Бит сердца - Юлия Владимировна Бушмарина Страница 28

Для Софии и Сергея это был очередной тупик, снова никуда не ведущая пустота. Непонятно, куда двигаться дальше, и как такое вообще возможно. Было очередное долгое совещание с лейтенантом Свиридовым, где присутствовали Сергей, София и ещё двое следователей, все по сотому разу просматривали отчеты об осмотре места преступления, но ничего обнаружить не удалось. Павел и София вместе были на опознании трупа мужчины, найденного в лесу, по еле собранной по кускам части лица. Парень определил, что он действительно похож на того человека, который целился в него и Милану. София же однозначно ответила, что он не похож ни на одного из тех, кого она две недели назад видела в лесу. Милана отказалась идти на это опознание, слов Павла было вполне достаточно, к тому же ей казалось, что этим двоим не плохо бы почаще оказываться наедине.

Павел заметил, что после того ночного столкновения, София стала всячески его избегать не только во встречах, но и в разговорах. Когда они проводили время втроём, девушки говорили о чем-то своём, а он просто находился рядом.

Когда у Миланы опустилась температура, она смогла осмыслить все с ней произошедшее, которое теперь казалось кошмарным сном, хоть и не во всем. Как она не гнала от себя эти мысли, все равно каждый вечер засыпала с мыслями о том, как близко рядом с ней был Денис, как он держал её на руках, как переодевал её, когда она не могла двинуться. Она практически ощущала на себе все его прикосновения, хотя сейчас не было точной уверенности, было ли такое на самом деле. По ночам она просыпалась и первым желанием было рассмотреть на полу тело спящего у печи Дениса, но тут же видение улетучивалось, оставляя рвущие душу разочарование и пустоту. С подобной пустотой она жила уже довольно долго, она бежала от неё, а вместо спасения обрела ещё более мучительные ощущения. Мысли девушки ежеминутно возвращались к волнению за Дениса, смог ли он уехать из города, оправился ли после ранения, жив ли вообще? Этими вопросами, на которые не было ответа, она изводила себя снова и снова, она пыталась гнать от себя это наваждение, стараясь руководствоваться доводами рассудка, что, во-первых, все ещё должна думать о недавно погибшем муже, а во-вторых, что Денис ясно дал ей понять, что больше никогда они не увидятся, что она не нужна ему. Все то, что она себе внушила в отношении его к ней симпатии было не более, чем больной фантазией одинокой во всех смыслах слова женщины, и эту фантазию она старалась гнать от себя любыми способами, но пока это не получалось.

Милана много времени проводила с Софией, та рассказала ей о работе в полиции сначала в своём родном городе, потом здесь. Девушка искренне восторгалась тому, какие в прямом смысле подвиги иногда приходилось совершать работникам курорта. Но чисто женской интуицией Милана ощущала некую скрытую враждебность по отношению к себе, особенно когда они были втроём с Павлом. Практически с первых минут она заметила, как Павла и Софию тянет друг к другу, но они оба упорно это отрицали или сами не могли этого по-настоящему осознать. Первые пару дней София очень помогала Милане, ухаживала за ней, причём вполне искренне, но как только приходил Павел, она закрывалась настолько, что становилась другим человеком.

Прошло пять дней, а у Миланы не возникло даже мысли вернуться домой, она словно переродилась, пусть не окончательно, пусть с ещё не зажившими ранами в душе, но это было новой жизнью, её окружали новые люди, новые дела, новые проблемы, среди которых все меньше и меньше находилось места для воспоминаний о старых. В один из дней Милана, как и обещала, отправила сообщение Олесе, написав, что поселилась не далеко от Иркутска, что у неё все хорошо, но точного адреса она не сообщила. Конечно, она тосковала по своей единственной самой близкой подруге, но пока у неё не было сил видеть её, чтобы шрам в душе, только начавший заживать, не начал расходиться. Возможно, потом они смогли бы видеться, но не сейчас…

Сегодня был день рождения матери Павла. За день до этого Лена обратилась ко всем и попросила, чтобы в день её праздника никто не говорил и не думал о её болезни, ей хотелось, чтобы все, и она сама в том числе, просто от души повеселились.

Милана иногда ловила себя на мысли, что должна бы чувствовать себя не в своей тарелке, чувствовать себя лишней, но этого не происходило. Она абсолютно спокойно общалась, как с Павлом и Софией, так и с хозяйкой курорта и его работниками. Иногда Милана обращала внимание, что Павел стремится скорее домой, к матери, чтобы проводить с ней рядом максимально много времени. Но как только он оказывался с мамой, его словно что-то отталкивало, он смотрел на её лицо, которое часто отражало внутреннюю физическую и моральную боль, и не мог видеть этого, поэтому снова убегал. Так произошло и в день её дня рождения, он проснулся и сразу убежал в домик Софии и Миланы. Девушки только что закончили с завтраком и сами собирались идти в домик именинницы.

— Доброе утро, — открыла Павлу дверь София, — ты что тут делаешь?

— Решил зайти за вами… — он не знал, почему в присутствии других ему было легче находиться рядом с мамой.

— Да уж мы бы не заблудились пройти двадцать метров до вашего дома, — усмехнулась София, впуская парня.

— Привет, смотрю, ты совсем поправилась? — спросил Павел, наблюдая, как Милана стоит на стуле и убирает вещи на верхнюю полку шкафа.

— Да, все хорошо, — ответила девушка, — ты так и не выведал у мамы, какой сюрприз она нам готовит на празднование своего же дня рождения?

— Нет, — махнул рукой Павел, да это бесполезно! Она никогда не раскалывается до нужного момента!

— Ты сможешь убрать с лица это грустное выражение и порадовать маму? — спросила София.

— Да нормальное у меня лицо!

— Ну вообще-то София права, — Милана слезла со стула и встала перед Павлом, глядя на него в упор, — попробуй натянуть на себя улыбку, когда будем все вместе на празднике.

— Ой, чуть не забыл, Мама вам передала, чтобы одевались теплее, будем долгое время на улице!

— Интересно, где это