Стивен Браст - Тиасса Страница 25

— Немедленно займусь, госпожа.

Завтрак Даро доела, по-прежнему не чувствуя вкуса, потом отправилась в кабинет. Подписала декларацию, передавая Империи право распоряжаться всеми военными силами графства, и вызвала курьера доставить документ во дворец, криво улыбнувшись: поскольку Империя уже и так всем этим распоряжается, можно сделать вид, будто все по закону. Ей уже поступили несколько жалоб по этому вопросу. Основную часть она могла спустить своим помощникам, но некоторые требовали личного ответа, каковыми она сейчас и занялась.

Затем она приняла капитана стражников Белой Вершины. Вчера она объяснила ему необходимость централизованного управления в кризисный период, и он согласился, хотя и без воодушевления. Сегодня он узнал, что распоряжение графини передает его в непосредственное подчинение лорда Кааврена, а не какого-нибудь безымянного полковника под началом какого-то генерала, подотчетного Военачальнице. Такое начальство почти примирило капитана с временной утратой собственных руководящих возможностей. Даро сказала, что все понимает, и он вернулся к своими обязанностям.

После этого графиня пролистала журналы графства и сделала пометки по вопросам, каковые надлежало обсудить с подчиненными на следующей неделе. Она прекрасно понимала, что следующей недели может и не быть, но решила действовать так, словно все идет как полагается.

Она все еще занималась журналами, когда появившийся Циль сообщил, что виконт Адриланкский прибыл и направляется в Восточные покои. Даро улыбнулась, закрыла журналы и поднялась.

— Я пойду туда же.

Он все еще стоял посреди комнаты, когда она вошла.

— Виконт! Спасибо, что прибыли.

— Всегда рад, мадам.

Даро обняла сына и спросила:

— А что Ибронка?

— Она во Дворце, надеется кому-нибудь пригодиться.

— Ну да, конечно. Циль, принеси нам вина. Садитесь, виконт. Как там в городе?

— Фактически, мадам, со всеми делами справляется мэрия. Я предложил свои услуги, но похоже, у леди-мэр там все в полном порядке. Чувствую себя бесполезным. Но признаю, жизнь плохо подготовила меня к тому, чтобы быть полезным в такого рода кризисах.

— Тогда, возможно, вы окажетесь полезным в деле иного рода.

— Правда? Это бы меня весьма порадовало. Чем могу помочь?

— Ваш отец упомянул нечто, всколыхнувшее во мне воспоминания о том, что вы несколько лет назад мне рассказывали. Вы ничего не помните насчет серебряной тиассы?

Глаза Пиро чуть расширились.

— Ну… да. У вас хорошая память.

— Виконт, вы покраснели?

— Вполне возможно, мадам.

— Мне хотелось бы узнать, что заставило вас покраснеть.

— Нет, не хотелось бы.

— Даже так? Что ж, ладно. Так что с серебряной тиассой?

— Мне она знакома. Я ее видел. А что?

Даро покачала головой и нахмурилась.

— Странно. Не сходится.

— Что именно?

— Виконт, у кого эта серебряная тиасса?

— Насколько я знаю, по-прежнему у лорда Феораэ.

— Феораэ? Следователь графства?

— И города. Он работает на нас обоих за двойное жалование. Вы его знаете?

— Встречались.

— Он последний из известных мне владельцев.

— Ладно. Как тиасса оказалась у него?

— Вследствие махинаций джарега. Его имя Талтош, он выходец с Востока.

— Да, помню такого.

— Вы его помните, мадам?

Даро слегка улыбнулась.

— Не следует недооценивать силы материнского любопытства. Этот Талтош уберег вас от обвинений в уголовном преступлении, виконт.

Пиро застыл с открытым ртом.

— Он…

— Это не тема для нынешнего разговора. Где этот выходец с Востока, на случай, если мне понадобится переговорить с ним?

— Он покинул город.

— Ах вот как. Дело усложняется. Вы не знаете, куда именно он отправился?

— Нет. Но у него была возлюбленная.

— Виконт, это было несколько лет назад, а вы знаете, как переменчивы выходцы с Востока.

— Верно.

— Проверить, однако, стоит. Как ее имя?

— Коти.

— Из Южной Адриланки?

— Нет, из города. Нижне-Киеронова, у Круга Малак.

— Понятно. Благодарю вас.

— Мадам, может, вы мне объясните, что все это значит?

— Не знаю, виконт. Но меня это беспокоит.

— Это связано с ожидающимся нападением?

— Связано? В некотором роде, возможно, потому что именно так я об этом и услышала. Но напрямую — возможно, и нет. Даже скорее всего нет. Возможно, я так погружаюсь в это лишь потому, что очень мало чем могу помочь с главными трудностями.

— На вас такое не похоже.

Она улыбнулась.

— Вы правы, сын мой.

— Скорее вы чувствуете, что это важно, даже если не понимаете, почему именно.

— Вы хорошо меня знаете, виконт.

— Что вы намерены делать?

— Узнать побольше.

— Я могу помочь?

— Вы уже помогли, виконт.

— Я мог бы сопровождать вас.

— Нет, благодарю. Ваше присутствие может помешать моим расспросам.

— Понимаю. Если я могу еще что-нибудь сделать, мадам — вы же знаете, я готов.

— Что ж, тогда, если вас не оскорбит понижение до курьера…

— Нисколько.

— Отправляйтесь во Дворец и сообщите Феораэ, что я с ним скоро свяжусь.

Пиро поклонился.

— Уже лечу. Передадите графу мои самые сердечные пожелания?

— Разумеется.

После ухода сына Даро несколько минут размышляла, потом велела:

— Циль, пусть заседлают мою лошадь.

— Да, графиня.

— И передай Ноли подготовить несессер с косметикой и мой зимний прогулочный костюм.

— Конечно, графиня.

Из замка она вышла через северные ворота. Циль передал несессер конюху, который привязал ее к седлу Легконогой, а потом помог Даро сесть верхом.

Циль спросил:

— Будут ли распоряжения на время вашего отсутствия?

— Нет. Я вернусь еще до вечера.

— Да, графиня.

И она отправилась в путь ко Дворцу; посадка графини выдавала умелую наездницу.

Феораэ ее ждал, это сразу было видно. При ее появлении он встал и поклонился, потом указал на стул. Даро кивнула ему и осталась стоять, поставив на сидение несессер.

Без длительных предисловий она сказала:

— Несколько лет назад вы приобрели серебряную тиассу.

Глаза его расширились.

— Да, госпожа, хотя представить себе не могу, откуда вы…

— Пожалуйста, принесите ее. Я хочу ее увидеть.

Феораэ, чуть помешкав, проговорил:

— Да, госпожа, она в моей коллекции, в моих покоях. Я сейчас вернусь.

Через две минуты он вернулся с расстроенным видом, в руке у него была открытая шкатулка. Он повернул ее, показывая, что она пуста.