Игорь Афонский - Хроника Племени Страница 28

А когда увидел её тёмные глаза, её прощальную улыбку, то было уже поздно! Она исчезла в тёмном, неосвещенном подъезде, подрагивая своими крашеными локонами и стуча каблуками. Подъезды тогда почему-то все были плохо освещены, но являлись относительно безопасными. Двери все были простые, нередко обшитые утеплителем и дерматином. Ещё долго с лестничной площадки были слышны её шаги, потом там всё замерло. Где – то на втором этаже зажёгся новый светлячок ночной жизни. Борька ещё немного постоял, у него вдруг что – то засосало под ложечкой, и он понял, что больше всего на свете хотел бы обладать этой женщиной! А что он о ней знал? Собственно, ничего, да, некоторые её характеризовали как ветреную, гулящую девку, но в этот этап жизни у неё всё было вполне благопристойно. Вот этой Томке он бы и подарил такую сумочку. Этот ридикюль! Теперь пора сваливать, пока никто не заметил!

– А, я всё видела!

Перед ним стояла Женька! «Ну откуда она тут взялась? Что она могла видеть? Ведь только что здесь никого не было! Спалился!»

– Тебе чего, Солнце? – как можно грубее произнёс он и хотел уже уходить.

– Во-первых, не Солнце, а Солнышко! Если на то пошло! А во-вторых, я видела, как ты украл мой ридикюль!

Пауза. Борька мог снести её с дороги, скинуть эту чёртову вещь в канаву, никто бы ничего не доказал, но тут было другое дело. Это было «Солнышко», дочь Главного Инженера строящегося цеха, там, где сейчас работала мать Борьки. Он знал эту семью. Они все были приезжие, новые люди, но обладали такой независимостью и властью, что сразу же попали в высшую касту города! Сами явно из столицы. Отец вечно в командировках, поднимает производство, и тут не задержатся! Сама Женька с первого посещения школы просто шокировала всех своими выходками, нарядами и причёсками! Она спокойно носила джинсовый костюм на занятия! В то время как все ходили в школьной форме. Она могла противостоять местным активисткам, которые объявили потом ей бойкот. И такая война длилась уже не первый месяц! Всё это Борька знал со слов приятелей, учившихся в этой же школе.

– У тебя большие неприятности! И я намерена идти к участковому!

– Подумаешь, мелкая кража!

Он повернулся и развёл демонстративно руками, отвлекая внимание, и сразу ридикюль очутился в кустах, в высокой траве.

– Да, ты сама его где – то потеряла!

Теперь он был спокоен, но тот факт, что она разговаривает с ним, его крайне удивил!

– У тебя ничего не выйдет!

Она подняла сумку.

– Моё слово против твоего! Кому, думаешь, поверят?

Так она и стояла маленькая, ну, невысокая, прямая, со страшно наглым взглядом! Это уже не подросток, а женщина! Красивая и стройная, как её мать, в недавнем прошлом очень известная модель «Дома Моды» в Москве. Красный брючный костюм с невероятным рисунком на карманах брюк и спине пиджака. Туфли – лодочки на босу ногу. Ослепительная белая футболка с фотографией Боба Марлея.

«Вы знаете, кто такой Боб Марлей?»

А Борька уже знал.

Волосы, уложенные в несколько десятков косичек! Всё это такое нестандартное, неординарное! Такое яркое, как она сама. «Солнышко!» – так её называет любимый «папик», когда уезжает на служебном автомобиле на работу. До самой школы не близко, но Женька никогда не садилась в автомобиль, чтобы доехать быстро и спокойно!

«В школу только мажоры ездят!» – процедила она однажды активистке Светочке. – «А, нет, их возят в школу!»

– «Что тебе от меня нужно?» – сдался Борька, та стояла у него на пути, и единственное, что он мог сделать, это выслушать её.

– Знаешь Гену?

– Ну, знаю!

Когда – то, несколько лет назад они этого щуплого Генку «гоняли» по двору! Потом он пошёл в секцию по боксу, а ещё через год записался на греблю. И вот прошло время, он побил всех своих обидчиков. А бил их всегда долго, смертным боем! Но этим всё и закончилось, обидчиков было немного, и теперь они держали «нейтралитет». Как это всё ей объяснить? Борька терялся.

– И шо? – съязвил Борька.

– Ни шо! А что! – поправила она его. – Накостыляй ему! Один только раз!

– Зачем?

Борька даже замер от удивления! Это становилось интересным!

– Надо! Накостыляй ему, чтобы знал…

Голос её притих, она как-то поникла вся.

– Втюрилась! Что ли? Ну, это без меня! Потом, это твоя проблема! Да он младше меня, а я сейчас маленьких не обижаю! – встал в позу Борька.

«Вот так дела! По этому уроду сохнет! Что там у них в школе творится!?»

– Не твоё дело! Ты его с дружками подкарауль и спесь сбей как следует!

– Да ты с ума сошла! Где я его подкараулю? На танцы он, наверное, не ходит, у «стекляшки» не «тусуется»! Возле Дворца спорта его ждать? Чтобы он всех бойцов оттуда подтянул? Да? И вообще, с чего мне его бить?

– А с того! Потому, что я тебя попросила! Понял?

Сказала, как отрезала!

«Совсем не понял!» – это промелькнуло в голове. «Ген» – правильный, справедливый, безгрешен, даже противно!

– Да ты его боишься!

– С чего ты взяла?

– По лицу видно!

Он был, как это было принято говорить, очень проблемным парнем. Единственный сын своей матери, которая всё время проводила в городской больнице, а по вечерам делала уколы на дому. Уже давно он понял, что сюрпризов от судьбы ему ждать незачем, что его потолок обычная «Фаза», а потом пятидневка на заводе. Вообще, учиться его не тянет, ему было легче проводить всё свободное время с такими, как он сам. Они собирались в подвале у дяди Васи, там можно было выпить дешёвого портвейна, выкурить сигарет, послушать, как кто-то играет на старенькой гитаре, травить байки о том, что было или не было.

Конечно, можно было сходить в «стекляшку», наливать украдкой под столом в сок водку или тусоваться на городской дискотеке. Но на всё это требовались деньги, а их как раз у таких ребят как он почти не было. Случайные заработки приносили незначительный доход. Так, например, работая грузчиком в мебельном магазине, он мог получить даже «трёшку». Но это была непостоянная работа, их звали очень редко, когда нужно было срочно разгрузить большую партию мебели. А куда в эпоху всеобщего дефицита могла приходить большая партия товаров? Только на сортировочную базу, а там всегда хватало своих людей, постоянных бригад. Существовала также производственная практика у токаря, но этот путь занимал очень много времени. Учеба и практика проходили как-то необременительно, параллельно в его сознании, тем более в его жизни.