Алексей Бергман - Циклопы Страница 37

По предположению Льва Константиновича, в доме не должно находиться больше двух бандитов-родственников. «Навряд ли братья привлекут к операции по похищению кого-то со стороны, — рассуждал Лев Константиныч. — В таких делах посторонние лица — лишняя докука, информация, расходы. А к Сабине, я уверен — поедут двое из Грачевых. В квартире останется дядя, кто-то из племянников, ну и Зоя, разумеется. Так что, едва один из похитителей поскачет за собакой, второму будет — хоть разорвись! Надо и за окрестностями из окна приглядывать и входную дверь посторожить…»

Пока все генеральские рассуждения подтверждались стопроцентно. Через щелку в лестничных перилах, Завьялов видел, как из квартиры, озираясь, вышел Иван Иванович. Постоял на пороге. Прислушался.

Пошаркал вниз.

«Входить в квартиру будем «на плечах», — расписывал Лев Константинович. — После того, как один из родственников выйдет за собакой, второй сразу же запрет изнутри дверь на засов — это к гадалке не ходи, внутрь мы, ребята, не попадем. Прорываться будем в момент возвращения с Жюли. Она немножечко потявкает, на себя внимание отвлечет… Нам главное, Боря, знакомыми рожами перед Грачевыми не засветиться. Кешу, то есть тебя, они уже во всей красе запомнили — еще по стоянке перед «Ладьей», откуда Кеша с ними и уехал. Меня-тебя могли срисовать в «вип-ложе». Там, конечно, все Сабина контролировала… Но кто-то из Грачевых мог в машине не усидеть, в «Ладью» наведаться».

…Иван Иванович вернулся в подъезд, так быстро, словно Жюли его на крыльце поджидала. Метнулся под окна потной свинкой, и уже обратно скачет!

Завьялов сжал тело в тугую пружину…

Основная задача по успешному проникновению в квартиру ложилась на отважную четвероногую француженку. Судя по тому, как громко ругался дядя Ваня Грачев:

— Ах ты, б… мелкая!! — Жюли весьма перестаралась с отвлекающим моментом. Ее просили лишь слегка потявкать, заглушить шаги Бориса и Иннокентия, помчавшихся к раскрытой двери квартиры. — Еще раз цапнешь — бошку откручу!!!

Супруга оформителя Капустина жалобно заскулила — Боря чуть из-под лестницы на выручку не выпрыгнул! — но тут послышался шлепок когтистых лапок о деревянный пол.

— Ах ты тварь!! — не на шутку разошелся дядя Ваня, гоняясь за собакой по подъезду.

Сергей Грачев, судя по последующим событиям, дожидался дядю Ваню у глазка, перед недавно установленной железной дверью. Едва грозный собиратель металлолома забегал по площадке, пытаясь сцапать — или затоптать? — крошечную собачонку, поспешил на помощь, дверь открыл.

И сразу зашипел на старшего родственника:

— Чего орешь, чудила?! Чо топаешь?! Лови давай по-тихому!!

Жюли забилась в угол. Сказать по совести, Завьялов так и не понял: ее туда загнали, или храбрая француженка, понимая, что Завянь и мужу будет легче подобраться к бандитам, стоящим спиной к лестнице, сама себя в западню подставила?

«Как бы там ни было, — успел подумать Боря, — мерси, мадам. Вы поразительная женщина».

Жюли оскалилась, смешно, учитывая крошечный размер зубов и организма в целом — зарычала…

Вероятные цели Борис и Кеша распределили загодя. Худосочному, но опытному контрразведчику должен был достаться высокорослый молодой Сергей Грачев. Кеша, в теле агромадного Завьялова должен был расплющить дядю — как получится.

Едва из темного грязноватого угла раздалось наивное рычание жены…, на дядю Ваню, прямо с лестницы, рухнул рассвирепевший оформитель в теле Бори!

Иван Иванович и пискнуть не успел. Схватка моментально перешла в партер. Каким-то чудом не раздавив жену Капустину в синей плюшевой юбчонке.

Кешино нападение произошло с ошеломляющей стремительностью. За поразительно громким для тщедушного организма рычанием Жози-Жюли, Сергей Грачев не расслышал топота. Он оглянутся толком не успел… Бац! Отличный свинг в челюсть в исполнении Бориса-генерала, Сережа летит спиной в открытую дверь дядя Ваниной квартиры… Приземляется всем телом в прихожей, дух из тела — вон.

Завьялов оглянулся. Схватка в партере продолжалась с переменным превосходством.

Мелковатый, но поднаторевший в улично-дворовых схватках дядя Ваня под телом-Кешей сопротивлялся жестоко и умело. Целенаправленно добирался зубами до уха либо горла. И матерно хрипел.

Завянь вздохнул, нагнулся над «партером». Не привлекая торчащего за поясом ТТ на роль кастета, одним отточенным (пожалуй, генеральским) жестом стукнул дядю Ваню по лбу тыльной стороной согнутого, напряженного запястья. Затылок Ивана Ивановича гулко треснулся об пол… Глаза закрылись.

Дверь противоположной квартиры приоткрылась. На пороге беспечно нарисовалась седенькая бабушка соседка во фланелевом халате.

Поглядела на валяющегося Ивана Ивановича… (Завянь решил, что — все! спалились!) И неожиданно кивнула с одобрением:

— Давно пора, — сказала хмуро и дверь захлопнула.

Видать достал соседей дебошир Грачев.

Пока Иннокентий расцеловывал жену в ушастую мордочку, Завьялов оттащил в квартиру бессознательного Ивановича. Затянул туда же Кешу с собачкой. Отдышался.

— Теперь иди, разыскивай Зою, — прошептал стилисту.

Ради будущих детей, Зоя Павловна Карпова должна увидеть первым своего спасителя — Бориса свет Михайловича. Чтоб заценить — наверняка. Чтобы влюбиться.

Иннокентий с трудом оторвал губы от собачьего уха. Вытянулся, нашел глазами малость расколоченное зеркало в прихожей, волосы пригладил пятерней, поправил расхристанную схваткой куртку, Жюли, как следует подмышкой уместил…

— Хорош тут охорашиваться!! — рассвирепел Завьялов.

— Так я ж для вас стараюсь! — с исключительной искренностью возмутился стилист.

— А здесь не надо стараться! Здесь надо выглядеть — бойцом!

Жюли уже крутила чутким носом, поскуливая, показывала направление на запертую комнатную дверь…

— Она там одна? — тихо спросил собаку Боря.

Жюли кивнула. На Иннокентия так покосилась, словно тот сразу же собирался со спасенной барышней в постель улечься. Немного зубы показала.

Кеша оттянул толстенную дверную задвижку, шагнул через порог…

Подобрав под себя ноги, Зоя сидела на тюфячке в углу комнаты без мебели. Пристегнутая наручником к внушительному крюку, засаженному в угловую стену.

Перед грязным тюфячком стояла нетронутая пластмассовая тарелка с какой-то серой кашей. Литровая бутыль с минеральной водой валялась. Девушка слышала странные звуки, вероятно молилась небесам, чтоб это были отголоски схватки бандитов и полиции.

Едва Иннокентий переступил порог, пылающее внутренней надеждой лицо, недоуменно вытянулось: