Шмары, шпики и лимоны зелени - Александр Евгеньевич Нерозников Страница 36

Огрызково, что ни говори, в Бологое является отдельным, некогда весьма криминальным районом. Когда-то еще при царе Горохе после насыпного перешейка через Озеро, чтоб не искривлять железнодорожные пути, этот огрызок водоема так и стали величать. А на его берегу был выделен участок под строительство честно отслужившему срок солдату. Тогда это была четверть века. Солдат крестьянином был не ахти каким, но чтоб наладить хозяйство с привлекаемыми работниками, завел домашнюю винокурню. Так к нему "умельцы" со всей округи и потянулись.

Теперь конечно это лишь древний, даже убогий край без фундаментных срубов с редкими современными дачами, убежищами от различных (в том числе и психогенных!) эпидемий и пандемий. Серега шагал по основной его улице, к тому же единственно заасфальтированной, если не считать Северной, отходящей к Автохозяйству, – улице Мира. Время было уже позднее, движение транспорта почти прекратилось, лишь время от времени пролетал какой-нибудь торопящийся чудак или малолетка. Мысли нашего героя ко времени приближения к Железке слегка успокоились, он обрел четкий план действий.

Шоссейка с Мира ныряет под насыпной вал Железки и выводит на Змейку, извилистую улочку в гору к месту былого Собора и зданию Администрации. В проезде под Железкой встретился тщедушный Боря, ведущий велик. И он был очень удивлен преображению Сереги. Чуть велик не уронил!

– Ну ни хрена себе! Серый! Вчера еще жалился!

– Да никогда я не жалюсь! – они обменялись рукопожатиями, хотя Москва со всем цивилизованным миром их и отменили.

– Так откуда бабосики?

Серега решил создать интригу:

– Так я тебе и сказал! – выдал с важным видом и пошел дальше.

– Даже и не глотнешь? – попробовал соблазнить этот сплетник.

– Даже и не глотну!

Борю это повергло в ступор, а преобразившийся Серега пошел дальше, разве что не насвистывая.

На проходной гостиницы знакомая по психовидео толстушка, сидящая за стойкой, потребовала паспорт. И ответа на вопрос "Вы к кому?"

– К Виолетте, к кому же еще?!

– И кем она вам приходится?

– Подруга дней моих суровых!

Подошедшая солидная дама пенсионного возраста с очечках улыбнулась:

– Здравствуйте! Подруга ваша уже несколько раз звонила и сама сюда приходила! Вас искала!

– А ее подруга-эстонка не появлялась?

Дама быстро опустила глаза, поджав губы:

– Эта Сковорода и ее искала! Но та просто пропала! Ушла и с концами!

Серега достал из кармана последнюю тысячную купюру из наличных и положил на стойку.

– А может вам что-то известно?

Та быстро оглянулась на толстушку, отвлекшуюся на смартфон, и наклонилась поближе:

– Ее арестовали! – прошипела сдавленным шепотом и смела деньги со стойки.

После чего заговорила уже со страдающей избытком веса как ни в чем не бывало.

Виолетта в номере сидела набычившись перед мерцающим экраном.

Серега положил ладонь ей на плечо:

– Зарядила свой телефон?

Та вздохнула:

– Смартфон.

– Какая разница?! Если зарядила, звони в ментовку, подруга твоя там!

Женщина медленно повернула голову:

– Откуда ты знаешь?

– Ты звони, звони!

Она набрала номер и через несколько минут была уже в курсе. Положив смартфон на столик, поднялась и подошла к окну.

– Сережа, выйди пожалуйста! – сказала не оборачиваясь. – Мне надо одному человеку сообщить кое-что!

Тот усмехнулся:

– Если ты хочешь связаться с ментярой Матвеем Егоровичем, то зря! У тебя ни хрена не выйдет! Наша гостиничная мафия его в дурку закатала!

Виолетта задумалась, медленно обернулась:

– Он меня из КПЗ вытащил… А откуда тебе все это известно?

– Да какая разница! Впрочем, тебе скажу…

44. Виола

Она, пусть и не сразу, поняла, что надо связаться с Зюйд-Вестом. Он приставил ее к этой взбалмошной девчонке, просил присматривать. Но так сразу открываться этому, пусть и не плохому на первый взгляд мужичку, как-то не хотелось. Слишком много раз она ошибалась в людях, думая о них лучше, чем они потом оказывались. Дождавшись, пока недовольный Серега выйдет, она набрала вора.

– Здравствуй, Зюйд-Вест!

– Здравствуй, Виолетта! Что-то случилось?

– Да, Зюйд-Вест, кое-что неприятное произошло. Даже и не знаю, сможешь ли как-то воздействовать!..

– На кого воздействовать?

– Я только сегодня из каталажки откинулась. Предъявляли убийство с отягчающими.

– Да ты что?! И кого пришили?

– Откуда мне знать! Я только поняла, что пострадавшего сильно пытали, а потом причиндалы вырезали. От этого он и крякнул.

– Веселенькая кончина! И где это произошло?

– В Вышнем Волочке.

– Там Евушка отбывала.

– В том и беда! Мы по дороге от тебя завернули туда. Ева хотела грев закинуть на свою зону.

– Молодец! Правильно мыслит!

– Ну да, только теперь закрыли ее. Я звонила в ментовку, они подтвердили, что Ева сидит, но остальное – ни гу-гу! Ей наверное адвокат нужен.

– Обязательно! Защитник уже сегодня будет с ней базарить! Не переживай, все будет путем! Но и у меня к тебе один вопрос – что с ТЕМ устройством? Оно у тебя?

– Нет. Ева наняла парня, вернее, мужичка – Серегу. Они вроде замутили насчет продажи, а тут ее закрыли! Серега опасается, что нас могут кинуть, он спрятал устройство в надежном месте. Что дальше делать, пока не знаем. Без Евы мы ничего предпринимать не хотим.

– Правильно! Сидите тихо и не высовывайтесь! А на твой взгляд этот Серега как? Верить можно?

– Пока что никаких косяков.

– Сидел?

– Не знаю, ничего не говорил. Он нас из огня вытащил. У нас пожар в съемном доме случился, а он заметил. Прибежал, окно высадил и на простынях нас спускал по одной со второго этажа! Мне ему хочется верить.

– Мне тоже. – Зюйд-Вест выключился.

45. Клюв

У Третьих ворот стояло несколько полицейских машин, ходили какие-то люди с мрачными физиономиями. Он пристроил свою серую потрепанную "ауди" между

Уазиком экспертов и огромным, как корабль, черным внедорожником патологоанатома.

Красное солнце уже заходило за домишки, создавая неуютные сумерки в поселке, а сосны на другой стороне дороги засияли, облитые золотом заката. Из калитки в железном заборе выходили озабоченные, даже угрюмые люди в масках и перчатках. Они, даже не махнув друг другу рукой на прощанье, рассаживались в машины. Даже будто отворачивались друг от друга, как рассорившиеся соседи.

Клюев подошел к Уазику:

– Привет, работяги! Федорыч задержался?

– Идет где-то сзади!.. – донеслось глухое из глубины салона.

– Чо, сильно покромсали?

– Сильнее некуда!.. – дверь захлопнулась, отстраняя интерес.

Старлей раздраженно достал сигареты с зажигалкой и закурил, отворачиваясь к калитке. Оттуда как раз вышел двух с половиной метровый гигант Федорыч, единственный в Бологое патологоанатом. Поверх салатовой униформы на нем была длинная не застегнутая кожанка, в руке кейс. Перчатки, шапочка и маска, словно в прозекторской, отстраняли от действительности. Федорыч никогда не пользовался общественным и служебным транспортом, словно стесняясь своих размеров, у него был вместительный внедорожник "тойота", к которому он и направился.

Клюев шагнул ему навстречу:

– Привет, мясник! – это было обычное к нему приветствие участкового.

Гигант остановился, сдёрнул маску вниз, обнажив роскошные седые усы.

– Ты еще мясников не видел! – и взялся за