Новый порядок 2 (СИ) - Dьюк Александр Александрович Страница 33

— Он мне не друг, — буркнул Маэстро, — а звать его Гаспар Напьер Франц Антуан…

— Гаспар Франсуа Этьен де Напье, — представился менталист с вежливым поклоном. Он был бледен и чувствовал себя неважно. Пальцы на левой руке непроизвольно подрагивали и долго не унимались. Это их хозяину очень не нравилось и злило. — А вы, полагаю, Кассан ар Катеми?

— Он самый, — кивнул Кассан. — Ан мутин он-мукабалат се, сайиде. Ранхар сказал, дело срочное. Осмелюсь предположить, оно связано с письмами «вюртов»?

— Да, с ними.

— Значит, вы сумели в них разобраться?

— Сумели. А вы, значит, сумели найти им применение?

Кассан хитро улыбнулся и указал ладонью на коридор, отступив вглубь:

— Пройдемте. Там тихо, спокойно и никто нам не помешает.

Бруно честно думал, что внутри их будет ждать что-нибудь вроде военного лагеря, когда подошел к высоченному забору с крепкими воротами. Открыли им дюжие саабинны крайне неприветливого вида с чернющими бородами, которые вообще не прятали оружие. Во дворе околачивалось с десяток таких же, все вооруженные саблями и ружьями. Двое, голые по пояс, выясняли отношения в странном полуэротическом танце, который, наверно, можно назвать борьбой. Но в приземистом доме, где их встретил Кассан, оказалось на удивление уютно. Бруно внезапно понял, что скучал по шамситским коврам, покрывающим почти все свободное пространство, и странному, сложно описываемому запаху кабирского дома.

— Как твои дела? — спросил он.

— Альджар-Рахим, все хорошо, — отозвался сельджаарец. — Я жив, а это главное. Но главнее всего то, что мне удалось обнять любимых женщин и повидаться с родными.

У Кассана была пара дочерей, о которых он как-то раз обмолвился вскользь. Бруно так и не выяснил, кем тому приходилась та властная женщина, которая очень невзлюбила Маэстро.

— У них тоже все хорошо?

— Насколько может быть хорошо у нищих.

— Не понял.

— Неужели забыл? «Вюрты» скупили всю мою недвижимость и все активы, через прикормленных юристов арестовали даже самые мелкие мои счета в анрийских банках. Теперь я беднее пророка Зааб-наби, садик Барун, — улыбнулся Кассан.

— Как-то не бросается в глаза, что тебя это печалит.

— Ха! — рассмеялся сельджаарец. — Это потому, что либлаки уже пустили все мое имущество с молотка.

— Что здесь смешного?

— Да то, что почти все успели перехватить мои добрые друзья. Конечно, я ничем не владею и теперь им по гроб жизни обязан, но, учитывая обстоятельства, это не самый худший исход.

Кассан запустил гостей в комнату, у дверей которых стояла пара девушек в пестрых платьях с покрытыми шалью головами. Сельджаарец шепнул им, обе поклонились и скрылись за занавесью ближайшей комнаты.

В помещении было светло и пахло благовониями. Вокруг низкого стола были разложены подушки, на которых Кассан и предложил рассесться. Гаспар смотрел на подушки с недоверием и недовольством, а Бруно вспоминал себя. Когда-то его тоже повергали эти седалища в ужас, а потом еще и спина отваливалась.

— Так, — потер руки Кассан, когда все расположились вокруг стола. — Что же мы имеем?

— Счета, — пожал плечами Гаспар, положив папку перед собой и раскрыв ее. — Сообщения о переводах, снова счета, деловая переписка без точного указания предмета обсуждения, расписки о выдаче и получении займов, опять счета, договоры, не имеющие юридической силы, и… ах да, опять счета.

— Счета — это самое важное, сайиде, — заметил сельджаарец. — Позволите взглянуть?

Менталист, и без того мрачный, недоверчивый и подозрительный, помрачнел еще больше и инстинктивно придавил папку пальцами. Но дверь осторожно приоткрылась, в комнату проскользнули обе девушки с подносами. Они молча расставили на столе глиняный чайник, пиалы, какие-то сладости, которым Бруно не запомнил названия, и так же молча удалились. Одна из них, в красной шали, на прощанье одарила Бруно горящим взглядом. Лучше бы она этого не делала.

— Неразумно, сайиде, было приходить, если не доверяете, — проговорил Кассан, косо глядя на Гаспара, пока разливал чай. — Я рискую гораздо больше, встречаясь с вами. А мне бы не хотелось рисковать напрасно.

— Дело не в недоверии, — неуклюже соврал Гаспар. — Просто меня так и не убедили, что эти… бумаги стоили траты четырех дней и бессонных ночей.

— Хамак яра нан, лак яра нне. Хаким яра нан нне, лак яра, лан эриф айян яра, — проговорил сельджаарец, подув на полную пиалу.

— Что, простите?

— Нет-нет, ничего, — отхлебнув, заверил он, хитро улыбаясь. — Вспомнилась одна старая мудрость о том, что никогда не стоит торопиться. Позвольте ознакомиться с сокровенными писаниями, а потом я вам кое-что расскажу.

Гаспар нехотя передвинул папку к Кассану.

Примерно через час и спустя выпитый чайник Бруно начал изнывать от скуки, а во рту начало твориться форменное безобразие от поглощенного сладкого. Гаспар едва ли прикончил одну пиалу и лишь из вежливости надкусил засахаренное яблоко. На Маэстро он смотрел, не скрывая издевки.

— Я примерно так это себе и представлял, — наконец оторвался от бумаг Кассан. — Жаль, что так мало, — добавил он, — но хоть что-то. Я бы Садимову казну отдал, лишь бы заглянуть в полную отчетность.

Он разворошил всю папку. Четыре листа отложил, толком не глянув. Еще на два даже не взглянул. Три убрал в сторону. А в два оставшихся погрузился с головой. Извлек откуда-то несколько страниц и долго сверял ряды цифр, обводя некоторые строки карандашом.

— Подойдите сюда, — поманил он. Бруно с Гаспаром послушно переместились ближе и склонили головы над листом бумаги. Бруно — с особо деловым и понимающим видом. — Видите эти пятьдесят тысяч в кольтелльских кронах? — Кассан обвел карандашом и подчеркнул строчку в среднем ряду. — Несколько месяцев назад их погрузили на корабль и вывезли в Шамсит.

— Что в этом такого? — спросил менталист.

— Корабль принадлежал владельцу конторы «Тава-Байят» Саиду ар Курзан шайех-Малику, ныне покойному стараниями нашего общего знакомого.

— Так.

— Ссуда была взята в небольшом частном банке и оформлена на компанию «Коммерц Националь». Якобы на вложение средств в пару мелких контор, объявивших о добровольном слиянии.

— Вполне обычное дело.

— Обычное, — согласился Кассан, — но с необычными последствиями. Кредит погасили менее чем через месяц и с процентами, а конторы перепродали. На четвертых новых владельцах они внезапно исчезают, а по указанным адресам, как выяснилось, стоят непригодные к проживанию хижины.

— Так, — повторил Гаспар.

— Кто-то срочно вывез в Шамсит крупную сумму денег, и одному Альджару известно, на какие нужды, — объяснил сельджаарец, поигрывая карандашом. — Но куда как интереснее, откуда у покойного Ратшафта взялась эта сумма? Готов поспорить, в бухгалтерии его компании об этой статье расходов ни строки. И вот об этой, — Кассан подчеркнул ряд. — И об этой. Этой, — он поменял листы местами и обвел в другом: — Вот этой тоже. А теперь взгляните сюда, — он наложил поверх бумаг Ратшафта одну из своих, — вот на эти переводы. Здесь отмечены все, которые «вюрты» совершили за последний год. Видите?

— Вижу, — подтвердил менталист.

— А теперь взгляните на сокровенные писания, — Кассан положил бумаги рядом. — Здесь только некоторые за позапрошлый месяц, но и это весьма красноречиво.

Гаспар поводил пальцем, заглядывая то в один, то в другой лист на помеченные Кассаном строчки.

— Они не совпадают, — нахмурился менталист.

— На первый взгляд, — усмехнулся сельджаарец. — Смотрите по датам.

Гаспар прошелся еще раз. Нахмурился сильнее.

— В сокровенных писаниях суммы значительно больше.

— Вот здесь, — Кассан постучал карандашом на свои списки, — официальная версия. Официально «вюрты», подмяв под себя почти весь импорт специй, пару лет назад очень заинтересовались ввозом зерна с Кроата и соли с побережья Эсотерикос. С зерном их прокатили: рынок давно подмят и лишние рты к кормушке не пускают. А вот на соль «вюрты» лапу наложили. У них нашлись откуда-то средства, чтобы скупать соль по самым выгодным для поставщиков ценам, а отпускали почти за бесценок, наплевав на политику цен. — Кассан распрямил спину, оперся о колено. — Буквально за год они обвалили весь рынок, а когда конкурентов не осталось, задрали цены до невиданных высот, разорили все мелкие рыбные хозяйства и скупили их, сделав частью своей компании. Сейчас в Анрии осталось только два независимых от них хозяйства: «Ангельн» и «Херинг Группе». Но «Ангельн» объявили в начале лета о слиянии с «вюртами».