Татьяна Иванова - Сорняк из райского сада Страница 31

Возле вдовы и Серафимы в это время стояли двое, — начальник службы безопасности — Шаталов Геннадий Сергеевич и его зам, — молодой энергичный двухметровый качок, Валера Кудрин.

— Валера с первого дня над этим работает, — докладывал Шаталов женщинам, — так что, не беспокойтесь.

И Серафима в тот же миг перекинула свой усталый взгляд на Валеру Кудрина.

— Я умоляю тебя, Валера, сделай все возможное!

— Какие вопросы! — молодой человек положил свою тяжелую руку ей на плечо.

— Будет сделано все возможное и невозможное, да к тому же, ментовка в подспорье.

Серафима безнадежно махнула рукой.

— Ментовка, — это несерьезно! Покопаются слегка и присвоят глухарь.

Валера удивленно на нее взглянул.

— Им, вроде сам Степаненко позвонил.

Серафима вопросительно посмотрела на Кудрина.

— Степаненко, это кто?

— Генерал оборонной промышленности. — Сообщил Шаталов. — Алексей Витальевич заключал с ним контракт на выполнение крупного заказа, и вообще, они были в хороших отношениях.

— И что он обещал? — с надеждой спросила Серафима.

— Обещал милицию зарядить по серьезному. — Сказал Валера Кудрин.

— Ладно, Валер, — устало прошептала Серафима, взяв его под руку. — Ты только меня держи в курсе всех дел, хорошо?

— Не вопрос, Серафима Алексеевна!

— Серафима кисло улыбнулась. — Да брось ты официальничать! Или забыл, как мы лазали с тобой по альпийским горам еще совсем недавно? Уж как ты меня только не называл тогда, и даже материл однажды!

Валера расплылся в улыбке, вспоминая прошлогоднюю поездку в Альпы с Серафимой, Машей Кружилиной и еще тремя ребятами, работающими в фирме Голубева.

— Не забыл! Но ты теперь, вроде, будешь вместо шефа. Наши поговаривают, что львиная доля акций по завещанию должна быть отписана не Анне Сергеевне, а именно тебе.

Серафима удивилась.

— Поговаривают?! С чего вдруг? Завещание ведь еще не вскрыто.

Валера мельком бросил взгляд на зама Генерального, терпеливо стоящего возле Анны Сергеевны, а потом наклонился к Серафиме и прошептал.

— Государев сказал, что точно знает содержание завещания. Алексей Витальевич составлял его при нем и Буракове. Но он не просто проболтался, Сим, нет! Он мужик нормальный, интеллигентный, и никогда не стал бы выдавать тайну твоего отца, просто Шаталов вчера выпытал это у него для расследования. Ну, ты сама ж понимаешь, что нам в первую очередь необходимо установить, кто из окружения по службе мог быть заинтересован в убийстве.

— Понимаю, Валер, понимаю! Но все равно, моя будущая доля не имеет никакого значения, так что брось прибедняться, и обращайся ко мне по — человечески.

— Уже обращаюсь!

Серафима грустно улыбнулась и взглянула на маму. Анна Сергеевна была одета в строгое черное платье, облегающее фигуру, которое подчеркивало ее природную красоту, подкрепляемую старанием его владелицы, регулярно соблюдающей диеты и занимающейся спортом. — Такую, да еще при деньгах, уведут не глядя, — подумала Серафима. Вот она причина, со всеми вытекающими отсюда последствиями, по которой папа составил такое завещание. Он наверняка отвалил маме хороший куш, но все же позаботился, чтобы фирма осталась в руках дочери, а не перешла вместе с мамой к кому-нибудь другому, оставив ее, Серафиму, не при делах!

Она вновь взглянула на Кудрина.

— Ладно, Валер, пока! Если у тебя появится хоть какая-нибудь толковая информация, звони. — И в ее глазах заблестели слезы.

— Я жить не смогу, пока не узнаю кто это сделал и не пожалею для этого никаких денег, так что имей это в виду, Валер!

Государев, между тем, улучив минуту, подошел к Анне Сергеевне.

— Аня, прости, но это очень важно. — Юрий Платонович виновато улыбнулся, и уточнил, — важно для фирмы!

— В чем дело, Юра? — спросила Анна Сергеевна.

— В машине у Алеши… — Государев замялся.

— Ну, что ты, Юра, говори. — Подбодрила его Анна Сергеевна, заметив конфуз.

— Словом, у Алеши в машине в тот момент была папка. Он забрал ее из офиса. В ней находился очень важный контракт. Алеша взял с собой оба экземпляра, чтобы просмотреть и подписать.

— Я понимаю, — кивнула Анна Сергеевна. — Но, думаю, с этим тебе надо обратиться в милицию.

— Конечно, конечно! — Юрий Платонович сконфузился еще больше. — Прости, Аня, я как-то об этом не подумал.

— Не стоит извиняться, Юра, я все понимаю. — Анна Сергеевна с пониманием одарила своего воздыхателя усталой улыбкой.

…Когда почти все разошлись, дело дошло до Серафима. Во время массового прощания он скромно стоял в стороне, избавив Серафиму от своего постоянного присутствия, и подошел только тогда, когда она, озираясь по сторонам, остановила на нем свой взгляд.

— Ну, как ты? — участливо спросил он и взял ее за руку.

— Сейчас чувствую, что жутко устала. — Ответила Серафима.

Серафим сунул руку в карман и извлек оттуда упаковку каких-то таблеток.

— Приедешь домой, выпей одну и ложись спать. — Сказал он и протянул ей лекарство. — Можешь и маме дать.

— Что это? — поинтересовалась Серафима.

— Снотворное, очень хорошее, да к тому же безвредное, из какой-то тибетской травы.

— Откуда оно у тебя?

— Из аптеки.

Серафима удивилась.

— Когда ты успел там побывать?

— Только что. — Улыбнулся Серафим.

— Надо же, а я и не заметила, что ты уходил.

— Ничего удивительного. У тебя очень заторможенное состояние от такой груды лекарств.

— Спасибо, Серафим! — она встала на мысочки и поцеловала его в щеку. — Твое участие было самым… Я даже не знаю, как это выразить. Я, наверное, только сейчас поняла, как оно было необходимо и своевременно с твоей стороны.

— Ты позвонишь завтра?

— Конечно!

— Во сколько?

— Как только ты проснешься!

— Хорошо, тогда лучше после десяти. — Сказала Серафима.

ГЛАВА 13

Известие об убийстве шефа застало зама "Химпласта" по коммерческой части Буракова Олега Викторовича в Милане, где он находился на отдыхе с семьей, — женой Олей и одиннадцатилетней дочерью Полиной. Звонок раздался в половине десятого утра, как раз во время завтрака в ресторанном зале отеля.

— Что? — воскликнул потрясенный известием Государева Олег Викторович. И, бледнея лицом, нервно вскочил со стула.

Оля и Полина испуганно замерли, терпеливо ожидая окончания разговора, который явно предвещал какую-то страшную трагедию, вот только какую? — у них в семье, или у Олега на работе? — панически думала Ольга, нервно теребя попавшийся под руку край скатерти.