Недко Стойков - Мертвый оракул Страница 3

— Если ты и вправду решил помочь, пойдем сегодня вечером к скале. Ах, если бы луна показалась хотя бы на несколько секунд!

В темноте Черный предмет не был виден, но Мэйзи чувствовала его всем существом — она стояла совсем рядом. Луна вот-вот должна показаться из-за высокого пика крутой скалы, возвышавшейся над озером. Луна разбудит дух Гарды и предскажет ей будущее. Очертания пика стали резче при свете, лунный луч упал на таинственного оракула. Женщина увидела, как черная оболочка дрогнула, надулась пузырем и в середине ее появилось светлое пятно, как иллюминатор каюты.

Пол вглядывался в освещенную расщелину скалы и думал, что не обратил бы внимания на еле заметную продолговатую тень, не знай он о таинственном оракуле. Его мысли прервала Мэйзи — она внезапно обмякла и соскользнула к его ногам. Он схватил ее и понес к машине. Вскоре Мэйзи пришла в себя:

— Ты испугался, Пол?

— Конечно…

— Успокойся. Наука отрицает фатализм, несчастья можно предотвратить.

— Выпей воды, и тебе станет лучше.

— Страшно увидеть собственную смерть…

— Но это совсем легкий обморок, и тебе уже совсем хорошо.

Мэйзи уставилась на него:

— Пол, что ты видел?

— Абсолютно ничего, да и ты, наверное, то же.

— Ничего так ничего.

Пол проснулся, услышав голоса. Принесли телеграмму. Когда он вскочил с постели, неприятное предчувствие сковало его сердце. Дрожащими пальцами открывая телеграмму, он думал, не произошло ли чего-нибудь с сыном. Лихорадочно прочитал текст: "У мамы снова кризис. Ждем тебя в больнице".

— Что случилось, Пол? — Мэйзи смотрела на него подпухшими со сна глазами — ночью она вставала за снотворным.

— Это от сестры. Маме хуже, мне нужно ехать.

— Нет, нет! — Она вцепилась в него. — Сегодня ты никуда не поедешь! И тем более на машине!

Ужас на ее лице смутил его.

— Что с тобой?

— Пол, ты и вправду вчера ничего не видел?

— Клянусь, ничего!

— Я знаю, что ты меня не послушаешь, поэтому скажу тебе правду: когда луна осветила Черный предмет, он зашевелился и в нем появилось светлое отверстие. Я смотрела будто в телескоп и увидела, как ты на машине падаешь в пропасть. Часы на арматурном табло показывали точно 6 часов, а дата была сегодняшняя — 3-е сентября. Ты веришь мне, Пол?

— Верю, дорогая, но думаю, что это всего лишь эйдетизм [1]. Ты сильно переживаешь катастрофу, случившуюся со мной год тому назад. Да еще эта проклятая статья с описанием всех несчастных случаев… Я бы взял тебя с собой, если бы ты не встречалась с главным редактором сегодня. Будь разумной и сохраняй самообладание. Если дух Гарды на самом деле хотел предупредить нас, то мы можем только благодарить его. В шесть вечера я не буду за рулем и не произойдет никакой катастрофы: через 3 часа я позвоню тебе из больницы… И мой тебе совет — не говори главному редактору об этом.

Пол летел на высокой скорости по узкому горному шоссе, крутой подъем почти не чувствовался в его мощной машине. На одном повороте он чуть не вылетел из нее и остановился от испуга. Он решил подождать минут 10, чтобы успокоиться. Что заставило его несознательно увеличить скорость? Состояние матери он изменить не может, что же тогда? Он вспомнил, что при выезде из городка у него мелькнула смешная мысль, что до шести вечера он может ездить свободно и безрассудно. Да еще этот график Мэйзи. Она расписала весь его день по минутам, и он обещал соблюдать его. Из больницы он должен будет выехать не позднее четырех, а оттуда до дома не больше сорока минут езды, так что в худшем случае в пять он приедет домой. И хотя времени у него предостаточно, мысль о необходимости соблюдать график заставляла его спешить. Пол решил не доверять подсознанию, а полагаться на разум.

Сестра встретила его взволнованно — кризис у матери миновал, она спит, но просила встречи с ним. Сын Поля Том тоже был там. К ним подошел доктор Фриш и пригласил их в кабинет. Оттуда они позвонили Мэйзи, которая была вне себя от напряжения и тревоги.

— Что происходит с твоей женой, Пол? — спросила его сестра. — Она нервничает, потому что ты позволил ей заниматься этим дьявольским делом?

— Тетя, я не знал, что ты суеверна, — сказал Том.

— Я не суеверна, но Черный предмет взял уже слишком много жертв.

Пол попытался было отклонить разговор от этой темы, но доктор очень интересовался знаменитым чудом, и Полю пришлось рассказать все, что он знал.

— Папа, почему ты все время смотришь на часы? — вдруг спросил Том.

— Просто привычка, мой мальчик.

— Я поеду с тобой, но по дороге я хотел бы заскочить к одному другу, а дома у меня на шесть вечера назначена встреча с другим.

— Конечно, ты будешь дома гораздо раньше шести.

С каждой минутой напряжение Поля нарастало, а доктор Фриш принялся рассуждать о бессилии разума в некоторые моменты:

— Из миллиардов нервных клеток в мозге человека, может быть, только в одной хранится суеверие, унаследованное от наших прадедов. В определенной ситуации эта клетка становится хозяином положения, мутит мозг, как бы разрастаясь…

— Я не согласен с вами, доктор Фриш, — прервал его Том резким тоном. — Я убежден, что уравновешенный человек не потеряет разума и не поддастся мистике в никакой ситуации.

— В твои шестнадцать лет и я все отрицал, — снисходительно усмехнулся доктор.

— Том, я думаю, что до таких разговоров ты еще не дорос, — пожурила его тетка.

Но Том не успокаивался и спросил:

— Папа, а ты что думаешь по этому поводу?

— Я хладнокровный человек, этого требует моя профессия судьи. Я не терял голову, даже будучи молодым и влюбленным в твою мать.

— Заметьте, — продолжал доктор Фриш, — даже у самых культурных народов были свои боги. У древних греков они составляли часть их жизни со всеми своими слабостями, страстями и земными грехами. Боги иногда сходили с Олимпа, но простые смертные не позволяли с ними никаких вольностей, чтобы не сердить их. Если какой-нибудь просто-смертный утверждал, например, что играет на музыкальных инструментах лучше самого Аполлона, то рисковал отрастить себе ослиные уши. Арахна хвасталась, что ткет лучше Афины Паллады, и была превращена в паука. Суеверие, что лучше не хвастаться, чтобы не сглазить, и сейчас живет в нас.

Отец с сыном вышли из больницы без десяти пять. Пол овладел собой и вел машину на средней скорости. Том попросил остановиться у дома своего одноклассника, чтобы взять у него учебник.

— Вернусь через пару минут, — крикнул он.

Большая стрелка стала бежать со скоростью секундной, Пол не отрывал взгляда от нее. Ему казалось, что он летит по воздуху, а вокруг него автомобили несутся, как осенние листья. Пара минут Тома превратились в десять, потом в пятнадцать. Пол внезапно почувствовал облегчение и решил не обращать внимания на стрелку, которая остановилась на половине шестого. Погода была теплой, и Пол снял с машины верх, подсознательно думая, что так легче выпрыгнуть из нее. Конечно, пропасть, в которую он якобы провалится, существует только в воображении Мэйзи.