Алекто. Сокровище морганов (СИ) - Львофф Юлия Страница 3

Ответ последовал незамедлительно:

- С вашего разрешения, мадам, я бы расположился в комнате бывшего мажордома. Принимая во внимание ваше затруднительное положение, я готов предоставить свои услуги исключительно за кров и стол в Бруиден да Ре.

- Благодарю за понимание, - отозвалась Бертрада, явно смущённая неожиданной благосклонностью гостя. – Но перед тем, как мы придём к соглашению, я должна кое о чём предупредить вас. Скоро Алекто выйдет замуж, и имение перейдёт в её распоряжение. А также её мужа. По известной причине, я не могу обещать вам, что место мажордома останется за вами.

- Позвольте мне слово, мадам, - в разговор снова вступил мэтр Хильден. – До совершеннолетия Алекто, когда она выйдет замуж и сможет управлять имением, осталось некоторое время. Уверен, мессир Соран успеет не только наладить хозяйство Бруиден да Ре, но и вернёт аллоду прежнее великолепие. Если вас устраивают все условия, я подготовлю соглашение и не позднее чем завтра привезу вам подписать.

- Какое соглашение? – встрепенулась Бертрада.

- Соглашение о найме, - мягко ответил адвокат. И затем, как будто с укором и затаённой обидой, прибавил: - Вы упрекнули меня в том, что я нарушил свою клятву, не сумев защитить ваши интересы в суде. Так позвольте мне хотя бы помочь вам избежать разорения! Я не хочу, чтобы вы думали, будто деньги, которые вы мне заплатили, потрачены впустую!

Бертрада, задумавшись над словами адвоката, долго молчала. Алекто, стоявшая за дверью, в ожидании её ответа так напряглась, что даже дышать перестала.

В наступившей тишине стало слышно, как вдали, со стороны моря, гулко перекатываясь, загрохотал гром. За окнами, где ещё недавно ярко светило солнце, внезапно потемнело.

- Что ж, мессиры, - наконец раздался решительный голос Бертрады, - я принимаю ваши условия.

После её слов вдруг совсем близко, казалось, прямо над крышей дома, яростно загремело; неожиданный порыв ветра бросил в окна первые звонкие капли дождя.

Алекто невольно вздрогнула и порывисто прижала к груди обе руки; в её влажной ладони по-прежнему была зажата цепочка погибшей девушки.

Сердце затрепыхалось, как птичка в силках, в смутном предчувствии чего-то недоброго. Было ли это ощущение беды связано с убийством на скалах или с появлением в имении нового мажордома, девушка ещё не осознавала. Но, как все жители острова, Алекто была суеверна: гром среди ясного неба на Раденне толковали как дурной знак.

Либр – денежная единица.

Сервы – крепостные крестьяне.

Литы – вольноотпущенные рабы; находились в полной зависимости от своего господина, хотя могли иметь своё имущество, вступать в брак и совершать сделки без его дозволения.

Глава 3

Как только за гостями закрылась входная дверь, Алекто вбежала в гостиную.

Это была самая большая в доме комната, два окна которой выходили на море, синевшее сквозь ряд гигантских изумрудного цвета папоротников. Входившего в гостиную встречало яркое пламя, весело полыхавшее в огромном камине; слева деревянная лестница с балюстрадами из фигурных столбиков вела на верхние этажи, где с перил внутренних балконов свешивались цветные гобелены. Справа, через дверной проём с низкой притолокой, можно было попасть в столовую залу, соединённую с кухней. Комната была обставлена мебелью, которая, судя по стилю и добротности, была куплена лет пятьдесят назад и стоила немалых денег. С тех пор она уже не раз подвергалась починке грубой рукой неопытного дворового мастера, и прежняя дорогая обивка кресел была заменена простой и дешёвой. Стены тоже некогда украшали красивые и дорогие гобелены, а теперь старые и поблекшие. Впрочем, стены над лестницей были густо увешены семейными портретами, которых насчитывалось больше десятка, в старинных, сильно потёртых массивных золочёных рамах. А над входной дверью и камином торчали на стенах водружённые здесь уже много десятилетий назад огромные лосиные и оленьи рога, привезённые из Нейстрии.

Госпожа Бертрада всё так же сидела у камина, словно вросла в кресло; она даже не шевелилась – лишь в раздумии покусывала губы и хмурила лоб.

В последнее время графиня де Лармор, урождённая дама де Монфор, слегка пополнела и – в юности статная, немного надменная – стала ещё величавее. На её скромном тёмном одеянии – она почти не снимала траура по мужу – не было ни одного украшения; а в её чёрных глазах, у которых лучиками собирались тонкие морщинки, таилась печаль. Графиня отличалась спокойным невозмутимым нравом и держалась как особа королевских кровей, но Алекто предпочла бы хоть иногда видеть её улыбающейся.

- Матушка! – закричала Алекто, подбегая к креслу, в котором сидела графиня; глаза у девушки возбуждённо блестели, на щеках играл румянец. – Я вам сейчас такое расскажу...

Алекто осеклась под безучастным взглядом матери.

Бертрада молча, с угрюмым или, может, задумчивым видом оглядела стоявшую перед ней девушку с головы до ног. Было ясно, что сейчас её ничего не волновало так сильно, как недавний разговор с адвокатом и его приятелем из Нейстрии.

- А, впрочем, об этом поговорим потом, - догадавшись о настроении матери, поспешно прибавила Алекто. - Скажите, кто эти люди и зачем они приезжали к нам?

Мгновение мадам Бертрада раздумывала, словно колебалась, говорить или не говорить. Но нужно было что-то сказать, и графиня заговорила – как всегда, сдержанно, хотя в груди у неё клокотал гнев.

- Алекто, я не хотела, чтобы ты узнала об этой тяжбе... по крайней мере, до дня твоего совершеннолетия. – Бертрада нахмурилась, неспешным движением поправила выбившуюся из её строгой причёски тёмную прядь с вплетёнными в неё серебристыми нитями. – Мои сёстры, Арогаста и Оригона... Так вот... эти, прости за грубость, мегеры задумали погубить нас! Понимаешь, они хотят отобрать у нас Дом папоротников. Они опустились до состояния нищих бродяжек: обивают пороги домов самых знатных семейств Лютеции, жалуются всем, будто я их добро присвоила. Но это неправда!

После этих слов графиня встала наконец с кресла, подошла к стоявшему в углу гостиной дубовому шкафу и, вынув оттуда связку бумаг, разложила их на столе.

- Смотри сюда, Алекто, и читай. Когда ты прочтёшь, ты убедишься, что аллод, который злобные старухи хотят оттягать у нас, принадлежал Харибальду де Лармор, твоему отцу и моему законному мужу. И мы - его единственные наследницы...

Руки и голос Бертрады дрожали, когда она развёртывала на столе свитки с описью всего имущества имения и читала выписки из завещания прежнего владельца Бруидена да Ре.

- Я никогда не рассказывала тебе о том, как стала женой Харибальда, но теперь ты должна узнать об этом. Мой род, род де Монфор, один из самых древних в Нейстрии, с незапамятных времён мои предки жили в своём имении близ Лютеции: там, в имении, они рождались и умирали. После смерти родителей мы – три сестры – стали хозяйками огромного дома и земельных владений, но как этим всем наследством распорядиться, не знала ни одна из нас. Сначала мои сёстры (они старше меня) продали земли, потом мы чуть не потеряли сам дом, проев последние крохи. В это время к нам на помощь явился Харибальд, посватавшись за меня. Мои сёстры долго колебались, прежде чем согласиться на этот неравный, как они считали, брак: Харибальд был хоть из графского рода, но аллод его находился не в Нейстрии, а на каком-то, по их представлению, захудалом острове. Всё же угроза разорения и продажи последнего имущества заставила их принести меня в «жертву». Я вышла замуж за Харибальда, который, к слову сказать, был младше меня на четыре года: я засиделась в девках как невыгодная среди местной знати партия. Родительское имение было спасено и приведено в порядок. Но какой ценой! Арогаста и Оригона заставили Харибальда подписать договор, согласно которого он обязался выплачивать им пожизненное содержание. Тогда этот договор казался мне даже справедливым: ведь нужно было и сестёр обеспечивать, и дому давать необходимый уход. Но после смерти Харибальда я вдруг обнаружила, что мы вовсе не так богаты. Оказалось, мой муж вёл тяжбы с вилланами* из соседних деревень: он подозревал, что они пускают на его луга свою скотину – и пытался как мог защитить свою собственность. А это стоит немалых издержек! Лишь благодаря деловой сноровке Мадобода нам удалось избежать разорения...