Мои Белые Боги - Алиса Кортно Страница 38

Мама закрыла входную дверь и скоро вошла на кухню, окруженная божественным ароматом свежих ягод, с ведерком малины и клубники.

– Смотри, что тетя Нина привезла. Ммм…, немного на варенье, остальное заморозим, – сказала мама и включила воду перемыть ягоды.

План был идеальным. В их семье никто особо не ест варенье, даже малиновое. Может так работает заезженная с детства установка: малиновое варенье надо есть, когда болеешь. В этом правда есть какое-то волшебство, потому что многажды раз замечено во время всяких простуд так и тянет на малиновое варенье. Приготовление одной баночки в такую жару пережить можно.

– Как твой Толстой? – спросила мама и поставила перед Сашей свежий коктейль с клубникой, малиной, молоком и мороженым.

– Он не мой, – ответила Саша, – я вынуждена читать его тексты с эффектом полного погружения в нравы девятнадцатого-двадцатого века.

– Ишь какие умные пошли, – сказала мама и ласково посмотрела на Сашу, – это же классика.

– Это слово обладает каким-то магическим действием на старшее поколение. Что будет его просто убрать. Литературы как таковой вообще не существует, есть интересные люди, мысли…, – задумчиво потянула Саша, зажмурилась от удовольствия и отпила восхитительный молочный фрэш.

– А как же человеческие отношения, – уцепилась мама за весьма скользкий аргумент.

– Человеческие отношения были и до классики, – парировала Саша и подумала, что фраза звучит странно, двояко как-то звучит.

– Тогда перебирай ягоды, – с улыбкой в голосе сказала мама и поставила на стол трехлитровую красную миску с клубникой, – заодно голова отдохнет. Саша с легкостью отодвинула огроменную книгу, положила на ноги полотенце и начала отрываться от ягод плодоножки. Ягоды крупные, сочные, аромат идет соблазнительный. Не удержавшись, девушка съела несколько ягод. Мама как раз выключила воду, засыпала малину сахаром и принялась строгать обычный летний салат из помидор и огурчиков и кучи всякой зелени непременно с горчичной заправкой. Потому что такая заправка самая полезная, а любое полезное, не обязательно вкусное, найдет себе место на маминой кухне. По привычке закипел чайник. Мама заварила растворимый кофе, посмотрела на него с сомнением и всё же решила пить. Если нет свежих новостей или просто маму одолевают требующие внимания мысли и говорить не хочется, кто-нибудь из двух хозяек включает колонку с музыкой. Сегодня это была мама с прекрасным выбором – летний джаз. Им хорошо так. Идеальный маленький мирок двух красивых девчонок: одна постарше, другая помладше.

Перед подъездом резко затормозила семерка соседа Мишки. Удивительно, где он такую нашел. Нашел, перебрал в свой двадцать один год и зарабатывает на извозе. Приглашал Сашу покататься по-дружески, все-таки с рождения по-соседски живут и когда-то учились в одном классе. Давно уже приглашал. Не хочется быть пессимисткой, но метро выглядит надежней.

– Купил, – донесся бас Мишкиного отца, – доставай здесь посмотрим.

Хлопнули машинные двери, бумажный нож разрезал картон, зашуршала бумага.

– Люблю драконов, – не оборачиваясь, каким-то чужим, нервным голосом сказала мама, – надо снова слетать в кулькит.

– Что, – шепотом протянула Саша и только теперь всё вспомнила. У мамы неестественно резко ходило правое плечо вверх-вниз, вверх-вниз, словно она не огурец резала, а засохший хлеб.

– Откуда ты знаешь, – шепнула Саша и почувствовала, как от ужаса свело горло, так что она даже кричать не может. Вместо ягод в ее руках были человеческие пальцы, вместо плодоножек, в отдельной миске лежали ногти. Белый сарафан в крови. И на плите варится «варенье» из перетертой плоти. И она проснулась. Упала на пол с невысокого дивана, огляделась и закричала, но горло все еще оставалось будто парализованным. Саша в ужасе растерла горло, выпила полстакана воды и когда в дверь постучались, то смогла хриплым голосом прохрипеть «да, открой дверь».

На пороге в очаровании спокойствия и уверенности появился улыбающийся Грис, за которым плыла серебристая доска с тарелкой свежего супа, сладковатых сочных зеленых палочек и мелко рубленных жареных червяков. За окном поздние сумерки, а значит, спала она совсем недолго. Просто села на этот диванчик и неожиданно быстро уснула. Словно выключилась.

– Боги мои. Что с случилось? – спросил Грис, сел рядом с Сашей и, посмотрев в ее напуганные глаза, обнял, окунулся в ее волосы и повторил на ушко: – Говори, говори же…

Это был не просто сон. О, Саша любительница посмотреть сны, то есть сны ей снятся регулярно часто. И кошмары тоже бывают, но вот таких, захватывающих, странных, после которых наступает частичный сонный паралич, никогда не было. Это странный сон! Странный! Странный! Саша пыталась подобрать более точное определение, найти зацепку, к странному послевкусию ото сна, но не могла. Что конкретно было странно во сне?

– Мне приснился кошмар, – прошептала Саша и освободилась из объятий, – я очень испугалась. Кровь, отрубленные пальцы. фуппп, бррр, – вздрогнула Саша и улыбнулась, – а вестникам снятся кошмары?

Грис понимающе кивнул, ободряюще погладил ее по плечу и сказал: – Горыянцы такое место, тут и богам кошмары снятся. Перекусим?

– Давай, – кивнула Саша и подумала: – мама была странной. Вместо мамы был кто-то другой, другая сущность, залезшая в Сашины сны. Умная, осознанная сущность свершила это вполне намеренно. Могла свершить и свершила. Саша не решилась говорить об этом, да и как о таком скажешь? Что бы она сама сказала, услышав про умную, залезшую во сны сущность? Сказала бы, что это просто кошмар. Не бери в голову. Ложись спать и хорошо выспись, и все сущности испарятся. Ха-ха, еще у виска покрутят.

Грис ел с аппетитом и пытался поднять Саше настроение и кормить с ложечки. Оглушающий сон. Есть не хочется, говорить особо тоже. Грис протянул бутылек с риспийским чаем, который тут же был выпит. Вкус чая незнакомый, с легкой сладостью меда и эффект более слабый и медленный.

– Ты выглядишь уставшей. Если хочешь, сегодня пропустим, – предложил Грис, откусив сладковатую палочку.

– Нет. Давай поговорим. О чем ты хочешь послушать?

– О странах. О языках. Расскажи больше.

Саша начала рассказывать. О странах и языках можно говорить бесконечно долго, нескончаемая тема и слова подбирались легко. Только сейчас было не как в прошлый раз. Появилось напряжение, исчезла легкость общения. Может из-за усталости, может из-за сна, может из-за чего-то другого, из-за недосказанности, которая должна быть сказана, из-за неясности, которая должна быть разъяснена и Грис тоже чувствовал изменения, ловил Сашин взгляд и как бы спрашивал: что это?

– Ммм. Человеческие языки строятся либо на звуковой основе, либо на знаковой. В первом