Перекресток одиночества-4: Часть вторая - Руслан Алексеевич Михайлов Страница 26

шипы и только затем выходил на мороз. Бодрым шагом сквозь вечную вьюгу добирался до обледенелого каната, закреплялся и, подтормаживая, осторожно добирался до первой узловой точки — вершины каменного «акульего» зуба, стоящего среди ледяных глыб. Там ты цеплялся к новой веревке, выполняя все действия осторожно и неторопливо, зная, что если ошибешься, то можешь слететь вниз и тогда смерть. По второй воздушной дорожке добирался до стены, пролазил в пробитую в ледяной толще дыру, отцеплялся снова и ползком отправлялся по муравьиному лазу к наблюдательному пункту, то и дело замирая, когда тебя накрывало приносимым с ледника ледяным крошевом и воющим ветром. И вот наконец ты на текущем финише. Тебя ждет работа, но куда там — сначала надо хотя бы полчаса полежать под шкурами, чтобы унять сердцебиение и дать отдых мышцам.

И ведь это мои ощущения. А каково приходится седым старцам?

Как там сказала Милена после просмотра фильма на ноутбуке?

«Пришли, увидели, победили. И ни шагу назад?»

Смешно…

Впрочем, нас неплохо так подгоняло знание о грядущей проверке луковианцев. И нас землян — особенно. Это, кстати, начало напрягать нас всех. Даже мою старательно пестуемую невозмутимость нет-нет да пронзали импульсы возмущения. Почему мы вынуждены чувствовать себя изгоями, если делаем основную работу?

Этот прямой вопрос поставил Касьян, а Милена, как и следовало ожидать, горячего его поддержала. Мы прокаженные что ли? Я возмущенных успокоил, попросил не нагнетать и просто продолжать работать, не забывая делать максимально подробные доклады в Убежище. Филимон выступил на моей стороне, сжав кулаки от переизбытка чувств и повторяя «Общее дело делаем, ребятки! Общее!».

А доклады были подробнейшими и включая в себя столько обычно редко используемых слов, что я не без основания заподозрил некий код, с помощью которого Касьян докладывал о том, что нельзя было сказать открыто.

И ладно бы мы были героями того самого шпионского боевика о враждующих государствах, но ведь мы совсем в иной ситуации, а продолжаем играть по тем правилам…

Может отсюда и мое рвущееся наружу возмущение, которое я пока что успешно контролировал, предпочитая тратить дурную энергию на созидательную, а вернее копательную работу. Этим я и занялся после того, как глотнул горячего чая из термоса.

Я продолжал упорно продвигаться уже даже не муравьем, а червяком под «корой» ледяной стены. И это было не слепое движение ради самого движения, а проложенный заранее маршрут к уже известной точке, обнаруженной как раз из наблюдательного пункта. И обнаруженной не с помощью программ — ее углядел своими стариковскими глазами Чифф, не желавший отрываться от постоянно обмерзающего оконца несколько часов кряду. Позднее он признался, что увидел это место сразу, но предпочел понаблюдать, что увериться в его постоянности и защищенности.

Выступ стены. Вот что он увидел, хотя изначально ему показалось, что это временно прикипевшая к стене ледяная глыба. Но в выступ с силой врезался проходящий мимо высоченный серак, содрав целы пласт льда и обнажив уже знакомый нам несокрушимый серый камень. Чиффа заинтересовал обращенный к нам угол, образованный основной скальной стеной и каменным выступом. Он находился в двадцати с чем-то метрах от нас, к нему можно было пробиться сквозь лед, но снижаться надо было очень постепенно — ведь возвращаться тем же путем. После еще дня наблюдений — и параллельной работы по пробиванию пути — мы убедились, что выступ действительно несокрушим, спокойно выдерживает удары льда, отводя их в сторону от нужного нам угла.

Задачей и желанием Милены было общее наблюдение за ледником и анализ увиденного, для чего она принесла с собой ноутбук, собираясь включить его в спальном мешке, когда он нагреется. Сам наблюдательный пункт теперь хорошо освещался и даже чуть-чуть обогревался с помощью постоянно горящих сальных свечей, имевших у луковианцев в избытке. Часть свечей стояла в консервных банках, другие, постоянно поправляемые и заменяемые, «упирались» язычками огня в кружки с плавящимся льдом и просто железные пластины, служащие чем-то вроде батарей. Углекислый газ уходил вниз в кишку частично перекрываемого входа, а дополнительная вентиляция осуществлялась через оконце, когда чистили стекло. Рядом с палаткой имелось устланное шкурами место для спальника, оттуда же начинались вырубленные во льду ступеньки, ведущие к крохотной площадке «седушке». С каждым новым приходом мы доставляли что-нибудь полезное и эта прикрытая ледяной броней «каморка» становилась все уютней и теплее даже несмотря на полное отсутствие иноземных технологий.

Пробив около трех метров льда, стараясь не ломать внешнюю корку льда, из-за чего то и дело приходилось пятиться и вытаскивать битое крошево, я вернулся в наше убежище, втянул себя наверх и меня сразу позвала высунувшаяся из палатки Милена.

— Иди сюда! Скорее!

Ее голос переполняли такие эмоции, что я сразу двинулся на зов, по пути стряхивая ледяную пыль. Заметив на ее левой щеке длинную алую полосу, встревоженно спросил:

— Как поранилась?

— Так быстро спускалась, что сорвалась — но уже в самом низу — беспечно отмахнулась она — А спускалась за забытым смартфоном с камерой. Залазь живее!

Стянув с себя куртку, я нырнул в меховой шатер, прикрыл полог и мне на плечо тут же надавила сильная женская рука, заставляя усесться перед открытым ноутбуком.

— Смотри! — почти прошептала она — Просто смотри… я как увидела так и обмерла…

Щелкнул пробел и на экране ожил ледник. Это было понятно не сразу, большей частью изображение осталось статичным, но в нескольких местах мелкие глыбы все же двинулись вниз по склону. Картинка была темной, многие участки были просто сплетением не сразу понятного серого и черного, и я напряг глаза, готовясь различить нечто необычное увиденное Миленой.

Что это может быть?

Внезапное движение льда? Движение не в ту сторону? Может там, где-то застывшее в толще льда мертвое тело? Да нет вряд ли — его просто не разглядеть в этой тьме и…

— Ах ты ж! — выдохнул я, приникая к ярко зажегшемуся экрану.

А он даже не зажегся, а вспыхнул! Всего на мгновение, но вспыхнул!

Зелено-синяя электрическая вспышка была очень знакомой и пугающей. Я уже не раз видел такое сочетание, иногда переходящее в насыщенный фиолетовый цвет.

— Жди — прошептала Милена и ее пальцы на моем плече сжались сильнее — Вот сейчас…

Еще вспышка… и на этот раз свет не ушел, а стал сильнее, засветил ровнее, вырвав из темноты мрачные белесые колонны из спрессованного льда, подсвеченные отблесками фиолетового. Из бугристого ледяного склона вырвалась длинная молния, что ударила по одной из колонн и исчезла. Следом оттуда