Гарри Тертлдав - Дело о свалке токсичных заклинаний Страница 33

– Агентство Защиты Окружающей Среды. Чарли Келли слушает.

Наконец-то!

– Чарли, это Дэйв Фишер из Энджел-Сити. У нас тут опять родился ребенок с апсихией и опять – рядом с Девонширской свалкой. Теперь их уже четверо, и всего за год с небольшим! Чарли, я больше не могу заниматься «осторожным расследованием». Я собираюсь найти причину, и не важно, сколько шума при этом поднимется.

Он как-то странно хрюкнул.

– Поступай, как считаешь нужным.

– Черт, Чарли, да ведь ты сам меня в это втравил! – Я редко ругаюсь по телефону и еще реже – в своем кабинете, но тут я просто вскипел. – А теперь ты еще все осложняешь.

– Это каким же образом? – спросил он так, будто не понял намека.

Когда Чарли Келли прикидывается воплощенной невинностью, сначала пересчитайте пальцы у себя на руках и ногах. Интересно, получится ли у вас при этом двадцать? Трудно представить, как мне удалось сдержаться и не накричать на него.

– Ты сам прекрасно знаешь. Расскажи мне об этой треклятой птице, которая тебе насвистывает – или настукивает.

– Прости, Дэвид, но я не могу, – тихо сказал он. – Я вообще не имел права говорить тебе об этом.

– Но сказал ведь и, стало быть, влип, – огрызнулся я. – На этой свалке что-то разлагается. Люди рождаются без души! И умирают… Ты не забыл еще о пожаре в монастыре святого Фомы? Ты сам подтолкнул меня к этому расследованию, а теперь не хочешь раскрывать карты? Это… это… чертовщина какая-то!

– Придется помолиться, чтобы ты оказался не прав, – ответил Чарли. – Но в любом случае дать тебе то, что ты просишь, я не могу. Дело гораздо серьезнее, чем ты себе представляешь, серьезнее, чем я думал. Будь моя воля, я закрыл бы твое расследование.

И это говорит высокопоставленный чиновник АЗОС!

– Боже милостивый, Чарли! О чем речь-то идет, о Третьей Магической войне?

– Если и так, все равно не скажу, – остервенился Келли. – До свидания, Дэвид. Боюсь, здесь тебе придется рассчитывать только на себя.

Мой бесенок перестал передавать дыхание другого беса. Чарли повесил трубку.

Не знаю, как долго я рассматривал свой телефон, прежде чем положить трубку. Проходивший мимо моего кабинета Хосе Франко, по-моему, собирался, как обычно, дружески кивнуть мне, но вдруг застыл как вкопанный, увидев мое лицо.

– В чем дело, Дэйв? – В его голосе прозвучала неподдельная тревога. Хороший он парень, Хосе. – Ты выглядишь так, будто увидел свой собственный призрак.

– Может, и так, – пробормотал я, и он ушел, качая головой.

Но почему Чарли Келли так болезненно воспринял замечание насчет Третьей Магической войны? Первые две были страшнейшими бедствиями, какие еще сто лет назад никому и в кошмарах бы не привиделись. Но Третья? Если человечество достаточно обезумело, чтобы развязать третью такую войну, то нам скорее всего не придется беспокоиться о четвертой. Некому будет воевать.

Чарли даже не намекнул мне, кто может быть нашим противником. Вам приходилось когда-нибудь оглядываться на свою жизнь, чтобы вспомнить все совершенные вами грехи? Чувствовали ли вы, как все, казавшееся прежде таким прочным и таким надежным, вдруг начинает содрогаться у вас под ногами, и вы заглядываете в саму Бездну? Вот что я ощутил, поговорив с Чарли Келли. Волосы у меня на голове встали дыбом. Неудивительно, что я напугал Хосе.

Пришлось привести себя в порядок и заставить вернуться к работе. Когда, пусть на миг, увидишь Армагеддон, передряги с окружающей средой уже не кажутся столь уж серьезными. И вообще, если разразится Третья Магическая, никакой окружающей среды все равно не останется.

Я утопил свою печаль в чашке кофе, сожалея, что не нашлось ничего более крепкого. Затем, собравшись с силами, позвонил легату Кавагучи, узнать, как дела у Эразма. Таковы люди – мир рушится у них под ногами (поверьте, Третья Магическая война вполне способна разрушить все), а они все пытаются сохранить свои собственные маленькие мирки.

– А, инспектор Фишер, – обрадовался Кавагучи, когда я наконец пробился к нему сквозь путаницу полицейских операторов. – Я собирался позвонить вам на этой неделе. Мы надеемся, что с библиотечным духом вот-вот можно будет переговорить.

– Прекрасно! – воскликнул я в надежде, что это как-то поможет моему расследованию, да и полицейскому тоже. Я почувствовал себя почти счастливым: Эразм останется в живых. – Что нового насчет пожара?

– Расследование продолжается, – уныло ответил легат. Вероятно, это означало, что полиция пока ничего не нашла.

Или он не хочет вводить меня в курс дела? С полицейских станется. Я решил попытать счастья и немного расшевелить легата.

– А ваши маги-эксперты выяснили, кому принадлежат загадочные следы, обнаруженные чудотехником на месте преступления? Они ведь исчезли с освященной земли прежде, чем она успела зафиксировать их детектором заклинаний?

– Хорошая у вас память, инспектор.

В устах Кавагучи это прозвучало совсем не как комплимент, а скорее как пожелание быть позабывчивее. Последовала очередная пауза. Возможно, Кавагучи прикидывает, не лучше ли будет солгать. Интересная дилемма. Все же я лицо гражданское, хотя и работаю на Конфедеральное агентство. Если он солжет и я об этом узнаю, мое начальство доставит немало неприятностей его начальству, которое в свою очередь не преминет доставить еще большие неприятности ему самому.

Наконец легат принял решение:

– Следы остались, но слишком бледные. Однако наша усилительная техника позволила выявить кое-какие признаки магии персидского происхождения.

– Неужели? – воскликнул я.

«Шипучий джинн» поднялся в моем списке подозреваемых на несколько пунктов. Как и «Точные инструменты Бахтияра» – предприятие, до которого я еще не добрался.

– Какой заклинательной техникой пользуется полиция Энджел-Сити? – спросил я, подумав, что смог бы извлечь из этих сведений что-нибудь новое и полезное.

Но Кавагучи ответил:

– Боюсь, ничем необычным. Наилучших результатов мы добиваемся при помощи альбитовых линз, фокусирующих свет полной луны на камере детектора заклинании, в которой содержится память микробесов. – Да, самый традиционный способ, – согласился я. Только констебль позволит себе назвать эти линзы альбитовыми, чаще говорят – «лунный камень». Благодаря своей непрозрачности лунный камень вбирает в себя лунные лучи и тем проясняет память.

– Что-нибудь еще, инспектор Фишер? – спросил Кавагучи.

Я подумал, не сказать ли ему, что один из моих вышестоящих начальников опасается, как бы дело о свалке не было связано с подготовкой Третьей Магической войны. Скорее всего легат решит, что я спятил. И буду надеяться, что он прав. Впрочем, это лучше, чем если прав окажется Чарли. Кроме того, у Кавагучи и своих забот хватает: работу констебля ни легкой, ни приятной не назовешь.