Майк Резник - По следу единорога(полная версия) Страница 28

— Поддерживаю, — согласился Мэллори, направляясь к двери. — Я лучше пойду.

— Куда же вы пойдете? — спросил Эогиппус. — Даже если единорог, которого вы преследовали, и в самом деле Лютик, вы все равно не сможете отыскать его след в такую пургу.

— Знаю. Думаю, мне остался лишь один возможный способ действий — найти телефонную книгу.

— Зачем?

— Мне надо разыскать полковника Каррутерса, если он живет в Манхэттене.

— А какое отношение Каррутерс имеет к Лютику? — осведомился Эогиппус.

— Ни малейшего. Но поблизости он вроде бы единственный эксперт по единорогам — во всяком случае, единственный из тех, о ком я знаю. — Мэллори на миг задумался. — Если объявится Мюргенштюрм, скажите ему, пусть выяснит адрес Каррутерса и нагонит меня там.

— Я с вами, — решительно заявил Эогиппус. — Вы тут gc&, вы рискуете потерять не один час на одни лишь поиски телефонной книги, не говоря уж о том, чтобы отыскать этого полковника Каррутерса.

— Мне придется тебя понести, — сказал Мэллори, наклоняясь, чтобы взять крохотное животное на руки. — Снег тебе выше головы.

— Но мне-то он не выше головы! — возразила рослая гнедая лошадь в дальнем конце конюшни. — Я могу везти вас обоих.

— Нет, — возразил сивый мерин. — Их повезу я.

— Тихо! — гаркнул вороной, наклоняя голову, чтобы зубами открыть щеколду двери своего стойла. — Их повезу я.

— Я думал, ты меня ненавидишь, — заметил Мэллори, когда конь приблизился к ним.

— Так и есть, — холодно откликнулся тот.

— Тогда почему?..

— Чтобы распалить свой гнев. Кроме ненависти, у меня ничего не осталось, а ненависть, как и любовь, нуждается в постоянном подкреплении.

— Что ж, если начнешь скользить и спотыкаться, неустанно тверди себе, что ненавидишь Гранди еще больше.

Мэллори открыл дверь, поставил Эогиппуса на возвышение, вскарабкался туда сам и осторожно уселся на вороного.

— Что ж, на радость или на беду, пора в дорогу, — молвил Мэллори, и вороной вышел на улицу, где хлесткий ветер и вихрящийся снег мгновенно ослепили их.

— Держись за мою гриву, — сказал вороной, переступая порог.

— Но ты ведь не собираешься бежать в этом месиве, а? — с опаской поинтересовался Мэллори.

— Тебе ведь важно выиграть время, разве не так?

— Добраться до места целым и невредимым не менее важно, а я еще ни разу не ездил на неоседланной лошади.

— Тогда тебе придется научиться, не так ли? — с нотками удовлетворения в голосе заявил вороной.

— Земля совсем обледенела. Ты опять повредишь себе ноги.

— Я буду лелеять свою боль. Она будет напоминать мне о тебе.

— А твое имя, часом, не Пролет? — саркастически полюбопытствовал Мэллори.

— Имя мне, — отрезал вороной, — легион. И сорвался на бег. Мэллори, держа Эогиппуса под мышкой, отчаянно вцепился закоченевшими пальцами в заснеженную вороную гриву, а его черный плащ развевался на ветру, как громадная крылатая тварь.

Глава 6

Полночь — 00.27

Дрожащий Эогиппус стоял в снегу, пока Мэллори, привалившись к стенке будки, поспешно перелистывал телефонную книгу.

— Ну как, есть Каррутерс в списке? — поинтересовался конек.

— Полковник В. Каррутерс, — зачитал Мэллори. — Вряд ли их может быть двое.

Выудив из кармана монету, детектив опустил ее в щель автомата и набрал номер, но через несколько секунд объявил:

— Не отвечает.

— Наверное, празднует Новый год, — предположил Эогиппус. — Как там насчет адреса?

Мэллори снова заглянул в книгу.

— Улица Уныния, 124, - сообщил он, нахмурившись. — Что-то я о такой не слыхал.

— Это между Леностью и Отчаянием, — сказал вороной.

— Это такие улицы? — уточнил Мэллори.

— Да, в этом Манхэттене.

— А ты бывал на улице Уныния?

— Я таскал похоронные дроги, — кивнул вороной, — после одной из устроенных Гранди эпидемий чумы.

— Похоронные дроги?

— Гранди ставит на большие числа, — угрюмо бросил Эогиппус.

— Да уж, пожалуй, — согласился Мэллори, положил Эогиппуса на холку вороного и неуклюже вскарабкался следом, затем прижал Эогиппуса к груди и обвил черную гриву вокруг пальцев правой руки. — Ладно, поехали.

Вороной затрусил через бескрайнее белое поле, в которое превратился Центральный парк, словно светившееся во мраке мерцающим, переливчатым светом. Проехав четверть мили, Мэллори обратил внимание, что по белому полю там и тут расставлены странные фигуры.

— Это что еще за черт? — спросил он, указывая на самую крупную.

— Это не черт, а снежная баба, — ответил Эогиппус.

— Ни разу в жизни не видел ничего подобного!

— Вернее, на самом-то деле это снежная горгона.

— У какого-то ребенка чертовски буйное воображение, — прокомментировал детектив.

— Да, — согласился миниатюрный конь. — Ступни должны быть гораздо крупнее.

— Ты хочешь сказать, что в этом мире действительно существует нечто подобное?

— Разумеется, — подтвердил Эогиппус.

Снежные творения становились все более и более замысловатыми, достигнув кульминации в снежной крепости, которая вполне могла бы приютить целый батальон.

— Чудесная работа, — отметил Эогиппус. — Обратите внимание, что все кирпичи сделаны изо льда. Держу пари, что подъемный мост работает по-настоящему.

— А кто мог их построить? — полюбопытствовал Мэллори, озираясь в поисках хоть одного живого существа. — Снег-то идет всего минут двадцать — тридцать.

— Кто знает? — тряхнул гривой конек. — Не лучше ли наслаждаться их красотой, пока они не растаяли?

— Пребывание в неизвестности для меня мучительно, — /`('- +ao Мэллори. — Наверно, потому-то я и стал детективом.

— Они не станут менее прекрасными оттого, что вы не знаете, кто их сотворил.

— Нет, для меня станут, — заупрямился Мэллори.

— Филистер! — проворчал вороной.

Мэллори решил больше не углубляться в тему и вновь сосредоточил внимание на снежных скульптурах — частью изящных и кристально-ясных, частью явившихся прямиком из его ужаснейших кошмаров. Тут и там предприимчивые работники рекламы бросались в снег, чтобы потешить свои творческие инстинкты: детальнейшим образом сработанные снежные мужчины и женщины демонстрировали тщательно скроенные смокинги, халаты, бюстгальтеры и туфли, причем каждый предмет одежды был снабжен выставленным на первый план ярлыком с указанием цены и адресом магазина, а торговец антикварными автомобилями даже воспроизвел "Дюзенберг" и "Такер" во всех деталях, вплоть до водителей, облаченных в костюмы соответствующих периодов.