Пол Макоули - Паутина Страница 37

— Вы не знаете, что с ним сделала Софи?

— Вероятно, выбросила. Старые компьютеры не особо ценятся, верно ведь? Он что, действительно вам поможет? То есть я имею в виду найти того, кто это сделал?

— Мы проверяем каждую версию, мистер Бут, — вступила в разговор Сандра. — Вы позволите нам пройти в комнату

Софи? Она могла оставить какие-то диски или что-то еще. И это может оказаться для нас полезным.

— Уверен, она ничего не оставляла, — покачал головой Саймон Бут. — Она забрала с собой все, что имеет отношение к компьютерам, когда переехала в Лондон.

— Если это вас не слишком затруднит, мы хотели бы удостовериться. Это займет всего минуту.

Саймон Бут пожал плечами. Его молчание было до жути красноречивым. Сандра Сэндс подалась вперед, пытаясь поймать его взгляд.

— Вы бы не хотели подняться с нами наверх, Саймон? — спросила она.

Бут тяжело поднялся со стула.

— Убежден, вы знаете, что делаете, — ответил он. — Я буду в саду, если понадоблюсь. Надо все-таки починить эту дурацкую косилку. Траву необходимо стричь.

Комната Софи оказалась длинной, узкой и необычайно душной. Там были узкая кровать со сложенным серым пуховым одеялом, дешевый белый платяной шкаф, два книжных шкафа, видавший виды сосновый письменный стол. К розово-желтым полосатым обоям приклеены скотчем изображения поп-групп и афиши крупных художественных выставок в галерее Тэйт-Модерн и в Королевской Академии. Стену над столом покрывало обилие карандашных рисунков в рамках: цветы, пейзажи, яблони в глубине сада.

Сандра сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

— Вы не здоровы?

— Она была просто обыкновенной девушкой.

— Здесь душно. Давайте-ка откроем окно и за дело.

— Комнату уже обыскивали, сэр.

— Мы ищем компакт-диски и диски для ZIP-накопите-ля. Вы берете на себя кровать и платяной шкаф. Проверяйте все подряд. Я займусь остальным.

Книжные шкафы хранили в себе старые детские книжки, исчирканные красным и синим карандашами, поп-ежегодники, какие-то ужастики. Тут стояли Толкин, Терри Пратчетт, Дж. К. Роулинг, ряд пухлых фэнтези, сочиненных американскими авторами. Судя по выведенным карандашом ценам на титульных страницах, все приобреталось в магазинах подержанных книг. Выбеленные морские раковины, школьные тетради. Любительские записи групп, афиши которых взирали со стен. Ящики стола пустовали. Я переворачивал их на случай, если что прилеплено снизу/Люди оставляют дубликаты баз данных в самых неожиданных местах. Но Софи не оставила здесь ничего из своей новой жизни.

— Что-нибудь нашли? — спросил я, когда мы завершили поиски.

— Обычная девичья спальня, полно вещей из детства, которые бросили без оглядки.

— Она много рисовала.

— Она же изучала искусство, сэр.

— И была достаточно хорошим художником, чтобы зарабатывать деньги, рисуя портреты туристов в Ковент-Гар-ден. Но здесь нет портретов ее родителей.

— Возможно, где-то в другом месте…

— Возможно. Книги все подержанные, и никаких дисков или дискет, одни аудиокассеты.

— Возможно, все диски она забрала с собой.

— А диски с музыкой, на которой выросла? Спорю на двадцать фунтов, в ее квартире нет ничего подобного. И еще на двадцать, что уйма одежды из той, что осталась, — домашнего шитья.

— Почему, сэр?

— Ее родители живут бедно. Оба работают, но все в доме самодельное или чиненое-перечиненое. Газонокосилка еле дышит. Машины нет: пятен бензина в воротах не заметно.

— Они преподаватели, сэр. И поддерживают детей из третьего мира.

— Могу себе представить, как тяжело было Софи расти без вещей, какие были у всех ее друзей. Видеть, как родители все глубже уходят в свое прошлое, знать, что они заботятся о чужих не меньше, чем о ней.

— Но ведь у нее был богатый дядюшка.

— Да, был. И что с того?

Я поставил на место ящики, помог Сандре поправить постель. Когда мы спускались по лестнице, косилка наконец заработала.

Задолго до часу дня воздух в тесном ущелье Черинг-Кросс-роуд сгустился и стал липким от жары. Трое мужчин в синих комбинезонах стояли вокруг зеленого распределительного щита, на крыше которого пристроились две бумажные кофейные чашки и бейсболка. Рабочие наблюдали за четвертым, исследовавшим тестером пучки проводов внутри щита. Пара японских туристов — тощий парень и девушка, с одинаковыми залихватскими челками, в аккуратных синих джинсах и белых нейлоновых куртках с изображениями электрогитар изучали карту на экране мобильника, пытаясь соотнести глобальные масштабы с реальностью. Из ворот главного корпуса колледжа искусств и дизайна небольшими группами выходили студенты.

Получив указания у дежурного, я поднялся на верхний этаж, где, как сообщила большая надраенная латунная табличка, размещалась лаборатория цифровых искусств «Волшебная кукла», открытая 18 марта 2007 года мистером К.Р. Чоем, президентом корейской корпорации «Волшебная кукла».

Наставница Софи Бут Лора Силлс занимала кабинет напротив большой студии, где две сосредоточенные молодые женщины снимали на видеокамеры ползавших туда-сюда многочисленных черепаховидных роботов длиной в фут, оснащенных механизмами и проводами, хорошо различимыми сквозь прозрачную оболочку. Понаблюдав с минуту, я постучал в матовое стекло двери кабинета.

Лора Силлс оказалась стройной женщиной под сорок. Волосы ее были коротко острижены и выкрашены в флуоресцентный оранжевый цвет. Она носила свободные черные джинсы с петлями, пряжками и карманами и линялую зеленую футболку с оторванными рукавами. На левом плече была вытатуирована роза. Владелица кабинета ссутулилась над столом с бумагами. У ее локтя на экране «Макинтоша» — самом большом и плоском, какой мне приходилось видеть — в качестве заставки пикировали серебряные летающие блюдца среди невероятно красных скал под звездным небом. Несмотря на раскрытое настежь окно, в комнате было жарко и душно от табачного дыма. Мятая сигарета тлела в пепельнице. Другую Лора Силлс держала в левой руке, делая правой пометки на аккуратно распечатанных листах — видимо, в сочинении одного из своих студентов.

Я представился. Она не глядя махнула, чтоб я сел. Я присел на один из двух явно непарных стульев между столом и книжным шкафом, вытянувшимся от пола до потолка, набитым толстыми папками и громоздкими книжками. На расшатанной тумбе близ дверей медленно умирал кактус; хрупкие елочные шары в форме мобильных телефонов свисали с примитивной арматуры лампы дневного света. Коллаж из рисунков, фотографий, открыток и афиш покрывал каждый клочок свободного пространства на стенах.