Прямой контакт - Никита Велиханов Страница 39

Виталий увидел себя в виде голубого пятна, только теперь это пятно не перетекало из одной половины в другую, а неподвижно застыло.

***

Яркая вспышка света... Виталий чувствует, как проваливается в какую-то длинную черную трубу и с бешеной скоростью летит по ней вниз. Так же быстро перед глазами у него начинают мелькать пестрые картинки из его прошлого.

Ночь, остров, село, огромные глаза Ивана... Астрахань, Ольга, Москва... Особняк в Хлебниковом переулке, лаборатория.... Институт, трупы в анатомичке, армия, аэропорт в Афганистане, болото с комарами, военкомат... Школа, спортивная секция, мощный удар в челюсть, от которого Виталий падает... Вот Виталию пять лёт, мама ведет его за ручку в садик... Два года — он обжег руку утюгом и громко орет... Перед глазами мутная пелена, что-то мягкое и влажное сильно сжимает его со всех сторон...

Он движется все быстрее и быстрее... Дух захватывает, сердце готово выпрыгнуть из груди... Ой, мамочки!.. Темнота.

***

Астрахань, 11 июня 1998 года.

Борисов пришел к Кузнецовым в девять утра и так зачитался Ольгиными книжками, что не заметил, как хозяин появился в комнате.

— А, Валентин Евгеньевич! Ну что? Как дела? Грибова видели?

Впрочем, этого вопроса можно было и не задавать. По огорченно-растерянному лицу Кузнецова было видно, что не сложилось у него что-то.

— Его там нет, — виновато доложил Кузнецов.

— То есть как нет? А где же он?

— Не знаю... Я разговаривал с Анной Гавриловной —. бабулькой, у которой он жил, — она сказала, что девятого ночевать он не приходил. Ну, она, естественно, не хватилась — мало ли что. Может, рыбу поехал с мужиками ловить, а может, и ещё что... Дело-то, как говорится, молодое. Только он и десятого не появился — я весь день его прождал, а сегодня утром думаю — что же ждать, ехать к вам нужно.

— Правильно подумали.... А вы не спрашивали, может, видел его кто? В селе-то ведь все как на ладони.

— Я спрашивал тётку... Она мне сказала, что вроде бы Виталия вечером девятого числа видели с Иваном Кузьминым. Ну, помните, я вам говорил... Тот самый паренек, который в прошлом году пропадал... Я и у Ивана спросил, а он говорит — не знаю ничего, поговорили и разошлись, и куда после этого Виталий делся, он не знает... Вещи его у Григорьевны лежат, значит, уехать не мог.

— Да, ничего хорошего, — Борисов в раздумье потер лоб. — Скорее всего, он на остров поехал — или один, или с хлыстами... Какого числа, говорите, его последний раз видели?

— Вечером девятого июня.

— Так, а сегодня одиннадцатое. Ну, за два дня на острове не помрёт, а завтра ехать за ним нужно. Вы мне поможете?

— Конечно, конечно. Какой может быть разговор. Там, может, человек пропадает, а вы о таких глупостях толкуете. Я вот думаю, не поехать ли сегодня?

— Смысла нет. Приедем уже ночью. Кроме того, я так думаю... На сколько пропадали люди на этом острове? Примерно на двое суток. Так вот, если Виталий там, как я думаю, мы всё равно его не найдем. Других ведь не находили... А завтра — самый раз. Главное, чтобы живой был. Но Грибов — мужик крепкий, его голыми руками не возьмешь...

***

Митяево, 12 июня 1998 года.

Виталий открыл глаза: перед ним стоял Иван.

— Вернулся? Вот и хорошо. Я знал, что всё хорошо будет... А ты молодец. В первый раз ещё никому не удавалось к ангелам ходить. Некоторые и всю жизнь хотят их увидеть, да у них не получается... А ты с первого раза прошёл. Значит, хороший человек и душа у тебя чистая...

Виталий, превозмогая боль, пронизывающую все его тело, приподнялся и осмотрелся... Вроде тот самый остров, только солнышко уже высоко стоит... Надо же, а он и не заметил, как ночь прошла.

— А где все? — спросил Виталий, с трудом шевеля пересохшими губами. — Уехали?

— Да уж давно уехали, ещё вчера рано утром. Стали собираться, а тебя и нет. Я весь остров обошел, звал. А потом понял — ты ТАМ.

Иван ещё что-то говорил, но Виталий его уже не слушал. Он вдруг всё вспомнил, и это воспоминание взорвалось у него в голове тысячью разноцветных осколков. Кружение, полёт, пустота... Неужели это был не сон? Но Виталий помнил все так ясно, так отчетливо, до мельчайших подробностей. Сны такими не бывают.

— Я сегодня специально за тобой приехал, — ласково говорил Иван. — Как знал, что ты именно сегодня вернешься.

— Подожди, а какое сегодня число?

— Двенадцатое сегодня, а уехали мы девятого. Так что больше двух суток тебя не было.

Столько времени! А ведь ему казалось, что прошло не больше пятнадцати минут. Время скомкалось, порвалось на маленькие кусочки и полетело по ветру... Но ведь то, что видел Виталий, было реально.

«А что вообще реально?» — прозвучало у него в голове... И снова всё закружилось. Виталий почувствовал, что проваливается куда-то внутрь. Вот оно тело — большое и мертвое, безжизненная оболочка, а сам Виталий становится маленьким, плотным сгустком света, живущим внутри самого себя. Он подплывает к своей голове — изнутри она похожа на большую консервную банку, напичканную какой-то вязкой слизью, и ему очень хочется вырваться из себя наружу...

Иван тихонько бьет его по щекам.

— Эй, не уходи... Нельзя так часто... Ну, вот и хорошо, открывай глаза. Когда придет время, Ангел сам придет за тобой. На-ко вот, попей.

Теплая соленая жидкость приятно разлилась по телу.

— Что это?

— Ты что, не понял? Это же уха. Я специально для тебя сварил и бутылку в песке оставил. Пей, пей, она теплая.

Иван помог Виталию встать и добраться до лодки. Хотя «помог» — слишком громкое слово. Иван суетился под ногами, придерживал за спину, но если бы Виталий и впрямь решил на него опереться, они, скорее всего, упали бы вместе на песок. Но Иван оказывал помощь, какую мог.

Самым трудным оказалось залезть в лодку: ноги так сильно ныли, что даже подумать о том, что их нужно поднимать, было больно. Иван поднатужился, и всем своим бараньим весом затолкнул-таки Виталия внутрь, который, не сумев