Ирина Баранова - Свидетель Страница 26

Кристи вспомнила, как они обустраивались, как тяжело было. Нет, что ни говори, а иметь свой, пусть крохотный закуток — великое дело! Не на платформе спать… А ведь сначала так и было. Почувствуйте себя бомжом, называется. Но ведь они пережили это. С трудом, но пережили. Если все вместе посчитать, лет пять обустраивались, не меньше… Зато теперь у каждой семьи хоть крохотная, но своя каморка, и расширяться есть куда — вторые этажи стали надстраивать: благо, кирпича в округе прорва — только успевай разбирать гаражи. И фон сносный, но это уже просто везение какое-то нереальное. Они тогда сразу один путь засыпали — все равно с той стороны герму заклинило — и на этом месте строиться начали, а потом и напротив, на самой платформе. Кристи поежилась — воспоминания были не из самых приятных. Их теперешнее житье по сравнению с тем, что было, — просто райское, а сама, надо сказать, изрядно изуродованная станция для ее жителей — ничуть не хуже, чем райские кущи. Как там в свое время говорили? «Только бы не было войны»? Вот и тут — только бы было где голову приклонить. А у них, слава богу, было…

Кристи решила не дожидаться Рата: она догадалась, где тот мог сейчас быть, и в каком состоянии вернется. Ее вопросы подождут, а вот доставать человека после того, как он простился с единственным ребенком, однозначно было бы верхом бестактности. Поэтому она займется Вексом…

В дверях Резиденции Кристи нос к носу столкнулась с Марком. Парень неприязненно взглянул на нее и собрался проскользнуть мимо, но женщина остановила его. Марк! Как же она забыла про него? Может, он сможет ей помочь. Если, конечно, хоть что-то про этот кулон знает.

— Марк, подожди…

Тот остановился и, не поворачиваясь к Кристи лицом, буркнул:

— Чего?

Со стороны такая его реакция могла показаться странной, но женщину это ничуть не смутило: высокомерие Азарова-младшего ни для кого не было секретом. По этой причине парень мало с кем общался, только в случае крайней необходимости, а друзей не имел вовсе. О том, что истинной причиной такого поведения был стресс, полученный еще в детстве, почти никто не знал. Кристи была в числе посвященных — Рат не считал нужным хранить чужие секреты и с радостью «слил» ей информацию. Но в целом Марк был вполне адекватным. Ну нелюдим, так что с того? Поэтому она сразу решила, что не будет обращать внимания на его выпады.

— Марк, глянь сюда, — с этими словами она вынула из кармана украшение.

Парень нехотя повернулся, увидел у Кристи кулон, с жадностью потянулся было за ним, но тут же отдернул руку. Как обжегся. Жест этот не остался незамеченным.

— Ты видел его, да? Это из комнаты Лоры, — женщина пристально смотрела на Марка, ожидая ответа или хотя бы какой-то реакции.

— С чего бы? — он насупился, во взгляде читалось плохо скрываемое раздражение.

— Вы же дружили, и ты мог бы…

— Не мог! С чего вы все взяли, что я что-то бы мог?! При чем тут вообще я?! — голос парня неожиданно сорвался на крик, а в глазах блеснули слезы.

Ей вдруг стало стыдно: действительно, Марк вполне мог подумать, что Кристи его в чем-то подозревает. Захотелось тут же объяснить — это не так, просто ей нужна информация об украшении, найденном в комнате убитой девушки.

— Марк, послушай, если ты любил Лору…

Какое тут! Казалось, последняя произнесенная ею фраза совсем вывела парня из себя. Теперь он уже не скрывал своих слез, а голос стал больше походить на истеричное визжание:

— Отстань, отвали, пошла вон отсюда, ищейка! Что тебе от меня надо?! — он разрыдался, по-детски хлюпая носом, и растирая глаза кулаками.

Кристи невольно отметила, что руки у Марка изящные, почти женские, с длинными тонкими пальцами.

Ну вот, только истерики ей тут и не хватало! И что теперь? Успокаивать? Точно, не поможет… Ситуация разрядилась сама собой: Марк, одарив ее напоследок ненавидящим взглядом, повернулся и убежал к себе.

Ладно, сейчас от него все равно ничего не добьешься, придется разговор отложить. И попытать его в присутствии папаши: тот наверняка сможет убедить любимого сыночка, что ничего страшного в ее вопросах нет.

Но все равно обидно, когда тебя называют ищейкой, «тыкают» и прогоняют вон! И кто? Сопливый малец, который сам из себя представляет пустое место!..

Тюрьмы как таковой на станции не было: больше двух, максимум — трех дней ни один из преступивших закон тут не задерживался. Но камера все-таки имелась — под нее приспособили одну из подсобок в тупиковом туннеле, недалеко от заклинившей гермы. Чтоб не тратиться на лишнюю охрану, тут же устроили и оружейку. Правда, арсенал был невелик, но количество вооружения с лихвой компенсировалось качеством, и можно было не сомневаться — гарнизон станции не только легко сможет продержаться до подхода основных сил с Площади Мужества, но и дать хороший отлуп незваным гостям.

Кристи потрепала по плечу дремавшего дежурного. В другой раз она бы не преминула напугать соню, но сегодня было не до шуток. Да парень и сам струхнул: вскочил, завертел головой, не понимая, видимо, что с ним и где находится. Зрелище было забавным. Но это — если только не знать, что на дежурство он заступил вчера вечером, отработав смену где-нибудь в мастерской, а завтра с утра — опять на работу. Что поделать — лишних людей у них не было, а воинская повинность касалась всех.

Кристи попросила отпереть замок. Раньше она никогда не заходила внутрь, ограничиваясь беседой через решетку. Но тут был случай особый, и на быстрое окончание разговора рассчитывать не приходилось. В последний момент подумалось: вдруг она ошибается, и перед ней — не жертва невольного оговора, а маньяк, от которого можно ожидать чего угодно? Но было уже поздно: дверь открылась, и Кристи ничего не оставалось, как зайти в помещение.

Все убранство камеры составляло отхожее ведро в углу и засаленный матрас, на котором, поджав ноги к животу и натянув на голову воротник свитера, спал Векс. Кристи поежилась: в подсобке было более чем прохладно. Да и амбре стояло еще то…

За эти два дня Векс отоспался на всю жизнь. Сначала все его существо восстало против чудовищных обвинений. Дай ему тогда слово, спроси, что и как, — он бы, захлебываясь слюной, выложил все в надежде на оправдание. Но, попав в камеру и поразмыслив, понял — оправдания ни к чему не приведут, он обречен. Да, если сказать по совести, окажись он на месте этих людей, тоже вряд ли поверил в его историю. Все складывалось одно к одному, и все — против него. И кому надо разбираться, когда убийца — вот он, бери тепленького. К тому же — чужак, пришлый. Одно только было непонятно: каким образом они так быстро вышли на него? Но дежурный в прошлую смену попался словоохотливый, он-то и рассказал Вексу про Грина с его необычными способностями. И про то, что тот никогда не ошибается… Глупо как-то все получилось. Но что теперь жалеть? Знать, судьба такая… Чтоб не доводить себя мрачными мыслями до исступления (попробуйте-ка не думать о смерти в ожидании казни!), Векс решил: буду спать. Правда, исполнить задуманное удалось не сразу — мешал холод и мерзкий запах. Но усталость взяла свое — утром он даже не отреагировал, когда принесли скудный завтрак.