(Не) идеальный джентльмен - Алики Пирамида Страница 37

– А… ага, – пробормотала женщина, бросая на него вялый взгляд.

– Такая красивая песня, – произнес Маврин, и мне захотелось закатить глаза. И как он, такой деревянный, умудрился охмурить Марью?

– Выпьешь со мной? – спросила дама и икнула

– Да, – Маврин щелкнул пальцами, и, неизвестно как расслышавший этот звук в общем шуме и гаме официант, вырос перед столиком как будто из под земли.

Впрочем, он тоже светился бледным призрачным светом, так что это могла быть вовсе и не метафора.

– Вина мне и даме, – сказал Маврин.

Мне интересно было, как этот призрачный работник будет нести поднос, но он, видимо, был уполномочен только принимать заказы, вино в итоге принесли – но совсем другие, более живые руки.

– Тут всегда так весело? – Тем временем спрашивал Маврин.

– Да, – с готовностью кивнула женщина, – всегда.

– А большого шума тут не случается? – спросил Маврин, растягивая губы в улыбке, – драк например? Или еще чего-нибудь вроде того, люблю, когда шумно. Ты, вообще, часто здесь бываешь?

Заметно нервничающий Маврин, очевидно, задал слишком много вопросов, и затуманенный мозг дамочки просто не смог их переварить.

– А теперь Валер поет! – воскликнула она, отворачиваясь от него к эстраде, на которую только что взошел импозантного вида мужчина. – Послушай, тебе понравиться, – продолжила она, не отрывая взгляда от певца.

– Я просто ищу одного моего знакомого, он довольно приметный… – попытался вывести разговор в нужное русло Маврин.

– Валер будет петь сейчас о тех, кто погиб слишком рано. Трогательно, правда? – спросила женщина, окончательно переставшая слушать своего собеседника.

– Да, – рассеянно согласился Маврин.

– А ты милый, – произнесла женщина, внезапно прислоняясь к нему всем своим большим, обвисшим уже телом.

И Маврин вдруг толкнул ее. Он тут же спохватился, и попытался исправить нанесенный ущерб, взяв женщину за руку, но она, упавшая от его удара на стол и опрокинувшая рыхлым бюстом бутыль с вином, уже явно была не в настроении.

– Ты чего? – взвизгнула она, – охрана! – Заверещала она еще громче, и все принялись на нас оглядываться.

– Простите… – Маврин попытался поймать ее кисть, но потом бросил это занятие и ударился в бега.

– Ты чего? – повторила я вопрос женщины, догоняя его, у открывающейся в обе стороны двери.

– Тебе нельзя здесь находится, это мужской туалет, – отрезал Маврин, входя в отделанное мрамором помещение, под потолком которого тускло мерцали бронзовые светильники.

Но я все равно прошла, не через дверь, а сквозь стену. Руку в браслете, мне, правда, пришлось оставить снаружи.

– Что случилось-то? – спросила я, забиваясь в щель между стеной и шкафчиком – из кабинки только что вышел свирепого вида мужик, и маячить перед ним мне не хотелось.

Но Маврин только хмуро смотрел в раковину. Вода лилась. Он тяжело дышал и не говорил ничего.

– Все будет хорошо, – попыталась я успокоить его дежурной фразой, – мы с тобой ведь не полицейские, ничего страшного не случиться, если мы ничего не выясним.

Маврин закрыл глаза. Он стоял так какое-то время, а когда снова открыл их, на лице его была написана крайняя решительность.

– Что она тебе сказала? – спросил он, поворачиваясь ко мне.

Чисто теоретически «она» могла быть кто угодно, да даже та пьяная дама, но, Маврин так смотрел, что сомнений не оставалось – он спрашивал меня о Елене. И не о чем-нибудь, а о тех ее последних словах «и за ним, Мавриным, тоже следи».

– Э-э-э… она, ну, она просто….

– Напоследок она так глянула на меня, как будто я враг, и что-то тебе прошептала. Почему? Почему она так смотрит? Я же вернулся, я все бросил, меня могли в тюрьму упечь!

– А она тебя отпустила тогда, помнишь? – ляпнула я.

– И что? Мы квиты, что ли?

– Ну, э-э-э…

Признаюсь, я вообще не эксперт в любовных делах. Была бы такой – никогда бы не увязла во всю эту историю с моим бывшим мужем, до сих пор темной тенью меня накрывавшей.

– Ладно, – махнул мне рукой Маврин, – не мучайся. Я все понял.

И его замкнутое, одновременно и надменное и страдающее лицо, ясно говорило, что чтобы он там не понял, хорошего в этом мало.

– Она тебя любит, – вырвалось у меня.

Маврин прищурил на меня взгляд.

– Это она так сказала? – спросил он.

Ох, как бы я хотела соврать – но боялась, что получится неестественно.

– Она, конечно, прямо так не говорила…

Маврин закусил губу.

– Зачем ты ее защищаешь? – агрессивно спросил он.

И тут я поняла, что и у самых лучших побуждений должны быть границы.

– Да разбирайтесь сами, – сказала я ему, – не маленькие.

Конечно, у двух этих людей, у до полного отупения чувств вышколенной Елены, и у замороженного, озлобленного Маврина шансы самостоятельно разобраться в своей любовной истории были невелики. Ощутив внезапную тоску, я поняла, что тот поцелуй в полуразрушенном доме может навсегда остаться единственным всплеском человечности в их жизни – но никакой возможности помочь им у меня не было.

– Пойдем, может там Нефедов пришел, – сказала я.

– А пришел я! – пробасил внезапно проплывший сквозь зеркало серебристый призрак.

– Что за шутки! – зло воскликнул Маврин, но тут же дверца туалета распахнулась и те два амбала, что торчали на крыльце, подскочив, скрутили ему руки.

– Дорогуша, тебя тоже пожамкать, или сама пойдешь? – вопросил меня призрак, протягивая вперед свои бестелесные руки.

– Сама! – воскликнула я, вжимаясь в стену

– Вот и отлично, – произнес первый охранник, и оба они потащили Маврина прочь.

39.

Меня втолкнули в комнату, кабинет, бархат и золото которого резко контрастировали с сидевшим за столом огромным человеком… впрочем, человеком ли? Весь покрытый жесткой щетиной, с крохотными темными глазками и торчащими изо рта клыками, внешностью он больше всего напоминал гигантского кабана.

– Кто вы такие и зачем сюда заявились? – прорычал он.

– Мы просто гости, – сказала я, ощущая крайнюю растерянность. – Мы слушал песню, моему другу стало плохо и я…

Я не договорила, потому что в кабинет влетел Маврин – не сам влетел, его туда забросили, новенький пиджак его был весь изорван, лицо в крови.

– Добрый вечер, – зачем-то сказала я ему, и он ответил мне злым взглядом

– Еще раз повторяю, кто вы и зачем сюда заявились? – повторил человек-кабан.

– Мы из другой книги, – заявила я. Собравшись с мыслями. – Ищем опасного преступника, он маньяк, который решил уничтожать все книги, в которые попадает.

– Мы попаданцы, – мрачно добавил Маврин.

– А почему тогда он, – человек-кабан мотнул головой в сторону Маврина, – устроил драку с моей охраной?

На этот вопрос я решила отвечать честно.

– Не знаю.

Человек-кабан хрюкнул. Ну, или фыркнул.

– И каким образом ваш маньяк может уничтожить мою книгу? – спросил он.

– Ему для этого нужен бриллиант, большой, примерно такой, – я показала пальцами объем «Королевы», – к счастью, такие камни редкость…

Человек-кабан фыркнул еще раз, и выдвинул ящик стола. Пошарив в нем рукой, он вытащил какую-то тряпицу, и, развернув ее, показал нам самый натуральный бриллиант, не синий, правда, но от этого не менее потрясающий. Ограненный в овал, он был размером даже