Елена Клещенко - Файлы Сергея Островски Страница 26

— Серьезно, насчет волос?

— Скажем так: я это обдумывал. По традиции все сотрудники, кто непосредственно работает с файлами, живут это время в здании, не выходят в город. Разговоры по вифону прослушиваются, почта просматривается. Даже если человек и не перешлет своей мамочке текст романа, он может случайно выдать спойлер — раскрыть сюжетный ход, сказать, чем кончится, а это почти так же плохо. На входе жесткая проверка, пронести копирующее устройство в сектор С нереально, ни в заднице, ни в зубном протезе. Вынести любым способом — тем более… В общем, не хуже, чем на Луне, я думаю?

— Да, пожалуй. — Сергей вспомнил случай из своей лунной практики. Но там-то была лазейка, хотя… — Что, совсем не выходят все время, пока не состоится премьера?

— Совсем не выходят. В утро премьеры отправляются по домам, вечером ужинают с владельцами издательского дома и журналистами. Все, включая корректоров и компьютерщиков. Традиция.

— И кто эти люди? Много их?

— С десяток. Редактор, художник-иллюстратор, корректоры-верстальщики. Дизайнер и айтишники — кто делает сайт под премьеру, кто отвечает за правильное представление текста во всех форматах, кто защищает от вандализма, чтобы хулиганы не могли плохие слова вписывать, кто от бесплатного копирования — сломают все равно, но пусть хотя бы попотеют, такова позиция начальства… Словом, дюжина человек, плюс-минус два. «Кротом» может быть любой из них. Если не принимать во внимание, что никто из них не мог этого сделать. Просто не мог.

Дон скрючился в кресле, как стручок перца, по-стариковски опершись о подлокотники и свесив голову.

— Кто-то из них участвовал в подготовке всех трех книг?

— Хороший вопрос, — Дон нерадостно оскалился. — Редактор — любимица Каматы, он не будет работать с другим. Менять художника нежелательно, коль скоро он рисовал к первым двум книгам. Кстати, это не какой-нибудь студент арт-колледжа, это, на минуточку, сам Генри Мольвиг. (Сергей не знал, чем знаменит Генри Мольвиг, и Дон безнадежно махнул рукой.) Ладно, неважно. То же касается дизайнера и некоторых программистов: слишком круты. Кого можно было, тех заменили еще после первого раза, но это не помогло.

— Критики, обозреватели, журналисты получили текст?

— До премьеры не получат даже самые именитые.

— Ты не упомянул еще пиар-отдел.

— Решено, что они обойдутся синопсисом и цитатами по выбору редактора.

— М-да… Значит, главные подозреваемые — редактор, художник и кто-то из программистов?

— Или кто-то раз за разом подкупает корректоров либо верстальщиков. Или кто-то в издательстве, не из числа вышеназванных, получил доступ к файлам… У меня теперь в каждом компьютерном устройстве сектора С сидит программка, которая фиксирует любые перемещения файлов, а сами файлы защищены всеми возможными способами… но это дохлый номер, если какая-то сволочь просто фотографирует страницы.

— И такое возможно?

— Возможно. Мы анализировали пиратские тексты и нашли кое-что занятное. Замены букв, вроде ошибок распознавания, — таких ошибок, по идее, не должно было быть, если бы… О черт, извини… — Дон снова рванул с места. Через пару минут из ванной донеслось: — Да, и плотность ошибок была различной, в одних фрагментах больше, чем в других, значит, крали кусками и с разным качеством!

— Дон, так чего ты хочешь от меня? — спросил Сергей, когда однокашник вернулся.

— Чтобы ты поработал на «Дольфин». Сходи туда, посмотри свежим глазом… Ну, что я такого сказал?

— Твое недомогание опасней, чем я думал! Кто меня пустит на ваш секретный завод?

— А кто не пустит? — Дон опять невесело осклабился. — Служба безопасности? Я теперь служба безопасности, будь они прокляты. Я только что провел собеседование с Сергеем Островски и привлекаю его к расследованию нашей проблемы в качестве независимого эксперта. Разовый контракт по всем правилам, оплата затраченного времени, в случае успеха — сам понимаешь… Серж, я тебя прошу как друга. Вот, посмотри, — Дон крутнул пальцем по тач-скрину рабочего стола, разворачивая окно к гостю. — Я тоже не мальчик с леденцом, в Сети для меня мало секретного. Это болтовня на пиратском сайте. Они там уже расселись рядами и запаслись попкорном. Плевали они на роман, им, паразитам, интересен бесплатный цирк.

— «Что с новым Каматой? — С Каматой все хорошо. Инфа из первых рук: дельфина уже поимели», — вслух прочел Сергей. — Пираты-зоофилы. Поздравляю.

— Нет, как тебе это нравится? Работа с файлом едва начата, только редактор держит в руках полный текст, а они уже…

— Только редактор?

— Редактор — пожилая интеллектуалка, реликт бумажной эпохи, сильно удивлюсь, если это она. Прочие сотрудники работают с первыми тремя главами, остальное получат по мере ее продвижения. Серж… Я могу на тебя рассчитывать?

— Мы приносим извинения, но ваш вифон придется оставить здесь. — Молодой человек был в штатском, но выражение лица имел военное.

— Хорошо.

— Имеются ли у вас иные устройства для копирования и пересылки файлов?

— Нет.

— Записывающая аппаратура — аудио, видео?

— Не имеется.

— Визиопротезы с функцией записи?

— Простите, что?

— Электронный глаз, очки.

— Нет.

— Мнемоэлектроника?

Сергей открыл было рот, чтобы процитировать песенку про шпиона с фотокамерой в носу, но тут же в памяти возник изможденный Дон: «Серж, только, умоляю, не шути на контроле, только без этих твоих шуточек, парни делают свою работу…»

— Не имею.

— Владеете ли вы прогрессивными мнемотехниками?

— В рамках полицейской академии.

— Какой объем текста можете запомнить дословно?

— Не знаю, давно не пробовал. Может быть, дюжину строчек. — С ума они тут посходили? Если правда, что инструкции пишутся по прецедентам — значит ли это, что за каждым вопросом угрюмого малого стоит прецедент? И кто-то фотографировал эксклюзивные иллюстрации электронным глазом, и кто-то дословно запоминал текст романа… Или это управленческая паранойя? С другой стороны, как ни крути, а книги Марио Каматы действительно украли.

Ответив на еще полдюжины каверзных вопросов и дав торжественные клятвы не разглашать ничего из того, что ему доведется узнать о неопубликованном романе, Сергей наконец-то прошел в сектор С. Пробковые полы и тисненая кожа на стенах остались по другую сторону контрольно-пропускного пункта, в тех секторах, где принимают журналистов, крупных писателей и других бизнес-партнеров. Здесь было скромно, но не казенно, а уютно. Стены обиты деревом недорогих пород, кое-где картины, зеленая ковровая дорожка, на лестнице прихваченная медными прутьями, мягкий свет из матовых плафонов. Как будто гостиница где-то в горнолыжных Альпах — не хватает только зала с камином и кабаньей головой.