Не та девушка (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна Страница 33

Миссис Мидуэл едва различимо ахнула, словно бы что-то вызвало у нее сильное изумление. Я даже покосилась в сторону хозяйки, пытаясь понять, чем вызваны такие эмоции — уж точно было не в слухах о супружеской неверности миссис Картрайт. Тем более, что на моей памяти Элинор Мидуэл никогда и ничему не удивлялась, сохраняя идеальное спокойствие истинной леди в любой ситуации, пусть даже самой шокирующей — а и такие бывают в жизни почтенной деревенской дамы.

Но что-то в столичном инспекторе определенно поразило мою нанимательницу настолько сильно, что миссис Мидуэл просто не сдержалась и выдала собственное изумление.

Сразу вспомнилось, что совсем недавно мистер Кин охарактеризовал инспектора Хилла как «странного». Вероятно, как и многие артистические натуры, Джулиан, не обладая должной наблюдательностью, не был лишен определенного чутья относительно человеческой натуры.

— Быть может, — пожала я плечами в ответ на странный и какой-то обтекаемый вопрос приезжего. — Определенно только одно — никто ничего не видел и ничего не в состоянии утверждать с полной уверенностью. А сплетничать не в моих привычках, сэр.

На мгновение инспектор сощурил свои темные как провалы глаза, и мне стало слегка не по себе.

— Какая удивительная порядочность, — произнес полицейский словно бы комплимент, однако я почти не сомневалась, что надо мной на самом деле потешаются. Насмешки не было ни в словах, ни в голосе, ни в выражении лица инспектора Хилла, но при это я все равно знала — он издевается. — То есть вы никого и ни в чем не подозреваете?

Я покачала головой, слукавив. Как раз подозрений у меня имелось более чем достаточно. Их было столько, что начинало понемногу казаться, будто меня одолевает паранойя. Подозрения имелись и относительно братьев Дарем, и миссис Дарем, и Элен Картрайт, и даже миссис Браун понемногу начинала казаться подозрительной.

— Как жаль, — покачал с легкой досадой головой мужчина глядя в мои глаза чуть дольше и чуть пристальней, чем позволяли правила приличия. Но для полицейских наверняка приличия не имеют никакого значения, такова уж суть их службы. — А не происходило ли в Сеннене или его окрестностях чего-то странного?

Последний вопрос следовало ожидать, но я почему-тто все равно вздрогнула, услышав его и покачала головой.

Эта ложь была самой наглой, поэтому самой сложной.

— Нет-нет, — заверила я инспектора и затрепетала ресницами, пытаясь принять вид невинности и глупости.

Полицейский хмыкнул и произнес:

— Вот как. А что же с тем мужчиной в костюме шута на маскараде?

Никогда бы не подумала, что к моим словам прислушиваются настолько внимательно, а после еще и передают другим, однако на практике оказалось, что обо мне докладывают и священнику, и полиции.

— Разве надоедливый и нежелательный поклонник — это нечто странное? — осведомилась я почти с возмущением. — Или вы считаете, будто за такой девушкой как я никому не может прийти в голову поухаживать?

Обычно подобные вопросы ставят мужчин в тупик, даже если вдруг их задает настоящая дурнушка, а я была красива, знала это и умела использовать внешность как свое оружие.

— Я считаю, что для того, чтобы напугать такую девушку как вы, нужно нечто большее, чем просто настойчивые ухаживания. Вы так стойко пережили гибель отца и подруги, что некоторые особо глупые люди даже предполагали, что именно из-за вас и случился пожар.

Эти слова так сильно шокировали меня, что с великим трудом удалось добрести до кресла и сесть в него. Эти пять шагов стали едва ли не самыми длинными и тяжелыми в моей жизни.

Выглядела я, вероятно, совсем уж отвратно — миссис Мидуэл бросилась наливать мне воды сама, не вызывая прислугу.

— Я не такая стойкая, как можно предположить, сэр, — опустошив стакан выдавила я. Силы оставили, а голова мучительно болела. — И та стойкость мне дорого обошлась, уж можете поверить.

Судя по скептическому выражению инспектора Хилла, верить он не собирался никому — а мне особенно.

— Так что все-таки с тем поклонником, который вас расстроил настолько, что после вы всех о нем расспрашивали?

Инспектор вцепился в секрет как питбуль, мертвой хваткой, и никак не желал оставлять меня в покое, не получив ответа на свои вопросы.

— Он говорил странные вещи и вел себя как помешанный! — в итоге не выдержала я. — Испугал до полусмерти! Поэтому после и пыталась узнать, кто это вообще был.

Говорить о том, что именно довелось услышать от шута, я не собиралась даже под пыткой. А уж о том, что он так и не оставил меня в покое — и подавно.

— И безуспешно, не так ли? — уточнил инспектор Хилл не без иронии. Кажется, ответ на свой вопрос он и так знал.

Я кивнула. Какой смысл отрицать очевидное, особенно если полиции уже и без того многое известно?

— Все верно. Никто не знает, кто он такой.

Теперь взгляд мужчины казался каленым железом, которое безжалостно обжигало кожу. Полицейский словно бы понял это, составил картину произошедшего из моих недомолвок.

— Мисс Мерсер, вам стоит быть со мной предельно откровенной, — вкрадчиво продолжил инспектор Хилл, почти ласково улыбаясь. — Вам совершенно нечего смущаться, я готов выслушать любые ваши версии, даже те, что кажутся безумными, и ни в чем вас не упрекну.

Быть может и не упрекнет, а вот в дом скорби отправить может запросто, если только миссис Мидуэл не вступится. Она-то в то, что мне покоя не дает нечистая сила, может как раз и поверить, ведь о том своем давнем знакомце-фэйри моя хозяйка рассказала совершенно серьезно.

— Прошу прощения, сэр, но сказать мне больше нечего, — упрямо мотнула я головой, и полицейский все-таки оставил меня в покое, пусть и наградив напоследок долгим нечитаемым взглядом.

Миссис Мидуэл против всех обыкновений до самого вечера оставалась молчалива. Нет, моя хозяйка никогда не была пустой болтушкой, но всегда искусно и охотно поддерживала разговор. Я так растерялась из-за странности в поведении пожилой дамы, что в итоге не выдержала и принялась за ужином расспрашивать ее о здоровье.

— О, мое милое дитя, — с лаской в голосе произнесла миссис Мидуэл, — со мной все прекрасно, не стоит так беспокоиться. Я совершенно здорова, просто иногда на старух накатывает меланхолия. Обычное дело.

Я неодобрительно покачала головой.

— Старуха? — переспросила я почти возмущенно. — Так можно назвать кого угодно, но не вас!

И к меланхолии миссис Мидуэл никогда не была склонна. Эта женщина всегда фонтанировала энергией!

— Ваша лесть как всегда прелестна, моя дорогая, — улыбнулась Элинор Мидуэл чуть более искренне, чем до того. — Однако со мной действительно все в полном порядке.

Нет, состояние моей хозяйки походило на что угодно, но не на «в полном порядке».

Выдержав недолгую паузу я продолжила задавать вопросы.

— Это инспектор Хилл вас настолько сильно расстроил?

Иных предположений у меня уже не осталось.

Женщина подняла взгляд и покачала головой.

— Нет, Бет, инспектор Хилл меня ничем не расстроил, не забивайте себе голову. Просто накатили воспоминания, не более того.

И почему-то после такого ответа я окончательно уверилась именно в том, что именно в визите инспектора Хилла все дело. Вот уж точно чертовски подозрительный тип: сперва Джулиан называет его странным, затем миссис Мидуэл после разговора с полицейским начала вести себя так, словно что-то ее расстроило до ужаса. И еще инспектор Хилл в отличие от инспектора Харриса не стал сосредотачиваться непосредственно на убийствах — приезжий решил узнать вообще все о том, что происходит в деревне. Учитывая явленную недавно напористость, у инспектора Хилла имелись все шансы если не убийцу поймать, то найти в шкафах жителей Сеннена все припрятанные секреты.

После ужина, удостоверившись, что миссис Мидуэл не нуждается в моих услугах, а прислуга — в руководстве, я накинула тонкую вязаную кофту поверх платья и спустилась в сад. На землю уже опустились густые сумерки, которые предавали всему вокруг ощущение нереальности.