Господин судья - Mikka Hope Страница 27

— Надеюсь, вы оправдаете мои надежды и будете учиться отлично. Теперь вас никто не будет наказывать и бить, но вам нужно было об этом сказать давно.

Александр вздохнул, но я не стал ругаться, а улыбнулся. Воспитатель смотрел на него и хмурился.

— Ему всего пять лет, — сказал я.

— Я всё умею делать, — сказал Александр, — и кровать заправлять тоже умею.

— Это отлично, — сказал воспитатель. — Тут живёт Джонатан. Он родственник герцога Тейлора. Так что вы будете среди равных.

Воспитатель повернулся ко мне.

— Плохо, что его били.

— У него были какие-то кошмары.

— Я покажу его нашему лекарю. К нам часто такие дети попадают. Родителям хочется подчинения и послушания. Они забывают, что перед ними маленькие дети.

Нам показали пансион. Александр рассматривал всё с интересом. Я старался понять, будет ли ему тут хорошо, не станут ли его обижать старшие дети. Патрик показывал нам площадки для занятий, классы, даже в столовую свёл. Мы туда попали как раз к обеду. Патрик подвёл нас к группе мальчиков примерно одного возраста с Александром и сказал:

— Ребята, в вашей группе будет новенький. Джонатан, он будет жить с тобой. Александр воспитанник герцога Георга. Надеюсь, у нас не будет проблем.

— Не будет, — сказал мальчик, представленный Джорданом. — Садись с нами обедать. Сегодня такое вкусное мясо.

— А обычно невкусное? — не удержался я.

— Всегда вкусное.

Я повернулся к Саше.

— Я буду к вам приезжать часто.

— Я буду вас ждать, герцог.

Уезжал из пансиона я с улыбкой, но мне предстояло ещё поговорить с Максимилианом. Объясняться потом с правителем из камеры не хотелось.

Максимилиан оказался в кабинете и пытался разобраться в куче документов. Рядом сидел Киеран и пытался что-то втолковать правителю. Они посмотрели на меня и прервали разговор.

— Разрешите, Ваше Величество?

— Проходите, — сказал Максимилиан.

— Киеран, а вы кем приходитесь Филиппу или Сайману?

— Никем. Честно. А вот моя жена родственница убитому лекарю Зольдару.

— Который вроде бы приходился Филиппу дядей, — закончил я.

— Я не общаюсь с ними, хотя не скрою, Зольдар помог мне устроиться в столице, да ещё и свёл со своей любовницей Алишей. Если бы я был с ним связан, то не принёс бы императору клятву крови и верности.

— Что у вас за совещание было? — спросил Максимилиан.

Я посмотрел на него, а потом рискнул и рассказал всё и о чёртовом венце тоже. Максимилиан нахмурился, а Киеран сказал:

— Отдайте приказ.

— Он не может, — сказал я. — На коронации не просто так с правителя требуют клятву верности империи. Говоря её правитель подтверждает все привилегии герцогов и обязуется нас не трогать. Потому-то тогда и не мог погибший правитель убить моего предшественника, хотя он напрямую собирался его убить.

Киеран посмотрел на Максимилиана, но тот только кивнул.

— Он прав. Я ничего не могу им сделать. Даже отдать приказ присматривать за ними.

— Я сам отдам себе этот приказ, — сказал Киеран и вышел из кабинета.

Я посмотрел ему вслед и тихо сказал:

— Будьте аккуратны с ними, Ваше Величество. У меня на днях было дело. Ответчик говорил, что ему покровительствует именно Киеран.

— Я вас понял, герцог. У меня для вас очень неприятные новости. Филипп хочет женить вас на ком-то из своих родственниц. Всё, что я могу для вас сделать, достать бумагу отца. Там другая девушка, но ваша предполагаемая невеста не имеет дара.

— Хорошо, — согласился я.

Жениться на ком-то из родственниц Филиппа мне категорически не хотелось.

— Вот и отлично.

Максимилиан усмехнулся и тихо сказал:

— В облике той красотки вы были великолепны.

— Чёрт бы вас побрал, Максимилиан. Как вы догадались?

— По голосу. Я рад, что у меня есть сын.

— Он в пансионе.

Максимилиан рассмеялся, а потом посерьёзнел и сказал:

— Я не мог оставить всё как было. Нужно процедуры довести до конца, да и Зольдару по носу щёлкнуть.

Я махнул рукой и сказал:

— Только не говорите никому об этом. Хватит с меня выступлений Филиппа и Саймана.

Максимилиан посмеивался надо мной. В конце концов я не выдержал и засмеялся. Мы перешучивались и рассказывали друг другу какие-то анекдоты. Император смеялся над моими рассказами. За двенадцать лет в суде я накопил много историй. Книгу можно написать, но мне лень, да и таланта нет.

Глава 7

После разговора с Максимилианом мне стало легче. Во всяком случае я был уверен, что Филипп и Сайман больше не смогут скинуть свои интриги на меня. Это не могло не радовать. Официально мне сто сорок лет. На самом деле чуть больше сорока. Из всей аристократии я самый молодой. В таком возрасте тут люди считаются едва ли не детьми. Первое совершеннолетие наступает в двадцать мять лет, второе в пятьдесят. В двадцать пять они выглядят как подростки от силы шестнадцати лет. Что этот мир делает с людьми, я не знаю, но до десяти лет они растут как в нашем мире, а потом всё замедляется. В пятьдесят лет устраивают пышные праздники совершеннолетия и стараются чадо куда-то пристроить. В сто лет принято жениться. То, что мне ещё шесть лет до пятидесяти мало кого волнует. Меня ещё десять лет назад пытались устроить. Тогда я едва не поругался с императором. Он принял решение отложить это событие до момента решения моей проблемы.

Дома я попал в скандал, словно к истеричной жене. В гостиной меня ждал Пьер. Он вскочил с места и спросил:

— Где он?

— Вы о ком?

— Не строй из себя придурка. Я о мальчике.

Я поморщился. Стоило подпустить к себе человека ближе, чем следовало, и он решил, что может говорить со мной на ты.

— Какое вам до этого дело? Это мой воспитанник. Что хочу, то и делаю. Вернул