Ненаучный подход (СИ) - Келин Алекс Страница 30

Анна растерла руку и чуть не взвыла от боли, когда чувствительность стала возвращаться сотнями горячих иголок. Она наскоро почистила зубы над щербатой раковиной вечно протекающего умывальника, кое-как пригладила волосы (ладно, не на бал собираюсь!) и осторожно выглянула за дверь.

В дежурке было на удивление пусто. Только сержант Жилко, сидящий за стойкой спиной к ней, что-то старательно писал в журнале регистрации.

— Все у шефа, на оперативке, — сообщил Жилко, не оборачиваясь. — Вам, барышня, велено передать — как проснетесь, сразу к полковнику.

Сержант вывел последнюю буковку, довольно крякнул, посыпал страницу песком, шумно сдул его и закрыл журнал. Прихлопнул обложку ладонью и обернулся к Анне.

Мол, дамочка, я вам все сказал, вы чего еще тут? Шеф ждать не любит.

— Угу, — кивнула Анна, — и вам доброго утра.

Она уже поднималась по лестнице, когда услышала негромкое бурчание сержанта:

— Куда там… Когда утро и правда доброе, Горностай не велит всех из отгулов пригнать.

Анна осторожно, постаравшись не скрипнуть дверью, зашла в приемную шефа. Здесь собралось почти все следственное управление, разве что патрульных не позвали. На нее никто не обернулся, только Светочка, бессменная секретарша Горностая, приветливо кивнула и подвинулась на своем стуле. Анна тихонько уселась рядом с ней.

Полковник Силин, невысокий и быстрый, похожий на небольшого хищного зверька, вышагивал около большого окна. В пальцах шефа, как всегда, порхал карандаш.

— Задача всем ясна? Вперед. На писанину время не тратить, потом крючкотворством займетесь. Ты и ты, — шеф ткнул карандашом сначала в дальний угол, где у стенки стоял Виктор, а потом в сторону Анны, — ко мне в кабинет.

— Что стряслось? — шепотом спросила Анна у Светочки, пока коллеги, шумно переговариваясь, выходили из приемной.

— Аврал, кошмар, караул и праздник для следственного, — хихикнула секретарша, — в Кошице серебряные рудники ограбили. Похоже, полевики, но черт его знает, ушли телепортом. Герцог в бешенстве, прислал всем соседям проникновенные письма — помогите, мол, найти злодеев, вдруг да к вам удрали. Будем искать.

— Это ж бред. Телепортом хоть до Сепанго прыгай.

— Ага. Но князь велел изобразить бурную деятельность. А шеф и рад, под княжеским указом можно будет такие двери вышибать, к каким в обычное время подойти боязно. Так что, если мы на фоне поиска международных бандитов-террористов не закроем кучу старых висяков, я неделю на работу краситься не буду. Спорим?

— Светлана! — громко позвал Горностай. — Прекращай выбалтывать служебные секреты! Лучше кофе нам свари.

Анна с Виктором привычно уселись у стола для совещаний. Горностай откинулся в кресле и с интересом уставился на Анну.

— Ну что, эксперт Мальцева, рассказывайте, как вы вчера статьи «Уложения о наказаниях» нарушали оптом и в розницу.

— Шеф! — вскинулся Виктор. — Анна ничего не нарушила. Все бумаги у вас на столе.

— Ладно, — на удивление легко согласился Горностай и крутанул в пальцах карандаш каким-то новым, особенно хитрым финтом, — молодец, подсуетился, прикрыл нашу звезду экспертизы.

Виктор только головой покачал.

— А теперь — без шуточек, — шеф серьезно посмотрел на них обоих. — Анна, изучи, — и выложил перед ней несколько портретов полевиков.

— Вот этот, — взяла она в руки один из них, — похож на Семена, который вчера за мной приходил. Шрам, правда, чуть иначе расположен. Но похож.

— Это, судя по ориентировке из Кошица, организатор ограбления их серебряного рудника, — назидательно сообщил шеф. — Чувствуешь, во что вляпалась? Рассказывай. По минутам.

Пока Анна говорила, Горностай хмурился и делал какие-то пометки на лежащих перед ним показаниях, которые она вчера вечером, почти засыпая, написала в кабинете следователя.

— Черт знает что, — подвел итог шеф, когда она закончила. — Виктор, теперь ты. Аннушка, слушай внимательно, может, хоть так дойдет.

— В рамках проверки по заявлению…

Шеф скривился, и следователь продолжил иначе:

— Когда я с дежурным нарядом вломился в дом, там, ясное дело, никого уже не было. Только тлеющие угли в печке да собачья миска во дворе. Владельца нашли быстро, мещанин Протатько, он таких домов пять штук сдает, в разных концах города. Интересующий нас домик две недели назад сняло полянское семейство. Заплатили за два месяца, сказали, что будут сыром с хутора торговать. Продали домовладельцу голову выдержанного, с большой скидкой, — Виктор усмехнулся, — Протатько говорит, хороший сыр.

Горностай нетерпеливо махнул рукой. Виктор снова посерьезнел:

— В доме проведен осмотр, результат нулевой, даже полы вымыты, причем в ведро щедро плеснули святой воды. Магу там делать нечего. За владельцем установлено наблюдение, но, я уверен, ничего оно не даст. Здесь тупик.

Шеф кивнул и хитро усмехнулся.

— С тупиком понятно. Давай про полосу препятствий, забор и волкодавов.

— Даю, — вздохнул Виктор. — Итак, Георг фон Раух. Имя настоящее, его личность я подтверждаю, виделись. Подданный Империи, дворянин, кавалергард Его Величества, личность темная, мерзкая и загадочная. Специалист по решению проблем императорского дома. Во время правления Изольды пресекал заговоры и лично переправлял на тот свет организаторов, за что получил уважительные прозвища «Меч Императора» и «Палач». В Гнездовск официально прибыл позавчера. Сколько он здесь на самом деле — неизвестно, но, подозреваю, давненько. Живет в гостинице «Подкова», напротив ратуши, зарегистрировался честь по чести.

Анна почувствовала, что начинает краснеть. Самую капельку. Можно списать на то, что весеннее солнце слишком ярко бьет в высокие окна кабинета начальника следственного управления и становится жарковато.

Реакция на имя ее вчерашнего ассистента не осталась незамеченной шефом. Горностай ехидно наблюдал за ней. Колдунья постаралась придать себе максимально равнодушный вид, но не получилось.

— Прямо сейчас он на аудиенции у князя Федора Гнездовского, — сообщил Виктор, — обсуждает визит имперской наследницы Юлии. Странно, что поселился в гостинице, а не в посольстве и не в княжеском замке. Но кавалергарды замечены и не в таких странностях.

— Кто? — переспросила Анна.

— Кавалергардский Корпус — ближняя охрана Императора и его семьи, — пояснил Виктор, — в нем есть и телохранители, и… доверенные лица. Фон Раух из доверенных.

— Может говорить и действовать от имени их императора, — хохотнул Горностай. — Так что ты вчера командовала одним из первых лиц Гётской Империи. Впечатляет?

— Н-не очень, — отозвалась Анна, чтобы сказать хоть что-нибудь. — Хотя, конечно, причастность имперского кавалергарда к ограблению кошицкого рудника — любопытная история. Я ничего не понимаю. Зачем это ему?

— Нагадить Кошицу — не самый невероятный мотив для имперца, — хмыкнул Горностай. — Но с этим пусть большие политики разбираются. Или он хочет поближе к Виктору подобраться, как-никак, Виктор фон Берген, князь Бельский, у нас Гётскому императору не самый дальний родственник, хоть и служит в Гнёздовской страже.

Он помолчал и добавил — жестко, выделяя каждое слово:

— Как только фон Раух снова появится рядом с любым из вас, а он появится, к гадалке не ходи — я должен об этом знать, во всех подробностях.

— Есть, — хором ответили Анна с Виктором.

— И еще, — Горностай снова крутил карандаш, сидя к ним вполоборота, — наша бурная деятельность с кошицким ограблением связана лишь формально. Князь ясно дал понять — даже если мы найдем виновных, выдавать их в герцогство не станем. У него с полевиками какие-то свои дела наметились, и виселицы в программу не входят. Но всем нашим бандитам и жуликам нужно вбить в головы — здесь, в Гнездовске, такое не прокатит.

Уже в кабинете, сидя за столом, Анна наклонила голову набок и оценивающе посмотрела на Виктора.

— Если тебя кавалергард Империи назвал «Ваша Светлость» — значит ли это, что ты все еще барон фон Берген и князь Бельский?