Клятва (СИ) - Костылева Мария Страница 34

И это неизбежно.

И больше ничего не будет. Никогда…

…С тех пор Элья стала забывать, как выглядит небо. Оно даже не снилось ей. Элья вообще очень скоро перестала видеть сны.

Только иногда, в полузабытьи, или в лихорадке, на краю воспалённого сознания прорастал образ кувшинки. Ярко-белый цветок в зеленоватом свете, похожий на маленькое облако…

Облако… что такое облако?..

— Что случилось?! Что за грохот?..

Преодолев последние две ступеньки одним прыжком, Герек оказался в гостиной.

Элья сидела на полу, поджав под себя ногу, и невидяще смотрела в пол.

— Что с тобой?

Он заметил, как она непроизвольно дёрнулась, стоило ему приблизиться. Но на вопрос всё-таки ответила — не поднимая, впрочем, взгляда:

— Всё бесполезно. Всё бесполезно… ничего не получится, понимаешь… Я не смогу.

— Это ты с чего вдруг решила? — хмуро спросил он, сунув руки в карманы.

— С того, что это я. У меня ничего не получается. Я проклята… и не может быть по-другому, если ты побывал в Подземном Дворце.

— Первый раз слышу о таком проклятии.

В его голосе явственно прозвучало раздражение.

Конечно, он не в состоянии её понять. Его бесит любая глупость.

Только он не знает, что это не глупость. Просто Элья не может объяснить по-другому.

— Посмотри на меня, Герек. Кто я? Я знаю, что больше никогда не стану танцовщицей. Я знаю, что никогда не стану обычным человеком — «тьма» во мне жива, и будет жива всегда, что бы там ни утверждала Гарле-каи. У меня нет ни друзей, ни родных. Моего народа, считай, больше не существует. Я должна уйти, как и остальные.

— Есть ещё Равес и Макора, — напомнил Герек.

Какое-то время они молчали. Элья, судя по всему, решила, что дальнейшие объяснения бессмысленны. А Герек ждал продолжения её умозаключений.

Не дождавшись, заметил с невесёлым смешком:

— Тебе не кажется, что в нашем мире уверенно живут только те люди, которые сумели создать для себя ярлык? Без ярлыка ты никто. Тебе нужно, чтобы тебя непременно можно было как-то назвать. Одним словом. Ну, в крайнем случае, двумя. Хочешь, я тебя как-нибудь назову? Тебе легче станет?

Элья вздохнула. Она не понимала этого юмора.

— Зачем? Я сама знаю. Я государственная преступница.

— О, я тоже. У нас много общего, а?.. Зачем, кстати, ты выкинула мой цветок?

— Я случайно. Герек, ты слышишь, что я тебе говорю? Мне нельзя туда идти. Я всё погублю. Ты не понимаешь, что сейчас со мной было… я как будто вернулась в Подземный Дворец. Я нежить!

Она неуютно передёрнула плечами. Кровь из шрамов на сей раз не шла, однако спина была словно в огне.

— Да не нежить ты. Я знаю, что такое белоборская нежить, я несколько месяцев провёл в отряде Наблюдающих. Твоё пребывание в Подземном Дворце повлекло за собой некоторые последствия, только и всего.

— Только и всего?.. — Элья медленно поднялась на ноги. — Только и всего?!

Настала очередь Герека от неё отшатываться — тоже инстинктивно.

— Ты ничего не понимаешь, ты не можешь ничего понимать! — наступала на мага Элья. — Ты-то хорошо здесь устроился! Тебе не надо рисковать своей шкурой, тебе нужно только сидеть и зажигать кристаллы! Тебе не нужно сражаться с самим собой! Да и вообще ни с кем!..

— Ты считаешь меня трусом? — поднял брови Герек.

— Я считаю тебя человеком, которому абсолютно плевать на всё, что не касается конкретно его. Я тебе пытаюсь объяснить, что я всё испорчу, потому что я нежить, да ещё клятва твоя дурацкая… я просто не смогу!

— У тебя нет выбора.

Элья перевела дух. Злость вдруг улетучилась в одно мгновение, оставив опустошение и усталость.

— Лучше бы ты не прекращал тогда это заклятие. Лучше бы я превратилась в птицу. Это так здорово, наверное — быть птицей… Впрочем, я ведь ещё могу, да?..

— По-твоему, быть птицей — лучше, чем быть человеком?

— Ты идиот? Сколько тебе ещё объяснять: я не человек!

— Ты человек, — отрезал Герек. — И хватит морочить мне голову своими дурацкими аргументами. «Я не человек, потому что была в Подземном Дворце», «Я не человек, потому что неудачница», «Я не человек, потому что на меня наложено заклятие»… Ты человек, смирись с этим. Тебе страшно? Это естественно. В том числе, для человека. Ты делаешь ошибки? Это тоже естественно. И спрос с тебя будет такой же, как с любого другого человека. Оправдание, что ты не совсем он, не сработает. Тебе тяжело? А кому сейчас легко? В общем, кончай страдать и займись делом. Например, шифром, я его для тебя переписал.

Элья пожала плечами:

— Хорошо.

— Тебе сюда принести или поднимешься?

— Сюда.

Элья снова невольно отступила назад: Герек сосредоточился на колдовстве. У неё будто даже что-то зашевелилось под кожей многострадальной спины, реагируя то ли на прорыв в ткани мироздания, то ли на устремившуюся из этого прорыва силу.

Герек вытянул вперёд руку и медленно повернул её ладонью вверх. Лежавший на ней листок бумаги собрался было спланировать на пол, однако маг успел его перехватить второй рукой.

— Вот, — сказал он. — Думай.

10

В назначенный день Элья встала ни свет, ни заря и начала собираться. Ей предстояло идти около четырёх часов пешком.

«Если вы поедете в экипаже, никто не поверит, что у вас мало денег, — говорил ей Саррет. — Вещей возьмите по минимуму. Всё, что могла бы дать вам в дорогу травница из Лесного Клана. Может, что-то недорогое и необходимое, на что вам пришлось потратиться в Тангроле. И всё».

Элья надела поношенное платье, купленное у тангрольской старьёвщицы, сверху — неизменный плащ. На ноги, конечно, сапоги из кожи лесной коровы. Голову не мыла. В Сакта-Кей она потом скажет: «Я заглянула в Тангроль только чтобы пополнить запасы еды, я не планировала там задерживаться». Произнести это нужно очень небрежно, показательно небрежно; пусть думают, что она не хочет говорить о своём бедственном положении, но мелочи выдадут всё и так.

«Мелочи — это очень важно», — говорил Саррет.

Его голос словно вёл её всё это утро. Придавал уверенности в своих силах, возвращал ощущение осмысленности. Он как будто звучал на самом деле, а не в воспоминаниях.

Когда Элья, собравшись, вышла из своей комнаты в полной боевой готовности, с небольшой сумкой на плече, найденной на чердаке дома, она чувствовала воодушевление и почти радость.

— Вот, держи, — сказал Герек, вручая ей свой знак Лесного Клана на шнурке. — Повесь под одежду. Я с ним поработал, тебе будет легче справляться с клятвой, по крайней мере, какое-то время. Это совсем не то же самое, как если бы я действительно был рядом, но лучше, чем ничего…

— Спасибо…

Элья посмотрела на подарок. Подвеска даже на её ладони смотрелась очень маленькой. Чёрный шнурок свернулся змейкой, обвивая пальцы.

— Ты ведь говорил, она много значит для тебя, — вспомнила девушка.

— Не особо. Тебе нужнее. И ещё, по поводу твоего прошлого. Я имею в виду Подземный Дворец.

— Да?..

— В Лесном Клане учат из всего извлекать пользу…

— Да, я помню.

— Так вот, очень недурное правило. Используй эту свою сторону. И не забывай, что ты, в любом случае, человек…

«Тебе легко говорить, ты не слышал горн Болотного Короля, ты не хотел выпрыгнуть из лодки», — подумала Элья. Но вслух произносить этого не стала.

— Пойдём, у тебя не так много времени.

Элья снова инстинктивно сжалась, когда он коснулся её плеча, и Герек сразу же убрал руку.

Вряд ли он осознаёт, что это страх перед его магической сущностью. Скорее всего, думает, что он неприятен ей. Хотя знает ведь, должен был бы догадаться…

Ей вдруг вспомнился несчастный брошенный пион. Куда он его дел потом? На следующий день Элья не нашла цветка в гостиной. И вообще нигде.

Когда девушка переступила порог, в лицо ей ударил ветер. Небо над домом Герека было светлым, но со стороны Катумского региона шли тучи. В долине, за Тангролем, лежали островки тумана. Там, внизу, должно быть, стояло безветрие, не то, что здесь…