Григорий Симанович - Аполлоша Страница 25

Отбой. Она в бешенстве, в беспамятстве тотчас вызвала абонента – «не отвечает или временно недоступен». Мозг принялся панически, суетливо перебирать варианты действий, но тотчас отключился, обнаружив тупик, и она зарыдала, со всей дури швырнув мобильник об стену. Она вдруг поняла, что Бося элементарно страховался, вешая ей лапшу, мол, нельзя давать служебный телефон, запрещено, хозяин не велит. А дома – дома, в однушке в Бибирево, мать глухая да сестра – инвалид, туда и звонить не стоит, и пригласить не могу… И ведь верила, дура. В компании не водил, адресов не давал, с друзьями не знакомил. Один раз в кино сходили, потом в кабак завалились на Ленинградском проспекте – вот и все радости помимо встреч у нее на квартире, где только жратва, выпивка, иногда порнуха в записи и спасительный, неистовый секс ночь напролет.

«Босягин Никита Павлович. Бося… Мразь, подонок, тупая

бандитская рожа, не человек, а робот с поршнем… огромным… железным… безжалостным… Бося!..»

Инга Михайловна вцепилась зубами в подушку и заплакала, раздираемая ненавистью и бешеным желанием вновь почувствовать его в себе, испытать предсмертный восторг, умереть и воскреснуть, и снова умереть под методичными, таранными ударами варвара.

Месяц… Был всего один случайный мужик… старалась представить его, кончала, но… не то, совсем не то, мало, слабо, суррогат…

«Господи, как жить, где найти, как вернуть?..»

Она заставила себя успокоиться, силой воли подавила порыв к мастурбации («… опять достать вибратор, вообразить его… пытка… глупо, к чертям…»), заварила кофе и с чашкой подошла к окну.

Крепкий напиток и почти летний пейзаж скверика напротив дома, лучи майского солнышка, не брезговавшие немытого полгода стекла, доверчивый глупый голубь на карнизе отвлекли и отогнали мысли о нем чуть в сторону, «за угол, в подворотню».

Через полтора часа Инга уже сидела за рабочим столом офиса и просматривала отчеты за минувший день, готовя сводную балансовую ведомость. Концентрировалась хреново, «тыкала» себя в цифры на дисплее. Расходник на четырнадцать миллионов профессионально привлек внимание. Кто-то очень солидно вышел из брокерского счета, но не закрыл его, оставив символические две тысячи рублей.

Она автоматически еще раз зафиксировала взглядом цифры счета, и вдруг аж сердце кольнуло: «Он!»

«Он, этот игрок феноменальный, счет 27666, номер договора 15110. Нащелкал четырнадцать лимонов почти с нуля за… (она быстро вошла в папки отчетов прошлого года, нашла его копеечный остаток в сентябре) восемь месяцев двадцать дней». А до этого – облом за обломом, нервная фиксация убытков, рывок вперед плевый и снова облом. Явный дилетант… и вдруг…

Она помнила о просьбе Боси. Но надеялась, забудет сам. Ее природная добросовестность и профессиональная порядочность сильно противились желанию любовника «влезть» в корпоративный секрет, в дела клиента. Она отдавала себе отчет, что если Бося поднажмет, надавит, умышленно обделит парой свиданий, она сломается. Но, по счастью, он больше не вспоминал. Видно, решил, что чушь собачья, не стоит свеч… «И слава богу!» – думала она и сама старалась не обращать внимания на волшебную расчетливость человека по фамилии Оболонский.

Сейчас – обратила!..

План выстроился моментально, по мановению страдающей плоти. «Гори все огнем, пропади пропадом. Хочу. Верну. Куплю. Только бы найти…»

В первые две недели она не раз пыталась дозвониться, понимая всю бессмысленность звонка и бесповоротность того, что случилось. Телефон был заблокирован. А теперь…

Она знает, что сказать.

Но как найти? Не охотиться же за ним по городу!

Есть, конечно, милицейские базы, Интернет, адресные столы… Но даже если найдешь – говорить не станет, пошлет.

«Стоп! Кабак на Ленинградке, где ужинали. Называется «Рускафе». Он с барменом здоровался, болтали по-дружески, черненький такой, худощавый, с усиками, типа грузин или абхаз. Потом извинялся, отходил к нему, явно что-то обсуждали. Знакомы не шапочно. Какие-то дела. Надо попробовать. Попытка не пытка… Пытка – без Него.

Вечером Инга подъехала в ресторан, прошла к бару, и – удача: тот самый черненький.

– Добрый вечер! Не помните меня? – как можно непринужденнее спросила, подсев за стойку.

– Нет, простите, не припоминаю, – «грузин» внимательно вгляделся в лицо Инги.

– Как-то с Никитой, приятелем вашим заходили. Блондинистый такой. Здоровый, культурист…

– А-а-а! – заулыбался «грузин». – Помню, как же…

– А зовут вас, кажется, Зураб? – назвала Инга первое попавшееся на язык грузинское имя.

– Нет, Варлам. А вас, извините?..

– Инга. Слушайте, Варлам, я Никиту давно не видела, пропал куда-то. Не заходит?

Она тотчас прочла в глазах Варлама настороженность. Другого не ожидала.

– Редко. А что?

– Да просил он меня помочь в одном деле. Звоню, телефон не отвечает. Может, сменил номер. Окажите услугу: как появится или позвонит – передайте, что Инга узнала про человека, которому сильно везет. Вот так, дословно: про человека, которому сильно везет. Лады? Никите это очень нужно было. Пусть отзвонит, если еще интересуется.

Варлам явно не привык задавать лишних вопросов.

– Увижу, обязательно передам. Выпьете что-нибудь?

– Не сегодня. За рулем.

Она благодарно улыбнулась, попрощалась и ушла. Теперь оставалось набраться терпения и ждать. Инга была почему-то уверена, что Варлам легко может выйти на связь с Босей. Или ей хотелось так думать?

Он позвонил на следующий день вечером, когда уже собиралась спать. Через час приехал. Ни о чем не спросил. Ночь безумного, невообразимого счастья… Утром, за поздним завтраком, она рассказала все, что знала.

Глава четвертая. Любашу и утиста выводят из игры

Любовь Андреевна сидела со скорбным видом, уставясь в пол. Заветные, хрустальные мечты ее раскололись только что вдребезги, после краткого объяснения Игната. Конечно, сиделка для мамы, поездки, тряпок накупить, ремонт – это теперь не проблемы. А вот домик у моря и безбедная старость – увы!

– Любочка, такое дело: игра окончена. Наши возможности исчерпаны. Биржа для нас с Георгием закрывается. Соответственно и для вас с Костиком тоже. Завтра приходи, пожалуйста, с паспортом к одиннадцати к своей конторе, мы с Гошей будем тебя ждать. Забираем деньги. Понимаю, ты надеялась грести и грести, пока биржа не лопнет или, не дай бог, социализм не вернется. Мы тоже, Любаня. Но что делать! Ты получишь свой миллион, как и обещано. В сумме ты очень хорошо заработала, согласись. Ты теперь богата. Остаемся друзьями, как и были. Мы тебя любим. Спасибо за партнерство. И молчок, как договорились. Никому ни слова, иначе будут у всех у нас большие неприятности.