Новый порядок. Часть 1 (СИ) - Dьюк Александр Александрович Страница 34

Сигиец перехватил ее взгляд. Девчонка смущенно шмыгнула носом и отошла к кровати Кассана. Сельджаарец не спал.

— Хотите пить? — спросила Роза, стараясь на него не смотреть, и, схватив стакан с подноса, поднесла Кассану ко рту.

Сельджаарец привстал, держась за ребра. Девчонка торопливо влила в него воды, пролив немного на простынь, но Кассан все же как-то напился.

— Сукра, бирам латиф, — с трудом проговорил он, стараясь хоть как-то выдерживать благодарные интонации. — Асма Альджар-Рахим ямтад жамаль эт фааль ант вардат райе нан.

Роза растерянно похлопала на него глазами, так и не поняв, прокляли ее, поблагодарили или позвали стать младшей женой в гареме. Но на всякий случай кивнула, поставила стакан в изголовье и быстро удалилась из комнаты, прикрываясь круглым подносом.

Сигиец посмотрел ей вслед серебряными бельмами. Бруно потер грязные руки, взялся за вилку и насадил на зуб кусок грудинки.

— Где ты столько времени шлялся? — спросил сигиец.

Бруно удивленно выпучил на него глаза, замерев с поднесенной ко рту вилкой, но решился ответить не сразу. Тщательно прожевал кусок, проглотил, насадил на вилку ломтик огурца, задумчиво разглядел его.

— Рад, что спросил, — наконец сказал Бруно. — Знаешь ли, районы осматривал. Интересовался, как люди живут. Бегал от убийц.

Сигиец повернул к нему голову.

— Меня пасли, — беззаботно захрустел огурцом Маэстро. — Пасли, как только я зашел в «Осетра». Может, и раньше пасли, не уверен. А вот потом пасли, ну, когда вышел от Эльзы, точно. Кстати, оно вывело меня так, чтоб меня пасти было удобней, — добавил Бруно, закусив петрушкой. — Хвост я еле скинул, думал, все, но нет. Меня опять выследили и, кажись, очень разозлились, захотели объяснить, что нехорошо хвосты сбрасывать. Если б не доблестные легаши, я б, наверно, и не вернулся. На радостях сунул им полтинник, между прочим, — намекнул он, наливая из кувшинчика вина. — Но отстали. Наверно, решили, что меня повязали, а может, потеряли или просто устали за мной бегать, как-то не интересовался, знаешь ли. Вот, в общем, — Бруно отхлебнул вина. Кислого, теплого, воняющего брагой. — Короче, возле «Осетра» трутся трое, и это только те, кого я заметил, пристально следят, кто спрашивает Эльзу. Все еще думаешь, что не подстава? — Маэстро закинул в рот укроп и показушно прожевал его.

Сигиец дернул щекой со шрамом.

— Не думаю, — сказал он. — Но это ничего не меняет. Нужно разобраться в записях Ратшафта, а он единственный, кто может помочь.

— Так уж и единственный? — Бруно прожевал еще кусок грудинки. — Это ж Анрия. Тут всяких умельцев хватает, надо только поискать.

— Знаешь, где их искать? — спросил сигиец, равнодушно глянув на него.

— Нет, я ж уже сказал, — Бруно поерзал на стуле. — Вот с чем никогда не связывался, так с переписками. И явными, потому что в буквах не силен, и тайными. Особливо с такими, от которых за версту несет колдунами. Они, знаешь ли, очень переживают за свои секреты и не любят, когда в них кто-то рылом лезет. Мне мое рыло всегда дорого было, — Бруно откусил кусок сыра и поморщился: сыр оказался соленущим, горьким и кислым. И с плесенью, но явно не той, которую нахваливают богатенькие.

— Зачем предлагаешь, если не знаешь? — спросил сигиец.

— Сказал бы, да какая уже разница? — вздохнул Бруно. — Ты все решил. Ты же из этих, которые будут биться в стенку башкой, пока не проломят.

— Это не эффективно.

— Да ну? — лениво усмехнулся Бруно. — Ладно, не обращай внимания. Я же не буквально, это как ее… эта… метамфора, во.

— Ты запомнил их?

— Запомнил, а толку? — отмахнулся Маэстро. — Обычные такие непримечательные рожи. В толпе увидишь — мимо пройдешь. Только взгляд какой-то, птичий, что ли…

— Птичий?

— Ну, наверно, — Бруно раздраженно почесался за ухом. — Не знаю, как объяснить. На твои зенки чем-то похоже. Тоже до жопы пробирает, но по-другому как-то.

— У всех троих?

— Угу, — кивнул Бруно. — Если б не таращились на меня так, я б, наверно, и не расшифровал их. Повезли бы меня опять в какую-нибудь квартиру на беседу… о свежей газете. Но ты бы, конечно, меня спас, да? — он с надеждой посмотрел на сигийца.

— Возможно, — сказал тот, не поворачивая головы. — Если бы нашел твой след. И если бы обсуждали две газеты.

Несколько минут Бруно молча жевал свой ужин и запивал его вином, брезгливо морщась. Вино он не шибко жаловал, от него бывало бурление в желудке и изжога.

Кассан ворочался на кровати, охал и ругался по-кабирски. Сигиец вновь словно бы выключился.

— Слушай, дались тебе эти бумаги? — едва не залив стол соком от брызнувшего помидора, спросил Бруно. — Думаешь, они приведут тебя к твоему Машимаху?

— Не знаю, — сказал сигиец, открыв глаза.

— Тогда чего ты с ними так возишься?

— Потому что в одном из писем упоминался я, садик Барун, — тихо подал голос с кровати Кассан.

— Не понял, — помотал головой Бруно.

Кассан облизнул разбитые губы, перевел дух, чтобы ответить, однако сигиец опередил его:

— В одном из писем говорилось, что компания «Коммерц Националь» намеревается арендовать у компании «Вюрт Гевюрце» складское помещение восемнадцать-три на улице Екатерины, как только адвокат «Вюрт Гевюрце» уладит все вопросы с банком Винсетти и оформит бумаги. Письмо за подписью «J. W.».

Бруно почесался, ничего не понимая.

— Склад восемнадцать-три это мой склад, — хрипло пояснил Кассан. — «Коммерц Националь» принадлежит Адольфу Штерку, не лично, конечно. Подписался так, скорее всего, Йозеф Вортрайх. Он всегда решает за Штерка деловые вопросы. Эти… либле-фойри поделили мою шкуру до того, как содрали с меня. Банк уже конфисковал мое имущество, а «вюрты» уже выкупили его по дешевке и уже начали на нем зарабатывать. Надо было только из меня подпись выбить — «вюрты» любят, когда все по закону.

Кассан тяжело задышал. Его желто-синее от синяков и кровоподтеков, опухшее лицо болезненно сморщилось.

— Сочувствую, — развел руками Бруно. — Но как это связано?

— Хуго Финстер имел договоренность с шамситской бандой джиннлейялов Сарина ар Джаббала шайех-Фарима, — сказал сигиец, — ввозил в Империю через компанию «Тава-Байят» братьев ар Курзан партии олта.

— Ну и что? — Маэстро дернул мочку правого уха.

— А то, садик Барун, — то ли закашлял, то ли засмеялся Кассан, — что олт сбывали через «Коммерц Националь» под видом лекарственного опиума.

— Слушайте, — поерзал на стуле Бруно, — умные, блядь, бошки, я — обычный нищеброд! Пару недель назад я сидел и клянчил мелочь, пока этот, — он ткнул пальцем в сигийца, — меня за шкирку на Ангельскую Тропу не потащил. Мне ваши «вюрты» и «нацьянали» до жопы. По-человечьи объяснить можете, а?

— Если по-человечьи, садик Барун, — полушепотом проговорил Кассан, приложив ладонь к перебинтованной груди, — то Штерк и «вюрты» торгуют в Анрии олтом и имеют с этого садимов динар. Но Ранхар, не подумав о последствиях, отправил Саида ар Курзана в Фара-Азлия, лишив «вюртов» и Штерка солидного куска доходов, и дал им отличный повод подмять под себя мой склад, а заодно и все мое имущество, и использовать его для хранения олта без опаски. Ведь «Коммерц Националь» оформлена на подставных лиц, а значит, ни Штерк, ни «вюрты» к ней не имеют никакого отношения.

Бруно вздохнул. Не очень выразительно и громко, больше, чтобы выразить свое непонимание устройства мира. Сигиец, как и раньше, упрямо смотрел в стену. Только глаза почему-то заволокло серебряной пленкой.

— Ну и пусть себе торгуют, — фыркнул Бруно. — Мне вот ни капли не жалко тех ебанько, которые этим говном травятся. Пусть хоть все передохнут!

— Дело не в жалости, — попытался улыбнуться Кассан. — Торговля олтом — это территория Кабир-Дара. Большая Шестерка договорились, что никто, кроме Файсала ар Квазитвади, не занимается олтом, а Кабир-Дар не лезет в интересы других боссов. На том держался хрупкий мир Большой Шестерки последние несколько лет, — сельджаарец судорожно вздохнул, переводя дух. — Опиум, специи, кофе, чай — тоже хороший товар, но Большая Шестерка попыталась наложить на них руку, когда «вюрты» стали слишком жирными, чтобы с ними тягаться. С ними оказалось проще договориться и подвинуться. К тому же «вюрты» всегда готовы сотрудничать и через своих адвокатов и подставных лиц легализовать чей-нибудь бизнес, а Большая Шестерка — закрыть глаза и не мешать «вюртам», даже если сильно попросят. Выгодное сосуществование, приносящее всем хороший доход.