Вячеслав Шалыгин - Формула Вечности Страница 27

Эфиоп невольно поднял взгляд к багровеющему вечернему небу и удивленно поморгал. Мысль, будто бы сама собой пришедшая в голову, была странной. Он никогда не бывал в Багдаде, да и времен расцвета Бухары помнить не мог, слишком давно это было, века прошли. Откуда ему помнить о таких древних временах? Из учебника истории? Но с этим предметом в школе Эфиоп не дружил, а в военном училище вдалбливали в основном историю КПСС и прочую ерунду.

«Чем отличается развитой социализм от обычного и на хрен его перестраивать, если он весь из себя развитой? Помню, эти вопросы доводили преподавателей до тихой истерики. А насчет древних эпох нам вроде бы ничего не втолковывали. Странно, откуда тогда? Да еще как будто я сам все это видел. Память предков проснулась?»

Эфиоп усмехнулся. Было бы забавно вспомнить о прошлых жизнях. Кем он был во времена расцвета Самарканда? Правой рукой Улугбека? Или самим этим внуком Тимура?

«Было бы круто».

Эфиоп остановил свой новый «Хаммер-2», почти уткнувшись в бампер последнего авто, обреченно стоящего в длинной очереди машин. Пробка наметилась глухая и надолго.

– Ты слишком высокого мнения о себе, бывший майор Вахоб Бердыев. Для потомка Тимура у тебя маловато мозгов и смелости. Скорее всего, в прошлой жизни ты был простым крестьянином из Зеравшанской долины. И предки твои были крестьянами во всех коленах.

– Спасибо за комплимент, – Эфиоп оглянулся и смерил надменным взглядом потерявшегося на просторном заднем диване пассажира. – Ну, ты-то был, конечно, самим Македонским, не меньше.

– Нет. Зато я был одним из генералов Наполеона.

– Лживая… джаляб, – Эфиоп фыркнул, снова развернулся к рулю, но в следующую секунду встрепенулся и опять уставился на пассажира. Теперь с удивлением и опаской. – Погоди, а откуда ты узнал… о чем я думаю?!

«Это я размышлял, Эфиоп. А ты лишь услышал мои мысли. Я так захотел».

– Что за… бред? – Эфиоп помотал головой и снова развернулся к рулю. – Нет бога, кроме Аллаха…

Он дошептал строчку и провел руками по лицу. Легче стало лишь на секунду. Затем последовал сильный толчок в затылок, и Эфиоп приложился лбом к баранке. Кожаная оплетка руля смягчила удар, но было все равно больно и обидно. Этот пассажир начинал борзеть! Эфиоп мгновенно вскипел, как электрический чайник, но так же быстро и остыл. Ему вдруг стало ясно, что никакого удара в затылок не было. Он сам резко согнулся и боднул баранку. Сам! По собственной инициативе. Что за блажь нашла – вопрос следующий, но пассажир в этот момент точно не шевелился.

– Сиди спокойно, наемник, – равнодушно произнес пассажир. – Ты будешь слушаться меня, хочешь того или нет. Ты будешь думать, как я прикажу, говорить моими словами, смотреть, куда требуется, и даже дышать по моему счету. Выполнишь задание на отлично – отпущу тебя с миром. Провалишь – умрешь. Все понятно или повторить по-узбекски?

– Понятно! – Эфиоп вцепился в руль и стиснул зубы. – И откуда ты только взялся?!

– А ты не помнишь? – пассажир рассмеялся.

Вахоб крепко зажмурился и попытался проснуться. Ситуация слишком уж сильно смахивала на фрагмент кошмара, и прием должен был сработать безотказно. Должен был… обязан!

Эфиоп открыл глаза. Приемчик не сработал. Та же пробка впереди, вокруг салон брутально-мускулистого «Хаммера», баранку сжимают белые от напряжения пальцы, а с заднего сиденья доносятся издевательские смешки пассажира. Эфиоп снова зажмурился, но теперь пытаясь вспомнить, откуда в машине взялся этот странный тип. Попутчиков Эфиоп не брал никогда, даже своих не подсаживал, даже по прямому приказу шефа, – всегда находил тысячу причин, чтобы ехать в гордом одиночестве. Шеф поначалу страшно ругался и обещал забить Эфиопу все эти «азиатские хитрости» в известное место, но вскоре привык и отстал. Даже сам никогда не пытался подсесть. Откуда же взялся этот… явно чужой, да еще и такой опасно талантливый. Телепат, Иблис его сожри!

– Нет, я вижу, ты все-таки не понял, – пассажир наклонился к самому уху Эфиопа и шепнул: – Поехали!

– Куда? Пробка же, некуда тут… – Эфиоп вдруг проглотил реплику, снова стиснул зубы и резко нажал на педаль газа.

Машина грозно рыкнула, рывком подалась вперед и буквально в две секунды расплющила багажник и половину салона стоящей впереди легковушки. Эфиоп, повинуясь чужой воле, поддал газу, и «дорожный танк» вскарабкался на поверженную жертву левыми колесами. У легковушки лопнули шины, затем со скрежетом и жалобным воем смялся кузов, зазвенели по асфальту осколки брызнувших в разные стороны стекол, и под занавес отчаянно загудел клаксон. Эфиоп представил, во что превратился водитель атакованного авто и невольно поежился. По роду деятельности Вахобу часто приходилось убивать людей, но никогда таким зверским образом. Даже во время войны, на пике гнева после боя, он просто добивал раненых федералов выстрелом в висок или ножом по горлу. А чтобы голову отрезать или расчленить заживо – нет. Хотя подержать корчащегося пленника никогда не отказывался.

Возможно, раздавить в собственной машине было не так жестоко, как заживо отрезать башку, но Эфиопа все-таки передернуло. Может, потому, что он слишком трепетно относился к машинам? Или предчувствовал, что когда-нибудь закончит жизненный путь так же?

– Дальше! – приказал пассажир.

Эфиоп вывернул руль и направил машину на следующую жертву. Водитель из второй легковушки успел выскочить, но споткнулся и рухнул прямо под колеса «Хаммера». Хруста костей Эфиоп не услышал. Его заглушил скрежет железа. «Н-2» смял «жигуленку» капот, отъехал на метр назад и снова начал карабкаться на груду металлолома, в которую превратилась раздавленная машина, постепенно приближаясь к новой жертве – сине-белому «Форду».

– Что ж ты творишь, собака бешеная?! – заорал кто-то, появляясь почти у окна машины.

Эфиоп равнодушно взглянул на вопящего мужичка и мотнул головой: отойди. Мужичок не ушел. Более того, рядом с ним появился второй, причем с пистолетом в руке. До Эфиопа только сейчас дошло, что следующей жертвой «боевого молота» могла стать машина милицейской раскраски, только без «мигалок». Взгляд упал на номер. Синий. Так и есть. На ловцов и зверь.

– Опусти стекло, – шепнул пассажир.

Эфиоп подчинился.

«Достань оружие и убей обоих», – пришел мысленный приказ.

Вахоб попытался преодолеть наваждение, но тело отказалось его слушаться. Теперь оно подчинялось приказам другого мозга. Рука потянулась за пазуху, пальцы нащупали предохранитель…

– Руки на баранку, сука! – заорал мент с оружием и, вскочив на подножку, приставил ствол Эфиопу к виску. – На баранку, или мозги вышибу, урод!

«Стреляй», – приказал пассажир.