Нити магии - Эмили Бейн Мерфи Страница 33

Магия Ингрид всегда служила для того, чтобы отличать ложь от правды. Но в тот вечер сестра зачерпнула из невероятно глубокого колодца: использовала магию, о существовании которой я даже не знала.

Она велела этим людям поверить в ту ложь, которую она произнесла.

Мужчины повернулись, собираясь уходить, и я приоткрыла крышку достаточно, чтобы заметить у одного из них шрам на щеке в форме рыболовного крючка. Направляясь к двери, этот человек выглядел каким-то ошеломленным. Мои руки и ноги свело судорогой, будто после слишком долгого пребывания в воде, но я вылезла из ларя только тогда, когда услышала, как за незваными гостями закрылась дверь и щелкнул засов.

Когда я, наконец, выбралась из укрытия, Ингрид стояла, глядя на свои запястья. Затем она перевела взгляд на меня, и мое сердце замерло. Даже тогда я понимала, что это мгновение будет вечно преследовать меня.

Что-то было ужасно не так.

– Марит, – сказала она, и ее глаза были темны от страха. – Мне кажется… – в отчаянии прошептала она, – мне кажется, я зашла слишком далеко.

Посмотрев на ее руки, я увидела, как синева сплетается, подобно кружеву, под тонкой кожей ее запястий.

– Ингрид! – зарыдала я, зная, что уже слишком поздно, и чувствуя, как мое сердце превращается в клубок колючей лозы.

Я велела своим ногам сдвинуться с места, пока в ушах у меня звучала та ужасная песенка про магию и лед. В душе вспыхнула глупая надежда, что, если зажечь огонь, если согреть Ингрид, может быть, этого будет достаточно, и я неловкими пальцами нащупала спички. Помню, как метнулась в нашу комнату и отыскала любимый шарф Ингрид цвета фиалок, закутала ее в него, укрыла всеми одеялами, какие смогла отыскать, и легла рядом, умоляя ее остаться со мной.

Я помню то ощущение, тот миг слишком глубокой тишины, когда я поняла, что она уже не слышит меня.

И сейчас, лежа в постели, я крепко обхватываю себя руками. Мне всегда думалось, что те люди пришли, чтобы отобрать наш дом: продать его за долги, а нас отправить в сиротский приют. Что именно поэтому Ингрид отправила их прочь, поэтому была так напугана.

Но теперь у меня в голове порхают новые догадки. Я не позволяю им угнездиться и стараюсь не рассматривать их, потому что они несут с собой почти невыносимую горечь. Но чувствую, как их крылья трепещут поблизости.

Теперь мне ясно, что те люди, должно быть, пришли из копей.

Может быть, то, что сделал мой отец, убило Ингрид. Он без дозволения забрал этот камень, и люди Вестергардов пришли за ним. Может быть, они заподозрили, что отец украл этот камень, и были готовы на все, чтобы вернуть его.

Мои пальцы скользят по вышитым строчкам. Может быть, его действия действительно привели к гибели многих людей.

Ингрид убедила незваных гостей оставить нас в покое. Заставила их уйти прочь.

А потом умерла.

Когда я рассматриваю камень на свету, по моему сердцу пробегают крошечные, едва заметные трещины. Что в этом самоцвете может быть такого важного? Настолько важного, что вызвало такое множество смертей? Что бы я ни решила, ничто не изменит того факта, что мой отец и моя сестра мертвы. Но этот камень – то, что я собираюсь сделать с ним, – может подвергнуть меня опасности. Он может принести беду Вестергардам и, как следствие, всем, кто работает на них. В мерцающем свете свечи я оглядываюсь на Лильян, прислушиваюсь к ее ровному дыханию. Больше всего этот камень может навредить Еве, а разве это не противоречит всему, ради чего я вообще приехала в этот дом?

Я думаю о своем отце и о том, как отчаянно он пытался донести до нас свое послание. О том, каково ему было умирать там, в шахте. Случилось ли это быстро или его смерть была долгой и мучительной? Было ли у него время подумать обо мне? Сглатываю комок в горле и мыслями вновь обращаюсь к Ингрид. Как она сжимала пальцы в кулаки, когда те люди обшаривали наш дом, и на что пошла, чтобы защитить мою жизнь.

Я приподнимаю подол своей нижней юбки. Камень сверкает, согревшись в моей ладони.

Кто мог убить этих шахтеров и зачем? Кому это было выгодно?

Моя острая игла сверкает серебром в свете свечи.

Алекс? − −• • −•− •••

Филипп? − •• •−•• •• •−−• •−−•

Кто-то из прочих шахтеров?

Якоб сказал, что за десять лет работники в шахтах почти не сменялись. Люди, которые пришли в наш дом в тот вечер, когда умерла Ингрид, все еще могут работать там, прямо сейчас. Мои зубы клацают от дрожи, неожиданно пробежавшей по телу. Но почему лишь некоторые из шахтеров были убиты, а других пощадили?

За минувшие десять лет почти все остальные игроки выбыли из игры: король Фредерик, Алекс Вестергард, мой отец и другие погибшие шахтеры – все они мертвы. Если есть хоть один шанс узнать, что же действительно случилось в тот день, я должна найти людей, которые соединяют прошлое с настоящим. Хелена вышла замуж за Алекса только через два года после тех событий. Единственный свидетель, оставшийся в живых, – Филипп.

Лестница скрипит под ногами Нины. Я смотрю на точки и тире, тянущиеся по подолу моей нижней юбки, словно потеки дождя.

Было ли кому-то выгодно случившееся в тот день? Было ли кому-то нужно что-то скрыть посредством этого «несчастного случая»?

Вычислить узор.

Соединить все нити.

«Я портниха», – думаю я, резко задувая свечу.

Хорошо, что именно этим мне и придется заниматься.

Глава пятнадцатая

Утром, три дня спустя, после завтрака, состоящего из кофе и тостов с малиновым вареньем, приходит письмо.

Лильян разыскивает нас с Якобом, держа в руке конверт, запечатанный красным воском, темным, точно запекшаяся кровь.

– Это тебе! – восклицает она, протягивая письмо Якобу. – Так скоро! Доктору Хольму, должно быть, очень нужен подмастерье.

– Или совершенно не нужен, – возражает Якоб, нерешительно принимая у нее письмо.

– Я даже добилась того, чтобы Нина или Брок не совали свой нос в наши дела пару минут, – хвастается Лильян.

– Каким образом? – спрашиваю я.

Она шевелит бровями.

– Я оставила Нине след из надкушенных конфет, ведущий прямо к его комнате, – она поднимает указательный палец и склоняет голову набок, прислушиваясь.

– БРОК! – визжит Нина секунду спустя.

– Самое время, – удовлетворенно говорит Лильян. – Ну, что там сказано? – она смотрит на Якоба и хлопает в ладоши: – Ой, ты уже его прочитал, правда?

Якоб крепче стискивает письмо и заливается краской.

– Здесь сказано, что он рассматривает возможность принять меня, – отвечает он, и его руки слегка подрагивают, когда Лильян забирает у него конверт и вскрывает восковую печать. – Но сначала он хочет поговорить со мной лично, – на губах Якоба появляется улыбка. – Чтобы увидеть, есть ли