Синдикат ликвидаторов - Евгений Базаров Страница 38

То, что менты слушать его не станут это понятно. Для них это дело уже раскрыто и убийца находится в камере. Улик за глаза, а алиби нет вообще.

По-хорошему бы надо валить из Кыргыта, но Серега чувствовал, что именно где-то здесь, имеется что-то очень важное. Что-то, что связано с деятельностью Синдиката ликвидаторов. Не даром же, столько всего и в одном и том же месте. Сначала сюда идёт Черепанов. Потом ещё один. И причем, с характерной татуировкой, которой кстати, ни у Черепанова, ни у Смирнова не было. Да и сам Серега, попал в этот замес именно из этого места. Что именно означает такая татуировка? Какой-то особый статус? Степень посвящения? Если это так, то значит, Смирнов не являлся ключевой фигурой, как это считает Серега. Значит, ключевая фигура, кто-то другой. Или, его уже кто-то убрал. И убрал опять-таки в „Консервах“, на той самой тропе.

Что-то он упускает. Только вот, что именно?»

Глава 14

Дверь в камеру открылась и в неё вошли двое новых задержанных. По повадкам было сразу заметно, что они в подобную ситуацию, попадают далеко не в первый раз.

Двухъярусных шконок в камере было четыре и все кроме одной, на которой сидел Серега были свободны.

– Мир в хату, – поздоровались вновь прибывшие.

– И вам мир, – ответил Серега.

– За что попал? – спросил один из них.

– За непонятки, – пожал плечами Серега. – А ты с какой целью интересуешься?

– Да ни с какой? Просто спросил, не хочешь, не говори.

– Это Азарт, – кивнул он на своего кореша, а я Метис.

– Серега, – кивнул Матвеев.

Больше никто никому вопросов не задавал. Это не тюрьма, а всего лишь КПЗ при отделе милиции. То есть, камера предварительного заключения, или предвариловка, как её иногда называли задержанные. И сюда можно было попасть даже по такому пустяку, как справление малой нужды в неположенном месте. Потому как, другого места, где можно было содержать задержанных, в Кыргыте не было. И здесь бывало сидели вместе и матёрые уголовники, в ожидании этапа в Саргунский изолятор и всякого рода временно, всего на несколько часов, задержанные за мелкие нарушения общественного порядка, местные работяги.

Азарт и Метис старались держаться особняком и интереса к Сереге не проявляли.

На следующий день, в камеру запихнули ещё двоих задержанных. А вот эти уже повели себя совсем иначе.

С Азартом и Метисом, они были хорошо знакомы, а вот к Сереге, у них возникли вопросы. Шконки то было всего четыре и спальных мест внизу, тоже четыре и одно из них, занял никому неизвестный Серега.

Из разговора, Серега понял, что одного из парней, зовут Чиба, а второго, Шнурок.

– Ты кто по жизни? – задал вопрос Сереге Шнурок.

– Да ладно, Шнурок, завязывай, – вмешался Чиба. – Работяга это с «Консервов». Мой пахан с ним на заводе работал, Серега это Матвеев. Слыхал, в «Консервах», двоих мусоров завалили?

– Так это ты, что ли их? – удивились присутствующие в камере задержанные.

– Красавчик! – высказал одобрение Метис.

– Да не я это, – попытался оправдываться Серега.

– Конечно не ты. Здесь все говорят, я не я и хата не моя, – засмеялись уголовники.

– Да ты не менжуйся, Серега, – сказал Шнурок. – Всё правильно делаешь. Иди в полную несознанку, пусть менты доказывают, если смогут.

– Да доказали они уже все, – Азарт Кивнул на зарешеченное окно. – Его кореш его и заложил. Мишка Зворыкин.

– Вот падла! – возмутился Метис. – Выйду отсюда, сам ему ноги вырву и язык отрежу.

– Ну, ладно, Серега, ты мужик правильный, – подошёл к Сереге Шнурок. – Но извини, твоё место на верхней шконке. Таков порядок. Без обид.

Серега не стал лезть в бутылку и забросив матрас на верхнюю шконку полез на верх.

– Да погоди, Серый, – остановил его Шнурок. – Давай к столу. Что бог дал. – Выложил на стол колбасу, хлеб, три банки тушёнки и резиновую грелку Шнурок, – Обмоем знакомство.

В грелке оказалась обычная, воняющая резиной от грелки водка, которую и разлил по кружкам, Шнурок.

– Давайте за то, чтобы кому повезёт на волю, а кому срок, чтоб не большой, – произнёс тост Азарт.

– А тебя Азарт, опять с поезда сняли? – спросил Чиба.

– Ну да. С поезда, – кивнул Азарт. – На моей поляне меня и взяли. Я как раз очередных терпил в картишки нагрел, а один из них, какой-то мент столичный оказался. Куда-то на восток в командировку ехал. В общем, не успел я ноги сделать. Да и знают меня все хорошо. Менты прикормленные только руками развели, мол, извини Азарт, тут мы ничего сделать не можем.

– Да ладно, – столичный мент уже уехал в Первопрестольную, а твои менты дело сольют. Так что, всё будет пучком, – похлопал по плечу Азарта Шнурок. – Скоро выпустят. Доказуем же конкретной на тебя нет.

– Да какая доказуха тут может быть, – ухмыльнулся Азарт. – Карты есть карты. В этом деле, меня за руку ещё никто не ловил.

– Может, сыграем? – достал Азарт из кармана колоду карт и бросил ее на стол. – Че так-то сидеть?

– А че, давай, – согласились парни.

– Я пас, – поднял руки Серега. – Да и не на что мне играть.

– Играть всегда есть на что, – сказал Азарт раздавая карты. – У тебя вон, куртка клевая. Да не боись, если проиграешь, я тебе свою подарю. Ты ведь мужик правильный, без штанов не оставлю.

– Ну ладно, – пожал плечами Серега. – Можно попробовать. Я ведь вообще-то и не играл никогда.

– Тебе за твои дела сидеть и сидеть, научишься ещё, время будет, – пошутил Чиба и схлопотал от Шнурка подзатыльник. – Не каркай!

– Во что играем? – спросил Метис.

– В двадцать одно, – ответил Азарт.

Розданные Азартом карты ещё лежали на столе и взять в руки их ещё никто не успел. Серега взглянул на колоду и на лежащие на столе карты и через мгновение, когда он поднял свои у него оказались туз и десятка.

– Ну вот видишь, новичкам везёт, – улыбнулся Азарт.

Но примерно на седьмой раз Серегиного везения, улыбка с лица Азарта, куда-то ушла. Уж кто-кто, а Азарт то, точно знал, кому и какие карты он раздаёт из своей собственной колоды. Шестёрка червей и крестовая дама, которые он бросил Сереге, когда он их перевернул, снова оказались тузом и десяткой. Такого просто не могло быть!

Он забирал из Серегиных рук карты и проверял. Карты были его, Азарта.

Остальные игроки так же, косо поглядывали на Матвеева, но предъявить ему увы, было не чего.

– Всё, хватит, –