Светлана Зорина - Сказка о спящей красавице Страница 32

- Говорят, это самая удачная из картин Диона. Потом, став королём, он уже меньше занимался настенными картинами, не до этого было...

Гастан оглянулся на меня и смущённо умолк. Проклиная себя, я торопливо смахнула слёзы.

- Извини, Гас, я что-то устала. Покажи мне то, ради чего мы сюда пришли. Ты говорил, отсюда виден Сан-Виргин...

- Да, но не из святилища, а со смотровой площадки. Он выше - на другой ветке, но соединён с этим уровнем боковой лестницей. Пошли.

Двое парней, дежуривших сегодня на смотровой площадке, встретили нас приветливо и охотно разрешили мне воспользоваться достаточно мощной подзорной трубой. Она не позволяла хорошо разглядеть город, но я увидела достаточно. Высоченные башни, в основном увенчанные причудливыми куполами и шпилями, многоярусные платформы для воздушного транспорта, небоскрёбы, которые уже начинали светиться разноцветными огнями, - всё это говорило о том, что урмиане построили тут настоящий мегаполис.

- Когда совсем темнеет, это ещё красивее смотрится, - сказал один из дозорных - стройный меланхоличный юноша не старше Гастана. - А вон с той стороны можно увидеть огненную стену. Мне кажется, вечный огонь стал ближе.

- Нашему Тамьену вечно что-нибудь кажется, - усмехнулся его напарник. Этот улыбчивый здоровяк выглядел лет на двадцать пять. - Как он может стать ближе, если отгорожен силовым полем? Он уже не одно столетие там пылает и остаётся на месте...

- Никакая стена, воздвигнутая людьми, не сможет защитить нас от гнева божества, - упрямо возразил Тамьен.

- Ну и за что Мараху-Аскейру на нас гневаться? Не мы уничтожали аскейру и не мы играли с судьбой, пока наш мир не оказался во власти чужаков...

- Грон, они не могут быть виноваты во всём. Демиры всегда ненавидели альдов, потому что завидовали им. Некоторые из наших почти сразу перешли на сторону чужаков...

- Ну и что тут удивляться? Да, наши предки решили, что пришельцы в отличие от альдов станут нашими друзьями, защитят нас...

- От кого? Альды не были нашими врагами. Может, демирам просто хотелось заполучить сильных союзников, которые бы унизили альдов...

- Как когда-то альды унижали нас! - нахмурился Грон. Его широкое лицо покраснело от гнева. Он явно принадлежал к тому типу людей, которые быстро переключаются с одного настроения на другое. - Сразу видно, что в тебе есть их кровь...

- Эй, ребята, - вмешался Гастан. - Если будете продолжать в том же духе, то может и впрямь дойти до крови. Вряд ли Тамьен единственный, чья прапрапрабабка согрешила с кем-то из альти-лурду...

- Да вот только они никогда не признавали таких детей, - не унимался Грон. - Может, потому что боялись утратить своё превосходство. Не могли же они не знать, что некоторые нечистокровные альды обладают большим могуществом, чем чистокровные.

- Вот именно - некоторые, - подтвердил Гастан. - Некоторые из людей со смешанной кровью могли быть особенными, но в чём-то они всё равно были слабее чистокровных альти-лурду... Мы далеко не всё про это знаем, так что хватит спорить. Терри, взгляни, как красиво смотрится отсюда этот вечный огонь...

И, взяв меня за локоть, Гас потянул меня к другому окну, подальше от спорщиков. К счастью, эти двое умолкли - возможно, устыдившись, что затеяли ссору при гостье.

Огненная стена на горизонте напоминала закат, только в отличие он него этот свет не погас с полным наступлением темноты. Наоборот стал ярче. Отблеск ночного солнца, которое сейчас начало свой путь по подземному миру. Астерий сказал, что Хангар-Тану означает "солнце тьмы" или "огонь во тьме". Возможно, там, на юго-западе, сохранилась искра того древнего огня, из которого возник весь этот мир. Частица Огненного Змея, который породил тут всё. Он стал всем, что есть в этом мире, но сохранил частицу себя изначального, чтобы из неё могла возникнуть новая жизнь. Виргиане сумели отгородиться от этого огня, но они не в силах его погасить...

- Пойдём домой, - сказал Гастан. Стало совсем темно, и часовые зажгли светильники. - Если захочешь, завтра ещё тут побываешь. Ты ведь ещё не сегодня отправишься в Сан-Виргин?

- Не знаю... Гас, ты не передашь Наилу, что сегодня я хочу переночевать здесь, в старом замке?

- Зачем?

- Просто мне так хочется. Со мной же тут ничего не случится.

- Да, но... Ладно... А где ты собралась спать?

- В той, где на мозаике изображена принцесса Дия.

- Хорошо, - Гас зажёг свой фонарь. - Сейчас спущусь в кладовые - это на нижнем уровне. Там хранятся шкуры, и я притащу одну. Не спать же тебе на голом полу.

Огненная стена на горизонте заколебалась, и весь мир вокруг неожиданно стал слегка размытым - как будто теперь я видела его сквозь мокрое от дождя стекло.

- Подняли купол, - пояснил Гастан.

Он проводил меня в комнату, которую я выбрала для ночлега, а минут через пятнадцать вернулся с кувшином и огромной серой шкурой, напоминающей волчью.

- Это шкура лохта. Они уже давно все вымерли, а когда-то водились почти повсюду, питались мхом, листвой, орехами... Вот вода, если захочешь пить. А отхожее место только внизу, где кладовые, да ещё на седьмом уровне - для дозорных. Спросишь у ребят, если понадобится. Ты точно хочешь остаться тут на ночь?

- Да. Не беспокойся за меня.

- Я оставлю тебе фонарь. Порошка в нём хватит до утра. Если что, иди на смотровой пункт. Они всю ночь не спят...

- Гас, я даже в детстве не бегала к маме или кому-нибудь ещё, если мне снилось что-то страшное.

Перед тем, как устроиться на ночлег, я несколько раз попыталась выйти в прошлое этого мира, чтобы побольше о нём узнать. Ничего не получилось. Я не сумела попасть не только в отрезок времени от наших дней до того дня, когда Дия появилась здесь благодаря Ламии. Всё прошлое Хангар-Тану оказалось закрыто. Видимо, Дия была так прочно связана с этим миром, что его прошлое стало теперь таким же недоступным, как и её. Или повреждение тоннеля настолько нарушило пространственно-временную структуру?

Решив, что ломать над этим голову пустое занятие, я легла спать. До чего же мне хотелось, чтобы кто-нибудь из прежних обитателей этого замка явился ко мне во сне и хоть что-нибудь рассказал о Дии. Но мне приснился родной город. Мощёная улица со старинными фонарями, в конце которой стоял наш дом. Фамильный особняк Холкомбов. Я увидела и его. И еле его узнала. Он был выкрашен в ярко-красный цвет, лепнина на стенах сияла позолотой, при этом он выглядел куда было уныло, чем в те дни, когда я там жила. Потом я почему-то оказалась перед маминым домом. Тем, который я ей купила много лет назад. Выглядел он вроде бы по-прежнему, но плотно задёрнутые окна во всех комнатах внушали мне тревогу. Я обрадовалась, когда одна занавеска на втором этаже зашевелилась. Наверное, это мама. Сейчас она меня увидит и обрадуется. И исчезнет, чтобы позвать прислугу. А через пару минут откроется входная дверь... Но в темном оконном проёме возникло незнакомое бледное лицо. Я не могла его разглядеть, но сразу поняла, что это кто-то чужой. Тут я услышала мамин голос, который произнёс всего лишь одно слово: "Поспеши!" И проснулась.