Схватка с судьбой (СИ) - Гичко Екатерина Страница 39

– Да не дёргайте вы их, – Эдар недовольно посмотрел на них.

Он подсел на скамейку, чтобы подпереть Лирку, но та отчего-то сидела, вцепившись в Майяри, а её угрюмый взор сменялся мрачной отрешённостью, а иногда и пустотой. Это его серьёзно беспокоило. Беспокоило его и то, что она столько времени была в зверином облике. Такое происходило, если у разумной ипостаси и звериной шёл разлад, или же если разумная половина была чем-то так расстроена, что уходила от реальности. И он предполагал, что Лирка чем-то очень и очень расстроена.

Парни не знали, что произошло с ними в подземельях. Они не рассказывали. Ранхашу Майяри всё рассказала. Несколько раз. Во всех деталях. И потом ещё добавляла, если что-то вспоминала. Расследование шло полным ходом, и она пыталась помочь, чем могла. Соврала только в одном, но лишь из чувства благодарности к господину Иерхариду.

Тюрьмы полнились от отловленных в подземельях мятежников. Часть из них умерла почти сразу, как попала в руки к врагам. Ещё часть – при допросе. И тех, и тех убили печати, которые нашли на их телах между лопаток. У остальных мятежников они тоже имелись: это был своего рода опознавательный знак, исчезающий с тела после смерти. Кое-кого с большими предосторожностями всё же удалось допросить, но они добавили малого нового. Видимо, те, у кого печати были сильнее и кто умер в первых рядах, знали больше, а остальных в дела и не посвящали.

Записей Деший никаких не оставил. Или оставил, но очень хорошо спрятал. Но Майяри склонялась к мысли, что всё же действительно не оставил. Сторонников во дворце у него оказалось довольно много, и ряды придворных сильно поредели. Магов во дворце и так было мало, а стало ещё меньше. У дворцовой сокровищницы освободилось место главного хранителя, а главе дворцовой охраны перерезал горло никто иной, как господин Мариш. И осталось неизвестным, чем же всех этих оборотней и даже людей так привлёк Деший. Что же он им сказал? Убедил, что власть хайнеса Иерхарида незаконна, что тот занял престол несправедливым способом? Хайнеса Озэнариша любили очень многие, пока он «не сошёл с ума». Мог ли Деший воспользоваться этой любовью и преданностью? Чем он убеждал? Как он убеждал? Выбирал ли он изначально слабых духом и готовых верить? Столько вопросов…

О расследовании никто не распространялся, но Мадиш, Эдар и Лирой, постоянно шныряющие рядом, что-то умудрились прознать. По крайней мере, они были уверены, что подруги были не просто в числе магов, из которых хотели выкачать силы. Но Майяри молчала, а Лирка не отвечала даже на невинные вопросы.

– Тебе, может, здесь не нравится? – Мадиш проникновенно посмотрел в глаза Лирке, но та торопливо уткнулась в плечо Майяри. – Если хочешь, то переезжай. В школе общежитие открыли…

– Зачем общежитие? – вскинулся Эдар. – Поживёт у моей двоюродной прабабки. Тишина, покой, а бабушка приставать не будет. Она почти глухая и слепая.

Лирка заинтересованно шевельнулась.

– Не верь ему! – сделал страшные глаза Мадиш. – Видел я эту прабабку. И знаешь, я бы не прочь стать его прадедом! И не только я. У неё с утра до ночи куча кавалеров ошивается.

Состояние Лирки беспокоило не только друзей. Господин Шерех потому и распорядился выделить девушке отдельную комнату на верхнем этаже: сразу углядел неладное. На пятый день к ней даже позвали лекаря душ, но медведица загнала его в гардеробную и легла сторожить под дверью, которая была единственным выходом. Там лекарь и просидел полдня, через дверь пытаясь донести до неё что-то полезное, пока спохватившийся Фоший не выманил зверя очередной бараньей ногой и не освободил мучимого жаждой, голодом и другими потребностями тела мужчину. Но помогли то ли пространная речь лекаря, то ли простые и более доходчивые слова домоправителя, но на следующий день Лирка обернулась.

И только Майяри знала, что с ней на самом деле происходит.

– Я видела, видела… – поджав под себя перемазанные стопы, Лирка, скрючившись на разломанной постели, как заворожённая смотрела перед собой.

Майяри попробовала набросить на неё одеяло.

– Его заводили к ним и показывали… это с тобой произойдёт, если и дальше… дальше… – она умолкла и её губы задрожали. – Он посмотрел мне в глаза… а глаза у него красные.

Майяри наконец догадалась, что речь идёт о звере из подземелья.

– Посмотрел, и я увидела его…

Речь опять оборвалась, и Майяри осторожно уточнила:

– Кого?

– Илика, – почти неслышно отозвалась Лирка.

Что она увидела, как увидела, не привиделось ли? Как понять?

Но Майяри уже знала от Ранхаша, что в подземелья постоянно притаскивали магов. И да, часть из них становилась «тварями».

– О, Лирка, мастер Резвер о тебе спрашивал, – вспомнил Мадиш. – Каждый день спрашивает. Приветы передаёт, лапы жмёт. Все сразу жмёт, – парень прищурился как кот и, подобравшись ближе, облокотился на колени девушки. – Приворожила…

– Что? – Лирка наконец отреагировала, и парни сразу же оживились.

– Говорю, приворожила, пока по городу с ним гуляла, – Мадиш многозначительно подмигнул. – Забралась в очерствевшее сердце воина, корни пустить решила.

– Нет… – на лице девушки появилась глубочайшая растерянность.

– Не староват ли? – Лирой задумчиво посмотрел на небо.

– Шесть сотен лет, – Эдар осуждающе покачал головой.

Майяри подумала и поддержала друзей:

– Господин Шидай женился, когда ему было шесть сотен, а его жене и сотни не исполнилось.

– И хайнес наш…

Мадиш осёкся. Примеры всё какие-то выходили не жизнеутверждающие.

– Госпожа Майяри!

Друзья вскинули головы и среди веток увидели, что открылось одно из окон и наружу выглянул Казар.

– Господин Шидай напоминает, что у вас с ним пришло время полуденного сна.

Господин Шидай всё ещё был очень слаб и почти постоянно спал, но к полудню обычно открывал глаза, чтобы убедиться, что и Майяри ложится спать. Для её убитого здоровья это очень полезно. Майяри казалось, что лекарь на самом деле не спит, просто лежит, терзаемый болью, и оттого ей было очень сложно уйти и оставить его одного.

– Детям пора спать, – насмешливо протянул Мадиш.

Овеянные нежным дымом зелени ветки раздвинулись, и в кусты просунулось улыбающееся лицо Викана.

– А я-то думаю, где моя сестрица!

– Викан! – Майяри обрадованно посмотрела на оборотня, и тот насмешливо приподнял брови.

– Не раньше конца месяца.

Девушка просияла. Редий и Аший лежали в каком-то из городских госпиталей, и ей не терпелось встретиться с ними. Все говорили, что жить будут, но Майяри чувствовала недоговорённость и на всякий случай капризничала с Казаром. Но так, чтобы не очень волновать Ранхаша или, упаси боги, господина Шидая! Подозревала, что раны, полученные охранниками, могут не позволить им и дальше её охранять, и теперь делала так, чтобы у окружающих сложилось мнение, что слушалась она только Редия и Ашия и что они просто незаменимы. Это же первые охранники, которых она полюбила!

– Госпожа, господин грозится встать.

– Мне пора.

Майяри поднялась, Лирка встала вместе с ней.

– Лирка, ты уж долго не болей, а то мастер от тоски сохнет, – парни захохотали, а на щеках девушки появился неуверенный румянец.

Вся компания направилась в сторону дома, а Викан остался ждать брата. Леахаш не очень-то торопился, а увидев ярко-жёлтое платье Лирки, так и вовсе едва ли не остановился.

– Знакомое платье, – пробормотал он, подходя ближе. – Очень похоже на то, в котором я на карнавал заявился, когда мне семнадцать было.

Викан присмотрелся.

– И правда похоже. А оно разве не дома?

Брат неуверенно пожал плечами.

– Одним богам известно, где оно. Я ж ушёл в нём, а дома протрезвел уже в платье горничной. Наверное, – он улыбнулся, – у какой-то милой горничной и оставил.

Глава 23. Заговор лекарей

Когда Майяри пришла, господин Шидай уже спал. Или делал вид, что спит. Слабое сияние светляка озаряло посеревшее лицо оборотня, и он казался куда старее, чем на самом деле, хотя раньше Майяри вовсе не видела, чтобы он был старым. Около постели сидел уставший, очень печальный седеющий мужчина, немного полноватый, с выдающимся крупным носом и выцветшими серыми глазами.