Парейдолия - Константин Владимирович Вершинин Страница 29

на просторах сети, которые не вписывались ни в первую, не во вторую категорию. Текстура на этих снимках напоминала пену, или скорее, зернистую структуру старых плёночных фотографий. Сетка слабо заметных «пузырьков» покрывала всё пространство изображений, иногда концентрируясь в линиях и местах переходов между предметами, иногда становясь более разряженной, но в целом выглядела равномерно. Структура и характер этих пузырьков-точек была такова, что при долгом взгляде невозможно было понять – они очень мелкие или же очень крупные? И у этих редких изображений была одна особенность – на них совсем не было других артефактов. Ничего, что напоминало бы фигуры, сцены или символы. Сплошное зернистое покрывало.

Анатолий выбрал одну из таких наиболее примечательных фотографий: это был очень простой пейзаж, ровный кусочек поля и неба, очень похожий на заставку Windows XP, которую он на своём старом ноутбуке не менял уже лет десять. Изображение выглядело наиболее ячеистым, и эта структура хорошо просматривалась на данной фотографии ввиду простоты пейзажа и отсутствия посторонних предметов. Майор развернул её на весь экран и начал пристально всматриваться. Тот факт, что подобные последствия обработки программой редкость, в отличие от первых двух, заинтересовал его ещё сильнее, чем выяснение особенностей и связей первых двух типов текстур. Горчаков открыл ветки форумов, с которых были скачены данные изображения и стал читать комментарии пользователей. Через полчаса беглого ознакомления выяснилось, что «мёртвозернистые пикчи», как их называли, действительно редкость и что они никогда не содержат «предметных иллюзий». Тем не менее, несколько пользователей утверждали, что « именно эти картины являются наиболее ценными, так как остальные раскрывают тайны внешнего мира, а Мёртвозернистые, при правильном взгляде на них, откроют тебе тайны собственной души.» Но Анатолия совсем не интересовали мистические интерпретации, а только поиск хоть какой-то классификации и возможных зацепок с целью выяснения зависимости проявления того или иного типа узоров от условий съёмки.

 «Почему они разные..? Чёрт подери, ну должно же это что-то означать? Должна же быть связь между условиями создания фотографии и проявлением той или иной текстуры? Или нет?..» Пока Горчаков размышлял над подобными вопросами, взгляд его машинально впился в изображение полей и неба на мониторе и уставился в точку. Мысли начали замирать и расплываться, отражаясь друг от друга, превращаясь мешанину из слов и ощущений. Вечер и квартирная тишина, как и вчера, делали свой дело, нагоняя сон на уставший мозг майора. Горчаков ещё пытался всматриваться в изображение и о чём-то размышлять, но чем дольше он глядел, тем больше терялся в их ячеистой пелене, которая словно вьюга укутывала всю поверхность фотографии. Вскоре, взгляд Анатолия потерял границы экрана, и фотография заполнила всё видимое пространство растёкшись во все стороны, поглощая стены и потолок. Слипающиеся веки быстро стирали грань между изображением вовне и водоворотом стихийных образов внутри – всё превратилось в сплошное месиво неясных видений, которые застряли где-то между сном и бодрствованием. Точки-ячейки теперь расплылись по всему объёму внутреннего взора, и вот уже кружили за закрытыми веками волнообразной метелью. Из этой метели, сотканной из световых волн-зёрен, возникали туманные образы и так же быстро исчезали. Какие-то существа, смутные мерцающие пятна, искристые вибрации – всё это расплылось словно на абсолютно чёрном экране закрытых век. Сознание майора уже почти ушло в мир полноценного глубокого сна, готовясь потерять из виду даже неясные зрительные грёзы, как вдруг резкая встряска и грохот вытолкнули Анатолия в реальность. Он лежал скрючившись на полу.

«Ох, мать твою!..» – пробормотал вставая Горчаков. – «Уже который раз засыпаю и падаю с этого дивана, хорошо, что об угол стола башкой не въехал…»

Отдышавшись с перепуга он снова сел на диван. Перед глазами опять всплыли знакомые мерцающие точки и Анатолий на миг встрепенулся, подумав о том, что уже лицезрел их за закрытыми веками, когда долго не мог уснуть. И теперь он понимал, что именно их и напоминала зернистость последней картины. Анатолий ввёл соответствующие слова в поисковике, ища «точки с закрытыми глазами в темноте», и вскоре прочитал следующее:

Фосфен (от др.-греч. φῶς – свет и φαίνω – показываю, обнаруживаю) – зрительное ощущение, возникающее у человека без воздействия света на глаз. Представляет собой светящиеся точки, фигуры, появляющиеся самостоятельно в темноте. Фосфены могут возникать вследствие воздействия на зрительную систему на её разных уровнях: механическим воздействием (нажатие на закрытый глаз, например), сильными магнитными полями, химическими веществами, электрическим возбуждением сечатки через прикладываемые к вискам электроды, а также путём непосредственного электрического возбуждения зрительных центров коры головного мозга.

"Фосфены двигаются потому, что зрительная кора мозга пытается выхватить из хаоса световых эффектов контуры тех объектов, что мы с вами видели днём. Но собрать точные изображения у неё не получается из-за размытости и неясности изображения. В результате можно увидеть практически всё, что угодно (…). Фактически зрительная кора рисует картинку по итерационному циклу, беря в качестве исходного образа предыдущую картинку. Через какое-то время итерационные картинки сходятся к устойчивому образу."

«О как… Вот перед засыпанием точно их видел, а картинка… видать, напомнила. Залипучая, однако.» – подумал Анатолий и снова поглядел на изображение в мониторе. Затем он пару раз кликнул кнопкой мыши и сделал фотографию заставкой рабочего стола.

– Так-то лучше. Винда ИксПи форева. – сказал он вслух, выключил ноутбук и улёгся спать.

Начало следующей недели оказалось на редкость спокойным, и в своём кабинете Горчаков чувствовал себя словно в уютном безопасном коконе, хотя и подозревал, что это скорее всего, ненадолго. Следственный отчёт по Балашихинскому рынку он сдал, а это значит, свою работу он выполнил и может пока что быть свободен. Ситуация позволяла неспешно заниматься неоконченными делами и даже тупо раскладывать пасьянс «Косынку», проводя ленивые минуты без оглядки на служебную суету. В правом нижнем углу монитора всплыло жёлтое сообщение Skype– "КэП в сети", а следом сообщение "сейчас зайду, ненадолго заехал…" Горчаков ничего не ответил и продолжал раскладывать пасьянс. Через минут десять дверь в кабинет отворилась, и вошёл Алексеенко.

– Здрасьте, Анатолий! Как ваши успехи? – сдержано-игриво поинтересовался капитан.

– Нет проблем – нет и успехов… – сухо ответил Горчаков немного поёжившись.

– А зря, зря! Я время терять не стал и совмещаю, понимаешь, приятное с полезным. На-ка, полюбуйся! – капитан достал планшет, включил и дал майору. – Оцени, какая прекрасная коллекция фоток получилась! Насобирал, как мог, и не обязательно Затейкина лишний раз тормошить.

– Даа? – растянуто сказал Анатолий – Оч интересно, дай-ка гляну…

Горчаков проматывал галереи обработанных фотографий, а капитан продолжал:

– Вот знаешь, что самое интересное? Что именно снимают и что именно обрабатывают. Ты погляди, что