Паразиты сознания. Философский камень. Возвращение ллойгор - Колин Генри Уилсон Страница 30

Как я наутро узнал, Райх в ту ночь вообще не думал засыпать; вплоть до самого утра он просидел, упражняясь в телекинезе. Ему пришла в голову мысль, что идеальным материалом для подобных опытов мог бы послужить пепел от папиросной бумаги. Его частицы настолько невесомы, что малейшего умственного усилия достаточно, чтобы привести их в движение. Более того, стоит чуть дунуть, как они тотчас вихрясь взлетают и ум может использовать энергию этих частиц, подхватывая их в полете.

После этого навыки телекинеза у Райха пошли развиваться неизмеримо быстрее, чем у меня: он обладает более мощным мозгом, если иметь в виду простой церебральный разряд. Через неделю я удосужился видеть в исполнении Райха невероятный «трюк»: он принудил отклониться в полете птицу и заставил ее дважды описать круг возле своей головы. Последствия этой выходки были весьма забавны. Кто-то из служащих видел происходящее через окно и вскоре сообщил об увиденном в прессу. Когда Райха изловил корреспондент и стал расспрашивать, что там за «знамение» в виде большого черного орла дважды очертило ему возле головы круг (рассказ к тому времени оброс «деталями» до неузнаваемости), тот ответил, что у них в семье всегда любили пернатых, а он, чтобы подманить птицу, использовал особый, необычайно высокой частоты свист. После чуть не целый месяц секретарь Райха только тем и занимался, что отвечал на письма орнитологических обществ, наперебой зазывающих Райха приехать к ним с лекциями. Вот уж тогда Райх позаботился, чтобы о занятиях телекинезом не было известно никому, кроме стен его комнаты.

Откровенно говоря, меня в тот период не очень занимало, есть у меня способности к телекинезу или нет — я не видел в них возможности практического применения. Переправить через комнату обыкновенный лист бумаги стоило мне таких трудов, что проще было встать и принести его самому. Так что дочитывая «Назад к Мафусаилу» Бернарда Шоу, где «древние» у него по собственной прихоти отращивают дополнительные конечности, я не без сарказма думал, что уж здесь драматург явно хватил через край.

Составление «территориальной карты» сознания казалось мне занятием во всех отношениях более интересным и благодарным, оно давало куда более волнующее ощущение власти над умом. Люди так свыклись со своей умственной ограниченностью, что воспринимают ее как должное. Это напоминает поведение больного, забывшего, что значит быть здоровым. Мой мозг мог производить теперь операции такого масштаба, какие мне раньше и не снились. Я, например, всегда был никудышным математиком.

Теперь же я буквально с лета овладел теорией функций, многомерной геометрией, квантовой механикой, теорией игр и групп. На сон грядущий я взялся читать многотомник Бурбаки и прочел пятьдесят его томов, причем местами перепрыгивал через целые страницы — настолько очевидной мне казалась там логика.

Занятия математикой я нашел для себя ценными во многих отношениях. Обращаясь мыслями к своей «первой любви», истории, я теперь с такой легкостью «узнавал» тот или иной ее период, с такой четкостью охватывал всю совокупность его черт и оттенков, силой воображения превращая их в реальность, что просто не мог сдерживать одолевающих меня чувств. Поэтому я предпочел целиком переключиться на математику как занятие более безопасное. Здесь ум у меня мог крутить интеллектуальные кульбиты и носиться пулей из конца в конец математической галактики, оставаясь при этом эмоционально сдержанным.

Мой рассказ о происшедшем в библиотеке случае с секретаршей вызвал у Райха такой интерес, что он решил сам продолжить наблюдения в этой области. Выяснилось, что около пятидесяти процентов женщин и тридцати пяти процентов мужчин-служащих Компании являются «сексуально перезаряженными». Безусловно, это можно было в какой-то степени мотивировать жарой и недостаточно развитыми условиями быта. Казалось бы, при такой интенсивности сексуальных эмоций уровень преступности на предприятиях Компании должен быть низким. Нет, ничего подобного; он был исключительно высок. И когда мы с Райхом сообща над этим подумали, нам открылось, в чем здесь причина. Сексуальная взвинченность и высокий уровень самоубийств оказались связаны друг с другом напрямую… и сопряжены, конечно же, с деятельностью паразитов. Секс — один из глубочайших источников внутреннего удовлетворения человека, половая и эволюционная активность меж собой неразрывно связаны. Нарушить каким-нибудь образом эту глубинную взаимосвязь — и неизрасходованная энергия, постепенно скопившись, хлынет через край, изыскивая себе возможность удовлетворения любыми средствами, чаще всего самыми неудобоваримыми. Один из них — неразборчивость в половых связях, чему примеров в Компании существовало множество. И здесь суть все в той же «сфокусированности» эмоций. Мужчина полагает, что такая-то женщина доставит ему сексуальное удовлетворение, и в конце концов добивается, что она делит с ним ложе. Но вмешиваются паразиты сознания, и он теряет способность «сфокусировать» свою энергию на половом акте. Это неприятно ошеломляет: казалось бы, женщина «отдалась» в прямом смысле слова, но ощущения удовлетворенности не наступает. Возникает двойственное чувство, такое же, как, скажем, очень плотно поесть и одновременно с тем чувствовать голод.

Отсюда логически вытекают два возможных последствия. Либо мужчина решает, что дело здесь в неправильном выборе партнерши и недолго думая приступает к поиску другой, более подходящей; либо он делает для себя вывод, что «обычный» половой акт удовлетворения не приносит, и пытается его «разнообразить» — иными словами, прибегает к половым извращениям. Райх, проведя неафишированно анонимный опрос среди служащих Компании, обнаружил, что изрядное число тех из них, кто не состоит в браке, занимается, по мнению коллег, «пикантной» любовью.

* * *

Спустя неделю после того как мы начали обсуждать проблемы, связанные с сексом, Райх как-то вечером зашел ко мне в комнату с книгой в руках. Книгу эту он кинул мне на стол.

— Я нашел человека, которому можно доверять.

— Кого? — Цепко ухватив книгу, я вгляделся в обложку. «Теории сексуального побуждения», Зигмунд Флейшман, Берлинский университет. Райх зачел мне вслух некоторые отрывки, и я понял, почему он остановил выбор на этом человеке. Не вызывало сомнения, что Флейшман обладает исключительно развитым интеллектом, а также что его ставят в тупик загадки отклонений в сексуальном поведении человека. Так вот, в его работе то и дело встречались фразы, словно подтверждающие, что он втайне догадывается о существовании паразитов. Он высказывал мысль, что половые извращения