Венец. Эпизод третий (СИ) - Останин Виталий Сергеевич Страница 28

— Ау? — простонал я, покачиваясь на стуле, и пытаясь удержать в себе подступившую к горлу желчь.

— Кто тебе ставил защиту? Прадед?

— Ты о чем, Годро? У меня отродясь защиты не было.

— Тогда что за хрень у тебя в голове? Она меня чуть не убила.

Амалайя обогнула стол, узенькой ладошкой взяла меня за подбородок и подняла его чуточку вверх. Так, чтобы я смотрел ей в глаза. Одновременно с этим, я почувствовал, как волна энергии прошла по ее руке и влилась в меня. Стало совсем чуть-чуть, но легче. Ровно настолько, чтобы не заблевать пол.

— Как же я не люблю все эти загадки! — с чувством произнесла она.

— Тогда, госпожа, вам нужно было выбрать другое место работы, — пошутил я.

— Ох, если бы я еще и выбирала…

Каблуки ее туфель решительно процокали в сторону двери. Не имея сил обернуться и посмотреть, что происходит у меня за спиной, я лишь расслышал, как они с Годро обменялись парой фраз:

— Воздействия я не обнаружил.

— Защита такого уровня сама по себе воздействие.

После чего, эльфка, уже стоя в дверях, проговорила:

— Пока останешься здесь, Антон. Ты аномалия, я не могу рисковать своими сотрудниками, пока мы не разберемся с тобой.

— Без проблем.

— Допрос американца проведем сами.

— Ага. Потом расскажете.

Состояние было настолько скверным, что меня совершенно не взволновали ее слова. Как и тот факт, что человека Вивисекторов будут «потрошить» без меня. В другое бы время расстроился, но сейчас меня больше волновали головная боль и тошнота. А ведь последствия ментального сканирования не лечатся магией!

Вот так я остался один в допросной комнате.

Сперва я ни о чем не думал, сосредоточившись на том, чтобы не стонать от накатывающих волн тошноты и боли. Минута шла за минутой, мне стало немного легче, и разум тут же принялся анализировать произошедшее. Привычка — вторая натура.

Дано: неизвестный «доброжелатель» посылает предупреждение, но просит о нем никому не говорить. Даже намекает, что мне от подобной откровенности будет плохо. Пока, правда, мне плохо от попытки следовать его рекомендациям, но, с другой стороны, попытку ментального сканирования можно приравнять к нарушению правила «Никому про меня не говори».

К попытке нарушения правила, ведь Годро так и не удалось ничего узнать. Его остановила защита, которая невесть как появилась в моей голове. Если отбросить очевидно несостоятельные версии и сложить одно с другим, то можно предположить, что поставил ее тот же самый визитер в сером костюме.

Опустим пока вопрос, как ему удалось заставить опытного ментата чуть не помереть от простой и рутинной процедуры глубокого ментального сканирования, и сосредоточимся на его целях и мотивах. Пока в этом направлении у меня была только одна зацепка — Доброжелатель пытался помешать Вивисекторам. То есть был врагом моего врага, что уже неплохо. Но не факт, что моим другом.

Будем исходить, что у него свои цели. Временно совпадающие с моими. И он предположительно из тех же Вивисекторов — ну, просто не знал я больше никого, кто мог давать людям возможности Старших рас. У них, допустим, идет какой-то внутренний конфликт — в большой организации не обойтись без фракций и кружков по интересам, которые дружат друг против друга. Предположим, что одна партия запускает процедуру уничтожения екатеринодарских «серебрянок», узнавших слишком многое о деятельности проекта «Прометей» — так, кажется, они себя называли? Одновременно они «изымают» свой «контрольный образец» — Кэйтлин, и используют ее как приманку, чтобы заманить агентов в ловушку.

Другая группа Вивисекторов считает, что к их организации и без того привлечено слишком много внимания, и пытается минимизировать ущерб. Один из них, гибрид орка, входит со мной в контакт посредством родовой связи (которая вообще-то не должна работать, поскольку он мне не родственник), и предупреждает об опасности. А молчать он мне велит потому, что, узнав об этом, его коллеги пустят «стукача» в расход быстро и не задумываясь. Логично, вроде, выходит? Логично, но одна деталька в эту головоломку никак не желает вставляться. Ментальная защита. Орки могут ее ставить — себе. При желании, на короткое время и не очень прочную могут поставить и человеку.

Но они не умеют делать этого дистанционно. Никто такого не умеет. И этот маленький контраргумент рушит все мои логичные построения на корню.

Вскоре я почувствовал себя достаточно сносно, чтобы подняться на ноги и начать накручивать круги по комнате. В движении мне всегда думалось лучше, особенно когда мысли заходили в тупик. Шагая, я словно бы, метафорически говоря, выбирался из него.

Но в этот раз метод не помог. Кружил по комнате около получаса, но никаких новых мыслей не появилось. Я выявил связь Вивисекторов с Немировским — те знали, что у кого-то из людей Горына есть венец, и заказали ему похищение Кэйтлин, но в деле с Доброжелателем так и пребывал в тупике.

До тех пор, пока в голове не появилась простая, хоть и напрочь абсурдная мысль: «А почему бы не спросить у него самого?»

Глупость, конечно, полная! Но что я теряю? Мужчина или его подручные как-то следили за мной (с помощью магии?) и он точно знал, где я нахожусь, когда передал свое «видеописьмо». Причем время рассчитал идеально. Сделай он это раньше, я бы погряз в размышлениях о целях и мотивах и к моменту действия пребывал бы в сомнениях. Позже — ну тут понятно — взлетел бы на воздух вместе с коллегами, и теперь бы лежал в морге славного города Феодосия.

Вывод — за мной наблюдают. Как — неважно. Назовем это «использованием магии». Мало ли, что я о такой никогда не слышал. Я много о чем не слышал!

Итак, если за мной наблюдают, значит, это происходит и сейчас. Возможно, что защита от сканирования в моей голове появилась только тогда, когда Амалайя положила передо мной бланк отказа от претензий. А если так…

— Я ничего не сказал, — произнес я одними губами, камеры-то в допросной никто не отключал. — Ты просил, я выполнил. Но это зашло слишком далеко. Если я не получу объяснений, то буду вынужден выложить все коллегам. Полагаю, навредит это больше тебе, чем мне. Давай проверим. Даю пять минут на сеанс связи, который ты мне в машине устроил. Когда время кончится, я зову Амалайю. И все ей рассказываю. Время пошло.

И с крайне уверенным видом я уселся на жесткий, привинченный к полу стул. Внутри, однако, ничего похожего на уверенность я не испытывал. Наоборот, чувствовал себя предельно глупо, как человек, который утверждает, что слышит голос богов.

«Давай, мужик! — твердил я про себя. — Выходи на связь, твою мать! Дай мне понять, что я не свихнулся и не предал своих коллег! Мне, черт возьми, это очень-очень нужно!»

Вскоре безмолвная мантра сократилась до двух коротких фраз: «Кто ты?» и «Нахрена ты?» Минута текла за минутой, часы на коммуникаторе показывали, что прошло уже четыре минуты из отведенных на реакцию пяти, да и пятая уже вот-вот должна была закончиться. А я все твердил и твердил две эти фразы. До тех пор, пока не провалился в «сон».

— Это было глупо, — тут же сказал Доброжелатель. — Я не зря оставлял предупреждение. Ты привлекаешь ненужное нам внимание.

Теперь я мог спокойно его рассмотреть. Чуть выше среднего роста, худощавый, но не как книжный червь — больше он напоминал волка, в любой миг готового к прыжку. Настоящий боец, возможно, убийца — было что-то знакомое в глазах. Лицо, впрочем, довольно интеллигентное. Темно-русые волосы средней длины зачесаны на левую сторону. Ну и знакомый уже деловой костюм, явно пошитый на заказ, а не купленный в магазине готового платья.

Как-то в его облике сочетались черты воина и чиновника — взаимоисключающие, вообще-то, признаки. Я никак не мог сообразить, кого он мне напоминает, а теперь вдруг сообразил. Шувалова — советника императора по вопросам безопасности. Не внешностью — впечатлением, которое он производил. Было видно, что человек имеет власть и давно к ней привык. Настолько, что она проявлялась в каждом его жесте. Даже произнося свою реплику, он умудрился вложить в нее легкое раздражение начальника, утомленного нерасторопностью подчиненных.