толпу злых обозников, окруживших не перестающего изрыгать проклятия мужчину и побледневшую испуганную служанку, одну из трех торемок, выбранных Малихой.

За последние дни Лаис убедился, что вдова неспроста предпочла остальным претенденткам именно этих девушек. Все они были самостоятельными, спокойными, и самое главное, быстро сдружились. И не доставляли ему в пути ни одной из тех трудностей, о которых командир знал не понаслышке и которых так опасался в начале путешествия. Не капризничали и не жаловались ни на еду, ни на неудобства. И воины его отряда постепенно начали относиться к горничным как к подопечным, особенно после нападения банды, когда все женщины взяли в руки луки и арбалеты.

Но вот несколько молодых мужчин, которых старшина обоза вез как пассажиров, были очень не прочь познакомиться с девушками поближе. И даже напрямую интересовались у Лаиса, сколько он возьмет за то, чтобы девушки ночевали в их шатрах. Командир тогда ответил очень холодно и однозначно, но пассажиры оказались из тех людей, которые верят только в звон золота.

И теперь один из них стоял перед Лаисом, грязно ругаясь, а его щеку украшала глубокая царапина. А его спутники и охранники угрожающе глядели на девушку, явно намереваясь примерно наказать дерзкую соотечественницу, осмелившуюся поднять руку на мужчину.

– В чем дело? – холодно осведомился Гартлиб, прикидывая, сумеют ли они справиться с наемниками, или следует заплатить этому негодяю за царапину. Ну не отдавать же им девушку?!

– Ай, господин, горе! – вынырнула из-за спины девушки Малиха, и он сразу обратил внимание, что она специально встала к толпе правым боком, чтоб все заметили ее метку.

И платок, который вдова обычно носила обмотанным так, что виднелись лишь глаза, теперь был завязан на затылке высоким узлом.

– Какое горе, господин! Бедный мужчина! Никогда не видела таких... странных! Люди добрые, это как же можно было... дожить до таких лет и никогда не видеть раздетых женщин! Бедняга! Пришел посмотреть! Если бы она знала, что это несчастный мужчина, показала бы что-нибудь... не жалко! А она, глупая, подумала – выпень... когда в дыру полезла чья-то рука, вот и завизжала! Ай, горе! Не знал, бедный мужчина, что девушки пугливые бывают! Ай, горе какое! Отпрыгнул и прямо на колючку, теперь красивый какой будет... все знают, настоящих мужчин такие шрамы украшают!

– Что ты несешь! – обозлился пострадавший, – это она меня оцарапала!

– Не может быть, – замотала Малиха и руками, – не слушай его, господин! Не понял он ничего... бывает. Первый раз женщину без платья увидел! Ну, скажи, дорогой, зачем ей тебя царапать?! Ты же и так несчастный! Да и чем она может такое сделать? Покажи руки, Сайха! Ну, все видите? Нет у нее ногтей! Зачем же ты обижаешь девушку? Сам пришел, дыру в шатре прорезал, сам испугался... а вон и куст, что тебя оцарапал!