Роман Буревой - Маска Дантеса Страница 28

— Именно так.

— Когда вы вышли в сад?

— В шесть часов по местному времени. Точнее — в шесть десять.

— Как долго вы пробыли в саду?

— Точно не знаю… час… может быть.

— У вас есть вживленные часы?

— Есть. Но я пользуюсь ими только в космосе или на Лации, на других планетах отключаю. На Лации, к примеру, сутки короче, чем на Китеже. Перестраивать часы сложно.

— Когда и где вы встретили князя Станислава?

— Ну… около семи… наверное. Около фонтана «девушка с кувшином». На индикатор времени я не смотрел. Мы стали говорить…

— Какие у вас были отношения с князем Станиславом?

— Да никаких… то есть… — Друз смутился.

— У вас была с убитым дуэль, не так ли?

— Была.

— Из-за чего? Или из-за кого?

— Из-за моей невесты. Лери.

— Вчера утром у князя Станислава имелось при себе какое-нибудь оружие?

— Была шпага. Ненастоящая, из псевдостали. — Друз замолчал и вопросительно посмотрел на Марка. Но что означал этот немой вопрос, Корвин не понял.

— Продолжайте, — господин Гривцов был сама любезность. — О чем именно вы говорили с убитым?

— «Эй, привет, что ты думаешь о шпаге?» — издалека крикнул мне Стас.

«Шпагой я владею, — отвечал я. — Ты хочешь драться? »

Стас сделал мгновенный выпад.

Я отскочил.

«Неплохая реакция. Я хочу тебе все объяснить. Ты можешь меня выслушать?»

Новый выпад. И вновь я увернулся.

«Прекрати тыкать в меня шпагой!»

«Это же в шутку! Чего ты обижаешься? Вот смешной!»

«А ты идиот!»

«Возьмите меня с собой на Лаций», — попросил Стас.

— Накануне вы дрались с убитым на дуэли. И после этого Станислав просил, чтобы вы взяли его на Лаций? Я правильно понял? — уточнил Гривцов.

— Именно так.

— Что было потом?

— Мне бы не хотелось об этом говорить. — Друз болезненно поморщился.

— Хотя бы в общих чертах.

— Нет, не могу. Нет.

— Не нужно повторять конкретные фразы князя Станислава.

— Ну… Стас говорил об особенностях патрицианской памяти… генетической памяти… Устроит такой ответ?

— Вполне, — кивнул Гривцов.

Впечатление спектакля. Поначалу Корвин не мог сформулировать, откуда взялось нестерпимое ощущение фальши. И вдруг до него дошло…

— Что за чепуха? — возмутился Марк. — Друз пересказал мой разговор с князем Станиславом. Все это Стас говорил мне! Мне! При чем здесь Друз?

— Прошу вас не мешать допросу. Вы еще успеете дать показания. Продолжайте! — повернулся Гривцов к арестованному. — Вы спокойно снесли все оскорбления?

— Вы не обязаны отвечать! — предупредил Агала. — Никто не обязан свидетельствовать против себя.

Но лациец и не думал запираться:

— Все так и было. Хотел врезать ур… наглецу по зубам. Но он ловко размахивал шпагой. Едва меня не проткнул. Один раз задел… Показалось, что задел — боли я не почувствовал, да и следа не осталось… Я стоял у фонтана. Он в центре площадки. Я предложил ему выбросить шпагу и решить все голыми руками. И тут кто-то выстрелил.

— Расскажите подробнее, — попросил Гривцов.

Агала предостерегающе поднял руку. Но Друз на него даже не посмотрел:

— Кто-то выстрелил. Сбоку. Справа. Из-за фонтана. Я пригнулся. Спрятался за постамент вазы. Знаете, там стоят две огромные гранитные вазы по бокам от фонтана. И еще две напротив.

— Вы видели, как луч попал в князя Станислава? — спросил Агала.

— Да… угодил в спину.

— Невозможно! — воскликнул Гривцов. — Если стреляли из-за фонтана, Стас должен был стоять к вам лицом. И к убийце — тоже.

— В этот момент он и повернулся… А потом я услышал шаги, — сбивчиво продолжал Друз. — Они удалялись. Человек торопился. Бежал. Я выглянул. Увидел спину, затянутую в синее, и голову в колпаке синего цвета.

— Опишите подробнее. Рост? Сложение? — попросил Агала.

— Мужчина. Среднего роста… невысокий. Коренастый. Широкоплечий. Шея короткая, голова круглая. Кажется, так… Ноги короткие… На лице капюшон. Синий… Прорези для глаз… А бластера у меня не было.

— Может быть, убийца в синем вам пригрезился? — поинтересовался Гривцов.

— В саду были камеры наблюдения? — спросил Корвин.

— К сожалению, нет. Поэтому обвиняемый нам рассказывает байки про синего человечка. — Гривцов чувствовал себя хозяином положения.

— Камер вообще не было? Или их на время отключили? Ведь это обычная практика — устанавливать наружную систему слежения, — попытался вытянуть из этого факта все, что можно, Корвин.

— Князь Андрей терпеть не может, когда за ним наблюдают. Он даже внутренней связью пользуется неохотно, — пояснил Гривцов.

— Взлет флайера! — осенило Корвина. Планетарные камеры слежения фиксируют взлет любого флайера. — Надо проверить, был ли зафиксирован взлет флайера из усадьбы сразу после убийства? Или где-то рядом? Проверить все окрестности.

Если убийца — не плод фантазии Друза, удрать из усадьбы он мог лишь на летучей машине.

— Нет. Никто не улетал из усадьбы. И вокруг на сотню верст — тоже ни одного старта сразу после убийства и до прибытия жандармов. Я уже проверил.

Мерд! Почти физически можно было ощутить, как затягивается петля на шее Друза. Почему-то рассказ о синем человеке Марку тоже показался неумелой фантазией. Но что произошло на самом деле? Зачем Друзу понадобился этот синий человек? Намек? На что? Или Друз видел настоящего убийцу? Или… не видел ничего? Корвин повернулся к Агале. Что скажет адвокат? Тот был безмятежен. Будто дело им уже выиграно и Друза вот-вот освободят.

— Мы можем настаивать, что убийство было совершено в состоянии аффекта. Убитый смертельно оскорбил невесту обвиняемого… — предложил свою версию Агала.

Похоже, он решил уступить Друза без боя.

— Разумеется, это было убийство в состоянии аффекта, — охотно согласился Гривцов. — Я уже навел справки. Князя Станислава дважды серьезно калечили из-за его несносного характера и умения ненамеренно оскорблять всех без разбору. Суд наверняка это учтет.

Марк достал из капсулы трубочку памяти и закурил. Его мало волновало, что на Агалу тут же нахлынут воспоминания его предков-адвокатов — Корвину необходимо было что-то срочно предпринять.

«Убийство в состоянии аффекта… Наказание… полное стирание личности… или ссылка на двадцать лет в озерные колонии…»

Ссылка к озерникам? В волшебный город? Что за чепуха?

— Стоп! — Марк спешно затушил «трубочку памяти» в пепельнице. — Вы хоть знаете, чем грозит подобное обвинение Друзу здесь, на Китеже?

— За обычное убийство без смягчающих обстоятельств на этой планете положена смертная казнь. Если обвиняемый не признает свою вину, его генетический материал будет сохранен, — заметил Агала. — Если признает, то может просить о помиловании Великого князя. Милуют часто. Но если Великий князь откажет — уничтожат даже генокод.