Миражи Амальгамы - Оксана Петровна Силаева Страница 30

Крендель кивнул, взял со стоящей на траве тарелки большой кусок колбасы и сосредоточенно начал пережёвывать.

– Угу, – поперхнувшись, согласился проводник. – Видимо, так.

– Надо осторожно расспросить Лисёнка и Лиану про сны. Что они видят? – лениво заключил Тимур, чувствуя, что засыпает.

Проснулся он вечером. Солнце катилось к закату, и потянуло лёгкой прохладой. Проводник с пристроившейся рядом Торопыжкой громко сопел. Было удивительно тихо, даже вечно жужжащие мухи куда-то подевались. Вдохнув полной грудью, Тимур посмотрел на дорогу. Пусто. Последнее время всё реже встречались странники, возвращающиеся домой. Иногда ему казалось, что с пропажей Пэквы на аллее Серебристых каштанов остался он один.

– Крендель, хватит спать! – громко сказал Тимур и хитро добавил: – Ужинать пора!

– Так что, бежим, вперёд, на кухню! – сразу среагировал проводник, открыв глаза.

– Как ты думаешь, – деловито продолжил Тимур, делая вид, что о еде никакого разговора не было, – с чего нам начать поиски в академии? Может, у декана есть информация?

– Не факт, – голос Кренделя сразу потускнел, – его могли просто поставить в известность, а точного места отправки не сообщить.

– И что тогда? – нахмурился Тимур.

– Ничего, найдутся и другие варианты. Не торопи события, сначала походи на занятия, потолкайся среди студентов. Узнаешь много интересного. Тем более некролога Пэквы не было, значит, она жива.

– Некролога? – голос Тимура дрогнул.

– А ты как думал, она такой же житель Амальгамы, как и все остальные. Если бы такое, тьфу-тьфу-тьфу, – сплюнул Крендель, – случилось, об этом бы обязательно напечатали.

– Но вдруг человек пропал?

– Если житель Амальгамы в течение года не проходит по документам организаций, связанных с оплатой света, воды, и его не фиксирует Зеркальная башня, то полиция обязана проверить место жительства гражданина. Только после подтверждения отсутствия даётся объявление о пропаже. Ты забыл дело Беркович?

– Точно, – обрадовался Тимур, выводы Кренделя давали надежду.

– Значит, всё в порядке. Возможно, мы зря волнуемся, Пэква на серьёзном задании и не имеет возможности выйти на связь. Ты рюкзак на завтра собрал? – внимательно посмотрев на Тимура, спросил Крендель.

– Нет ещё, да и что туда класть – ручку и тетрадку?

– Завтра получишь учебники и ощутишь тяжесть знаний, – ответил проводник с ухмылкой.

Утро в академии действительно началось с посещения библиотеки. Тимур держал в руках длиннющий список учебников и причитал.

– Да я в жизни этого не прочитаю. Учебник по криминалистике, по одорологии, по…

– Куда ты денешься, – весело усмехнулся Крендель, его радовала эта предучебная суета.

– Хорошо тебе говорить, у меня ещё там школа есть. А как же расследования? – Тимур расстроился.

– Дорогой мой Тим, – торжественно начал проводник, – если человек правильно распределит своё время, то его точно на всё хватит.

– Кто бы говорил, – фыркнул Тимур. – У тебя время в основном распределено между кухней и тахтой.

– Не завидуйте, юноша. Зависть – плохое чувство, – гордо произнёс Крендель. – Кесарю кесарево, а кому-то и дремать надо. Ты только подумай о моих мучениях! В академии нет мягких ковриков, мои бедные бока будут незаслуженно страдать во имя науки.

– Ага, щас прямо и начну сочувствовать. – Тимур почесал затылок, пытаясь сосчитать количество учебников.

– Жестокий друг, – с показной обидой произнёс Крендель. – Хватит высчитывать, пошли в библиотеку.

Тимуру с трудом удалось запихнуть в рюкзак лишь часть книг, оставшиеся он решил взять на следующий день.

– Надо было брать только те, которые сегодня нужны на занятиях, а остальные – перед уходом домой, – высказался Крендель.

– Ты не мог раньше посоветовать? – рассердился Тимур, пытаясь надеть объёмный рюкзак.

– Кто ж нас, вечно спящих-то, спросит? Молодые всегда считают себя умнее, – съехидничал проводник и, гордо подняв голову, зашагал к аудитории № 4.

Тимур не выдержал и рассмеялся, у него вдруг поднялось настроение.

– Ну извините, партнёр, – крикнул он.

– То-то же. Принимается, – не поворачиваясь, ответил Крендель, – донести рюкзак не предлагайте.

Тимур с трудом сдержал смех и двинулся следом.

Первая пара – криминалистика. Студентов оказалось немного – аудитория была почти пуста.

– Добрый день! Приветствую вас на кафедре криминалистики, – преподаватель поднял голову и внимательно посмотрел на присутствующих. – Криминалистика – это…

Профессор оказался совсем не таким, как представлял себе Тимур. Педагоги Полицейской академии виделись ему статными мужчинами с атлетическим телосложением и с командным голосом. Альберт Фучик был полной противоположностью. Низкорослый человек с копной растрёпанных седых волос, должно быть, прекрасно смотрелся бы в саду: в кресле-качалке, укутанный пледом, с толстым томом по садоводству, – но никак не в аудитории. Из-за массивной кафедры выглядывали только голова и сутулые плечи. Рубашка с мятым воротничком и синий костюм, который давно потерял форму, потому что ему приходилось обтягивать довольно плотное тело, никак не сочетались с блестящими лакированными ботинками огромного размера. Густые усы практически полностью закрывали рот, из-за чего невозможно было отличить насмешку от серьёзности на его бледном уставшем лице.

– Профессор Фучик – один из лучших в криминалистике, – прошептал Крендель, с восторгом разглядывая преподавателя. – Его ученики всегда самые достойные и высококвалифицированные полицейские.

Тимур молча кивнул, радужное настроение улетучилось, он чувствовал внутри смесь напряжения и раздражения. Ночью ему так и не удалось уснуть, поэтому сейчас хотелось только одного – очутиться дома, в любимом кресле, и слушать мерный храп Кренделя.

Аудитория находилась на первом этаже академии. Тимур посмотрел в открытое окно, выходившее в парк. Гигантские кусты, остриженные в форме животных, выглядели фантастически – огромный лев затаился перед атакой; двухметровый слон, задрав хобот, трубил тревогу; изящная пантера, выгнув спину, готовилась к прыжку. Фантазия садовника восхищала. Солнечные лучи пробивались сквозь густую листву и разбрасывали алмазные крапинки на сером галечнике садовых дорожек. У Тимура было странное для такого торжественного дня ощущение грусти. Он сидит в аудитории, в которой сидела его мама и ещё куча неизвестных ему родственников. Они ходили среди этих массивных, потрескавшихся от времени столов-парт из тёмного дерева, спорили, смеялись, а кое-кто, вероятно, и плакал. Возможно, на одном из них маминой рукой нацарапано «Класс!!!», так же как на его откидывающейся крышке.

– Тим, – на него с пониманием смотрел Крендель, – ничего, всё будет хорошо. – Проводник привалился горячим боком к ноге Тимура.

– Я знаю!

«Красивое слово “хорошо”, мягкое и успокаивающее, но не всегда гарантирующее обещанное. “Хорошо” ещё не означает, что мне удастся найти и вернуть в Амальгаму Пэкву, равно как и то, что моё зачисление – осознанный выбор судьбы полицейского».

– Молодой человек! Может быть, вы обратите, наконец, внимание и на меня?!

Тимур вздрогнул от строгого окрика преподавателя и автоматически подскочил.

– Извините.

– Так как я вижу проводника, то вы, если не ошибаюсь,