Кен Маклауд - Ночные проповеди Страница 25

– Мне не нравятся эти штуки, – сказала она после того, как робот взял и упаковал образец.

– Не нужно говорить о ропе так, будто его здесь нет, – посоветовал инспектор, вставая. – Он вполне способен участвовать в беседе.

– О, это я как раз знаю. Тест Тьюринга и тому подобное. Но это не значит, что у него есть чувства, которые можно оскорбить.

– Я вижу, вы вполне искренне выражаете свое мнение, – заметил Лодырь. – Позвольте осведомиться, почему вы так считаете?

Мазвабо слегка растерялась.

– Ну, даже если вы разумны в человеческом смысле – в чем я сомневаюсь, – вы все равно машина, детерминированная система.

Профессор с улыбкой искоса глянула на инспектора.

– Надеюсь, вы не обиделись?

– Я не обижаюсь, – ответил роп.

– Ловлю вас на слове, – сказала Мазвабо и вымученно улыбнулась. – А почему их называют «роп»? – спросила она у инспектора.

– Это сокращение от «робот охраны правопорядка».

– Теперь все ясно, – Мазвабо рассмеялась. – А то мне почему-то всегда казалось, что их назвали в честь Джоанны Роп.

– Кого?

– Вы ее не помните? Последний министр юстиции в правительстве соци.

– Никакой связи! – заверил Фергюсон, чуть вздрогнув.

– У нас – другие законы. Совсем, – добавил робот и направился к двери.

Инспектор шагнул следом – но задержался в дверях.

– Кстати, я вижу, у вас есть клипфон. Может, у вас есть и айфинк?

Мазвабо подняла гаджет в розовом корпусе.

– Я всю свою работу держу на нем. Я не так уж старомодна, как вы думаете.

– Загляните в меню «Игры». Там есть игра под названием «Предсказатель». Она работает с большинством моделей клипфона. Очень простая игра. Положите айфинк на стол, коснитесь пальцем – и загорится свет.

– Звучит несколько бессмысленно.

– Уверяю вас, вовсе нет. Попробуйте и увидите.

– Хорошо. Как-нибудь попробую.

– Если у вас есть свободная минутка, попробуйте прямо сейчас. Пожалуйста.

Мазвабо повела пальцем над экраном гаджета.

– Ага, нашла!

Она стукнула пальцем по экрану – раз и два. После третьего раза она нахмурилась, помедлила пару секунд, затем ткнула пальцем снова.

– Подождите-ка, – пробормотала профессор. – Не может такого быть…

Она опять ткнула пальцем. И опять. Фергюсон вышел и беззвучно прикрыл за собой дверь.

– Удар ниже пояса, – заметил Лодырь.

5. Епископ

Фергюсон с Лодырем вернулись в Гринсайдз без четверти десять. В оперативном штабе люди работали сосредоточенно и тихо. Не успел Фергюсон налить себе первую кружку кофе, как прибыли Мухтар и Тони Ньюман. Он отозвал их в сторонку и рассказал про встречу с Мазвабо.

– Адам, отличная работа! – похвалил старший инспектор. – Хотя, признаюсь, я не верю в перспективность этого направления. Я никогда не слышал про группу «Третьего ковенанта».

– Давайте все-таки попробуем поработать с этой версией, – предложил Фергюсон. – Тони, не мог бы ты сделать копии всех пяти листовок до того, как начнешь их анализировать?

– Конечно, – ответил тот. – Выложить их в профиль?

– Нет. Я просканировал линзами страницу пятой листовки и поискал в сети. Никаких совпадений. В сеть их не выкладывали.

– Это необычно, – заметил Мухтар. – Даже психи-одиночки выкладывают свои манифесты в сеть. А если за листовками стоит целая группа, дело выглядит еще необычнее. Хорошо, мы выкладывать тоже не станем. Пожалуйста, сделай еще одну копию для меня. Фергюсон кивнул.

– Да, анализировать здесь нужно не только следы ДНК. Тони, работа по листовкам – приоритетная. Как можно быстрее проверьте бумагу, печать, чернила.

– Босс, хм, тут есть кое-что другое – и, может быть, более срочное.

– Что такое?

Ньюман поскреб щетинистый подбородок.

– В общем, есть две новости: хорошая и плохая. Начну с хорошей: сегодня в шесть утра саперы наконец обнаружили упаковку бомбы. Она оказалась в мусорной корзине, заваленной обломками. Большой плотный конверт формата А3, на нем – имя Мэрфи, внутри – остатки гексогена, целая куча, на несколько миллиграммов тянет. Плохая новость в том, что все следы ДНК и отпечатки пальцев на конверте принадлежат отцу Мэрфи. Мы попросили саперов поискать какую-нибудь внешнюю упаковку, но, мне кажется, это безнадежно. Хотя мы еще возимся с пакетом. Чтобы окончательно убедиться в отсутствии других отпечатков, потребуется еще несколько часов.

– Хорошо, займитесь листовками, когда сможете. И еще, Тони…

– Да?

– Я очень хочу, чтобы копии листовок были на моем столе, когда я за него сяду. Максимум через пятнадцать минут.

– Через двадцать.

– Хорошо, – согласился Фергюсон, и эксперт выскользнул за дверь.

Мухтар загрузил себе запись разговора с Мазвабо, сделанную Лодырем.

– Прежде чем я начну слушать, скажи: как думаешь, она говорила правду? – спросил старший инспектор.

– О да, – сообщил Лодырь. – Я пометил места, где она пыталась уйти от вопроса или чувствовала себя неудобно, но они очевидны и недвусмысленны.

– Отлично, – подытожил Мухтар.

Копии оказались в офисе Фергюсона в 10:20. Неплохо. Инспектор отправил по сети благодарность Ньюману и принялся за листовки. Прочитав очередную, он передавал ее Лодырю. Первая почти целиком состояла из библейских цитат, деклараций и лозунгов общины, называвшей себя Церковью Шотландии, а на деле являвшейся гонимой маргинальной сектой восемнадцатого-девятнадцатого веков. Вторая листовка добралась и до двадцатого века, обличая аборты, терапию стволовыми клетками, теорию эволюции и расизм. Третья представляла историю христианства как последовательность отступничеств, начиная с возникновения папства («римского Антихриста») и заканчивая всячески проклинаемыми диспенсационалистами. Насколько понял Фергюсон, диспенсационалисты приветствовали Войны за веру как прелюдию к Армагеддону и второму пришествию. Они ошиблись только отчасти: битва у северной границы Израиля не имела решающего значения и произошла близ древнего поля боя у Мегиддо по чистой случайности. Но хлесткое название плюс первая прямая трансляция массового танкового сражения с применением тактических ядерных боеголовок создали поистине апокалиптическую картину.

Четвертая прокламация посвящалась Великому Отчуждению: доктринальности и истории в ней было немного, зато масса цитат из парламентских актов, решений судов и церковных ассамблей, конституций – словно вереница примечаний к отсутствующему юридическому документу.

Пятая листовка, первую страницу которой Фергюсон уже прочитал, и была этим документом. А точнее – объявлением войны:

Сим конгрегация Третьего ковенанта взывает к истинной Протестантской Церкви и народам ШОТЛАНДИИ и прочих РЕВОЛЮЦИОННЫХ ГОСУДАРСТВ, а именно: бывшего Соединенного Королевства, Ирландии, Соединенных Штатов, Канады, всех бывших ДОМИНИОНОВ Великобритании и всех больших и МАЛЫХ заморских территорий, какие в прошлом различным образом извлекали пользу из проповеди Слова Божьего и многообразных благотворных гражданских и религиозных свобод, произошедших вследствие Реформации (пусть умаленных и загрязненных чередою не принявших ковенант монархов и прочих безбожных правителей, коих в прошлом церковь призывала смириться и покаяться, и чьих нынешних наследников мы, как представители истинной Пресвитерианской церкви и принявшей ковенант шотландской нации, принимая во внимание опасность дальнейшего пребывания во грехе, отныне во всеуслышание отвергаем как узурпаторов и открытых нарушителей ковенанта, коим далее подчиняться для нас невозможно и немыслимо), – с требованием собраться под знаменами конгрегации Третьего ковенанта и пойти войной на отступнические церкви и нарушающих ковенант правителей упомянутых ГОСУДАРСТВ и на всех их добровольных помощников, будь то самые мелкие чиновники или кто угодно, и на всех, кто добровольно предался им и помогает любым образом против трудов и дел РЕФОРМАЦИИ и призывает длить свои труды на этом поприще вопреки всем угрозам, покуда с Божьим благословением победа не будет запечатлена в будущем ТРЕТЬЕМ КОВЕНАНТЕ. Аминь.