Стаи. Книга 2. Новая Волна - Юлиан Львович Егоров Страница 29

Уже который день два её товарища по играм и шалостям не замечали своей подруги, они рвались к своим детям, забыв обо всём на свете, даже не заботясь о собственных жизнях. А буря уже была рядом, только бы всё получилось, только бы их две половинки, затерявшиеся на другой планете, успели бы вырвать их из этого опасного места!

«Альфу» лихорадило. Дрожала броня, что берегла таких хрупких людей от убийственных лучей и холода, в резонанс звенели трубы, переборки, уже трещал металл, но два рыжика не замечали ничего вокруг.

Ей пора. Таков был уговор – Мать отпускает её, свою дочь, в эти дали, но только если она в оговоренный момент уйдёт, несмотря ни на что, вернётся домой, туда, где беспробудным сном уже целую вечность, спит она сама…

Две лисицы даже не заметили, как окончательно осиротел их дом, оставив двух упивающихся вожделением зверей в крик рвать себе глотки, звать и звать, снова и снова…

Лесавесима дёрнулась так, что будь на месте Хельги живой человек, его бы как тряпичную куклу смяло мощнейшим ударом крыла. Суппорты СЖО яростно взвыли моторами, убирая металл и пластик с пути взбесившегося дракона. Киборг ушла перекатом в угол, но тут же прыгнула вперёд, оседлав дочурку, прижимая шею и крестец к полу собственным весом. Острый шприц вонзился в податливую плоть, вызвав новую эскалацию сопротивления, но Хельга сжала железную хватку, и, дожидаясь, пока лекарство погасит порывы нервной системы, совершенно ровным голосом уговаривала летунью:

– Тише, девочка, тише! Ты уже вернулась! Это я, твоя мама! Слушай мой голос!

Как опытная всадница она держалась силищей ног на необъезженном скакуне, пока Лесавесима брыкалась, порываясь встать, но лапы не держали – хоть и гоняла Хельга моторику лисиц через её тело, но делать такое приходилось крайне осторожно, и силы уже были не те, что раньше…

Летунья рухнула на пол, крылья опали, мышцы стали стремительно оплывать, как нагретый воск, и куратор соскочила со спины несчастного создания. Оказавшись у изголовья необычного контактёра, Хельга рухнула на пол, осторожно приподняв голову дочурки.

Две пары шаровых скоплений звёзд ещё мутила плена, но взгляд быстро наполнялся разумом, немного удивлённым нахождением в подзабытой телесной оболочке. Из горла с хрипом вырывалось дыхание, мокрый нос ткнулся в шею мамы, острые ушки настороженно ловили звуки знакомого и незнакомого одновременно мира с белоснежными стенами и потолком.

– Всё хорошо, – Хельга гладила перья, быстро успокаивая дочь теплом своего голоса, – Ты молодец, отлично всё получилось.

Лесавесима с натугой набирала воздух, горло, словно один большой ожёг, не слушалось совершенно, но на выдохе её хватило на два слова:

– Здравствуй, мамочка…

– Здравствуй солнышко. С возвращением…

Уплывающее уже в нормальный сон сознание летуньи почти не замечало нервную суету врачей, трёхэтажную ругань примчавшейся Аммы, и не менее изощрённые ответы эскулапов. Всё хорошо, она вернулась, а уж папа и Афалия тоже вернуться… Они сильные… Обязательно вернуться…

Литана и её суженый потеряли покой. Ленты икринок уже не просто развевались полотнищами, подхватываемые мягким течением свинцовой воды, они дрожали музыкой просыпающейся жизни, и две рыбы, что несчётные дни и ночи не отходили от кладки, пели гимн мирозданию.

Они кружились в невесомом подводном танце, подхватывая из эфира мелодии, вплетая ритм и звуки в собственную песню, и песню своих чад, что перезвоном хрусталя лилась через края переполненной счастьем чаши…

А в далёком океане, что прерывал бег бесконечной ленты реки, в унисон этим голосам пела мать, призывая китёнка познать все красоты Вселенной, Вселенной не ограниченной одними лишь морями.

Уса знала, что её ждёт удивительное путешествие по волнам Великой Реки, что вернут, обязательно вернут заблудших детей в тихую гавань, где любят и ждут. Она не потеряет ничего. Пение китов навсегда поселилось в душе, оставив щемящую сердце радость от познания иной жизни, а там, у далёких берегов её ждут новые песни. Не менее загадочные и прекрасные, они вольют жизнь в её уставшую от странствий между мирами душу, залечат раны расставания со своей семьёй, подарят новых друзей, родных и любимых…

– Есть! – Воскликнули почти одновременно Драбкина и Сафирова.

– Да, вижу, – подтвердила Хельга, – Пошло нарастание на Эликомо!

Зов детей всегда сначала ненавязчиво, усиливался на протяжении, казалось, бесконечно долгих недель, пока не достигал пика. Усиленный нейронно-электронными системами, чья мощь вызывала головные боли даже у ветеранов-эволэков, прошедших «запечатывание» разума, и разбросанных по самым дальним закоулкам всех трёх освоенных материков, он прорывался к контактёру. Как луч света мощнейшего прожектора он торил дорожку к дому, тому самому, который не заменить никакими Эфирными Мирами, какими бы прекрасными они не казались, какие бы сладкие пряники не сулили душе человека. У них есть Дом, и пора возвращаться.

– Пошла сцепка «лисьего ЭМ»! – довольно прогорланила Марина.

Всё! Теперь уже за целостность душ двух подопечных можно не беспокоиться – Уса и Литан уже вцепились мёртвой хваткой в свои половинки, яростно не желая терять такое богатство.

– Эх, как присосались, не оторвать!!! – Во весь голос вопила Полякова, так же не пожелавшая пропускать исторический момент.

В двух операторских, совместной Хельги и Марины, и соседней Ларисы, яблоку негде было упасть: несмотря на ранний час, десятка три кураторов, уже вытащивших своих эволэков, собрались поглазеть на действо. Это была всего вторая практическая работа в двух Эфирных Мирах одновременно, и всех очень интриговал и волновал финал. Выйдут, или нет?!

Саша чуть не ломала от напряжения собственные пальцы, впившись взглядом в мониторы, и, едва дыша, шептала:

– Давайте, детишки, ещё… ещё… вперёд…

Двух лисиц подхватил неистовый поток. Они, захлёбываясь от волн восторга и ужаса, неслись вдаль, повинуясь неистовой стихии. Они в крик звали детей следом, призывали не бояться этого свирепого течения. И те слушались своих родителей, без страха окунувшись в круговерть первозданного хаоса.

Они знали, куда их тянет неведомая сила. Их собственные души далеко, в каком-то другом мире, так же рвутся домой, и тянут их следом. Сжать зубы, загнать страх поглубже, позволить голосу своей второй половины взять верх! Не сопротивляться! Ни в коем случае не противится падению в бездну, не знающую ни пространства, ни времени, ни знакомых по уже почти забытой жизни законов мироздания! Будешь драться, будешь рвать ткань Реки собственными зубами, пытаясь выбраться в спокойный мирок и тогда конец – ты потеряешь и вторую свою половину, и путь домой!

Ярость обезумевшей реки нарастала, швыряла лисиц и их чад как гигантские волны швыряли крошечные кораблики первых мореходов…

На «Полярной Звезде» поднялся натуральный переполох: мостик заполнился грохотом