Тайна последнего предсказания - Оксана Пелевина Страница 3

Мадам Лоран на мгновение замерла, убеждаясь, что слух не подвел её. Наконец, поверив словам девушки, мадам Лоран поднялась на ноги.

– Благодарю тебя, дитя, благодарю.

Запустив руку в складки юбки, мадам Лоран извлекла оттуда небольшой холщовый мешочек с монетами и протянула его Мадлен.

– Возьми, здесь немного, но…

Покачав головой, девушка мягко оттолкнула от себя дар мадам Лоран.

– Нет, денег я не приму. Если бы вы просили меня приготовить мазь от боли в коленях или микстуру от кашля, я была бы уверена, что справлюсь с этим. То, что я собираюсь сделать, не заслуживает вознаграждения. Это лишь дань уважения вашему горю.

Женщина настаивать не стала и спрятала монеты обратно в складки юбок.

– Вы не пойдёте со мной? – обратилась Мадлен к мадам Лоран, собиравшейся покинуть дом травницы.

– Нет, я не могу, она услышит меня, пойдет за мной…

Кажется, мадам вновь начинала бредить, и Мадлен не стала её удерживать. Когда за мадам Лоран закрылась дверь, девушка, прижавшись спиной к стене, глубоко вдохнула. «И что мне теперь делать? Я дала слово среди ночи посетить могилу Виолетты. Но это же совершенная глупость». В голове промелькнула мысль о том, что можно просто забыть о разговоре с несчастной женщиной и лечь в постель. Но совесть не позволила бы юной мадемуазель Бланкар пренебречь своим обещанием. Отыскав пучок сухого шалфея, девушка накинула на плечи плащ и выскользнула за дверь.

Эта весенняя ночь оказалась пасмурной и ветреной. Луна, скрываясь за облаками, всего на несколько мгновений выглядывала из своей крепости и вновь пряталась за серой дымкой. Кутаясь в плащ, Мадлен обогнула деревню и вышла на узкую тропинку, ведущую к сельскому погосту. Она и раньше ходила по этой дороге вдоль кладбища, пробегая вглубь леса. Но то было днём, когда солнце освещало каждый участок неровной тропинки, когда мрачные тени не крались по пятам за ночным путником, а ветви деревьев не рисовали во тьме пугающие силуэты. Сейчас каждый новый шаг на пути к кладбищу давался Мадлен с огромным трудом. Когда последний деревенский дом остался далеко позади, девушка услышала, как громко застучало её сердце. Ладошки, сжимавшие пучок шалфея, вспотели, а шаг ускорился. Рассмотрев впереди под сенью тёмных деревьев первые надгробия, девушка вдруг остановилась. Ноги словно отказывались нести её дальше. По спине пробежал неприятный холодок. Поблизости хрустнули ветки кустарника. Резко обернувшись на звук, девушка вгляделась в темноту.

– Кто здесь? – тихо, едва слышно спросила Мадлен.

Как она и думала, ответа не последовало. Хруст раздался с другой стороны. Чуть не вскрикнув, девушка вновь обернулась. Звук повторился. Кто-то медленно шёл ей навстречу. От нового шороха сердце Мадлен замерло. Мгновение – и из-за кустарника с тихим уханьем вылетела сова.

«Это птица! До сегодняшней ночи я даже не знала, что такая трусиха». Совладав со своим страхом, девушка двинулась вперёд. Ступив на ночное кладбище, она почувствовала, как её окружила буквально мёртвая тишина. В обители усопших, казалось, не было ни единого звука: не стрекотали сверчки, не каркали вороны. Пробираясь меж старых могил, девушка направлялась к восточному краю погоста, туда, где хоронили недавно почивших селян. Мадлен быстро отыскала свежую могилу, в которой покоилась юная Виолетта. Присев рядом, девушка с удивлением обнаружила, что из-под земли на поверхность тянется тонкая веревочка, на конце которой и правда висит колокольчик, о котором говорила мать девушки. «Так, значит, мадам Лоран не врала. Она действительно верит, что её дочь может восстать из мёртвых, и поэтому привязала к её руке верёвку с колокольчиком». Это открытие испугало и одновременно опечалило девушку. Её сердце сжалось от тоски, когда она попыталась представить, что чувствует женщина, лишившаяся дочери. Искренне сочувствуя мадам Лоран, Мадлен положила себе на колени пучок шалфея, достала из маленького мешочка на поясе кресало для высекания искры и аккуратно запалила сухую траву. От шалфея потянулся белый дымок с горьковатым запахом. Держа его в руках, Мадлен начала плавными движениями окуривать могилу Виолетты.

«Надеюсь, вопреки предсказаниям матери, твоя душа обретет покой, и ничто не потревожит твоего вечного сна». Мадлен не знала, нужно ли ей сейчас произносить определенные слова, так же как и не ведала, есть ли практический смысл в том, что она делает в эти минуты. Девушка часто слышала от селян россказни о мистических существах, о чертях, способных утянуть в ад душу грешника, но сама никогда не верила в них. Даже свой дар Мадлен научилась воспринимать не как сверхъестественное явление, а как способность человека, еще не нашедшую объяснений в трактатах учёных мужей. Запах шалфея уже впитался в волосы и одежду девушки, белый дым плотной завесой окутал надгробие свежей могилы. Мадлен встрепенулась, поёжившись от очередного порыва ветра, и, чтобы не упасть, схватилась рукой за надгробие. В этот момент её тело напряглось, сознание затуманилось, перед глазами разлилась тьма. И лишь спустя несколько долгих мгновений перед внутренним взором проступили яркие силуэты. Лунной ночью, под крик обезумевших воронов по полю бежала светловолосая девушка. Её ноги и подол платья были перепачканы грязью, стопы, чавкая, утопали в чёрной влажной земле. Девушка, чьё бледное измождённое лицо исказил ужас, мчалась к деревне, огни которой мелькали на горизонте. Её волосы растрепал ветер, но она не обращала на них внимания. Страх гнал её вперед. Огибая одинокий стог сена, она вдруг замерла, глаза её расширились, рот приоткрылся в немом крике. Из-за стога вышла фигура, облачённая в чёрные одежды. В руке мелькнул кинжал. Капюшон надёжно скрывал лицо нападавшего, но рука, державшая клинок, оказалась серой и безобразно иссохшей. Незнакомец двинулся на девушку и, схватив несчастную свободной рукой за горло, приподнял её над землей.

– Par la mort à l’infini, – скрипучим, лишённым жизни голосом прошипела фигура. Мгновение – и лезвие кинжала целиком вошло в сердце девушки, насквозь пробив его. Несчастная дёрнулась в последний раз, и жизнь навсегда покинула её. Убийца прислонил мёртвое тело к гнилому стогу сена и ненадолго завис над своей жертвой. Когда он выпрямился, отступив на шаг назад, на лбу убитой пылала упавшая на бок восьмёрка, вырезанная кинжалом, – символ бесконечности. Фигура вынула из-под плаща красивые песочные часы и, переломив хрупкое стекло, бросила их подле покойной.

Видение закончилось. Хватая ртом воздух, Мадлен приходила в себя. Когда перед глазами вновь оказалось сельское кладбище, девушка заново прокрутила в голове увиденное.

«Мне показали смерть Виолетты. Зачем… Кем был тот загадочный убийца, неужели это тот самый душегуб, о котором говорит вся Франция? А то, что он прошептал: „Par la mort à l’infini