Максим Трошин - Святилище Страница 3

— Ваня был новеньким. Скромный парнишка. До сих пор не можем понять, как это произошло.

— Считаете, это — всего лишь несчастный случай? — Спросил Каницкий, набирая что-то в своём смартфоне.

Кряткин помялся.

— Не знаю, ребята из моего звена ничего не видели. Ума не приложу, кому Ваня мог помешать.

— И кто обнаружил тело? — Продолжал давить Каницкий.

— Ваня не появился на вечерней перекличке звена. Мы начали искать его — человек он новый здесь, может, заблудился в катакомбах. Потом Саня посветил в одну из вертикальных шахт, присмотрелся — а там тело на самом дне.

Саня — рабочий из звена Кряткина — ничего нового нам не поведал. Всё произошедшее и вправду походило на несчастный случай, но Каницкий не опускал руки. Он сетовал на отсутствие на станциях и в филиале видеокамер, обвинял Тёму в халатности и недосмотре за персоналом.

— Виктор Васильевич так сильно изображает сыскную деятельность, что мне кажется, будто никакого звонка и не было. Будто он с какой-то своей целью пытается несчастный случай переделать в убийство. — С усмешкой произнёс Тёма, когда мы остались наедине.

— А ты сам-то вечером где был? — Я, конечно, доверял другу, но ради собственного успокоения надо было проверить.

Тёма возмутился.

— Меня подозреваешь? Куча народу может подтвердить, что я подготавливал финансовую отчётность к твоему визиту и весь день был в здании филиала.

— Всё, всё, проехали. — Я почувствовал себя виноватым. — А ты верно заметил насчёт Каницкого. Ему неприятно работать в качестве второго куратора, а не первого. А эта история с убийством, если будет хоть малейший намёк на то, что это убийство, мою репутацию здорово подмочит. Я ведь ответственен, а он как бы рядом. На моё место метит! А знаешь, я придумал. Докажу, что никакого анонима не существует — укажу этому старику на его место.

Мы закончили проверку и вернулись в здание филиала. В заводской столовой я заморил червячка супом из марсианской спаржи, выращенной в местных экспериментальных теплицах, и с головой погрузился в расследование. Артём любезно предоставил мне свой кабинет в качестве места допросов и собрал добрых три десятка рабочих, даже из других звеньев.

Предположение о том, что они пожелают сотрудничать, оказалось до жути наивным. Вместо полезной информации, которая могла бы помочь расследованию, меня забрасывали жалобами о тяжелых условиях труда и низких денежных бонусах. Особенно постарался знакомый мне Кряткин. И почему у меня стойкое ощущение, будто мы уже встречались раньше? Он несколько минут расписывал мне, какая же сволочь глава филиала, как нерационально он использует имеющиеся трудовые и производственные ресурсы, говорил, что дружный внешне коллектив погряз в склоках и раздорах. Но, что меня обеспокоило больше всего, он знал, что Артём отклонился от плана и бурит вовсе не там, где надо. Рабочий проследил, чтобы я занёс все его слова в протокол, попросил дать ему прочитать и смачно расписался. Я остудил пыл этого Кряткина, пообещав, что непременно разберусь со всеми правонарушениями и отправлю отчёт в головной офис.

В конце рабочего дня ко мне заглянул глава филиала.

— Надо бы подтянуть дисциплину. — Заметил я. — А вообще-то теперь, Тёма, мне не удастся проигнорировать столько жалоб. Каницкий не допустит.

— За своё место не волнуйся. Ленивые рабочие — это моя забота. Кто из них, кстати, главный ябеда?

— Увольнять собрался? — Решил я пошутить, но посерьёзневший Артём юмора не понял. — А, ну этот, Кряткин. Он отправился обратно к буру.

— Пойду, проведу с ним воспитательную беседу.

Артём вдруг остановился в дверях и поблагодарил меня.

— Спасибо тебе, Коля. Мне бы они ничего не рассказали, так бы и продолжали мешать работе исподтишка, а потом — забастовка. Так что, ты сегодня — герой. Желаю тебе удачи с Каницким. Уверен, ты его раскусишь.

— Много ещё народу? — Спросил герой дня, разминая затекшие ноги.

— Пара человек. — Артём скрылся за дверью. Облегчённо вздохнув, я с гордостью посмотрел на кипу протоколов, мысленно представил прохладный душ, чашку горячего кофе в чистой постели, вечерний выпуск колониальных новостей с программой о природе Марса в прайм-тайм, и с удвоенным рвением позвал следующего рабочего. Какого же было моё удивление, когда в кабинет уверенной походкой вошла девушка в вульгарном платье, на изготовление которого было потрачено ткани размером с носовой платок. Узорчатая фиолетовая шаль приходилась как нельзя кстати.

— Анна? — Я попытался скрыть нотки изумления в своём голосе. — Что ты здесь делаешь? Как нашла меня?

— Кто кого искал! — с усмешкой ответила воровка и кинула на стол мой бумажник. — Иду я, значит, никого не трогаю — и тут на меня кидаются полицейские и по пути к филиалу Корпорации пугают заключением в трудовой колонии. Колечка, может, полюбовно решим всё и разойдёмся?

Девушка искусно сменила ухмылку на выражение мольбы на своём милом личике. Я уже почти сдался, но заглянув в бумажник, обнаружил… в том-то и дело, что ничего не обнаружил. Пусто.

Анна присела, не дождавшись приглашения. Смешливый взгляд её заскользил по кабинету и остановился на картине с бабочкой.

— Оу, это современный сюрреализм? Мило!

— Не пытайся сменить тему. — Рявкнул я на неё неестественно резким для себя голосом. — Бумажник ты вернула, а деньги?

Она заулыбалась, закинула ногу на ногу и провела рукой по правой голени. На лодыжке было вытатуировано алое сердечко.

— Как тебе моя червушка? Обожаю местные тату-салоны. Триста баксов — и такая красота!

Выносить и дальше её игривый тон было выше моих сил.

— Знаешь, Аня, поначалу я думал, что и вправду эту историю следует замять, но теперь тебе не отвертеться. Сейчас же верну тебя в полицейский участок и, как говорится, до встречи в суде.

Мне самому с трудом верилось в свои слова.

— Фи, тебе жалко каких-то три сотни? Да такие, как ты, в гламурных магазинах на Земле сотни тысяч спускают! Знаешь, сколько я слёз пролила из-за вас, подонков этаких? Поиграли мною — и бросили! Мне ж только на Марсе теперь и влачить своё существование! Да меня обратно, на Землю, с собой никто не берёт! Меня, талантливого химика! Я ж сюда ради экспедиций и раскопок приезжала. И никому, никому оказалась не нужна! А я, может, всю жизнь ищу настоящего человека, понимаешь, Колечка, настоящего человека с большой буквы! Ну и чтобы при деньгах был, конечно. Не достойна я такой жизни и этой скучной планеты!

Я не купился на Анькины картинные всхлипывания.

— Зубы мне не заговаривай. Лучше адвоката хорошего поищи. Здесь это вообще-то редкость.