Ольга Романовская - Маг без диплома Страница 4

Поболтав с хозяином за кружкой эля (холодный завтрак успел уже испариться из желудка, поэтому Эллина позволила себе пообедать и, заодно, выпить порошок от простуды, грозившей мешать в колдовстве, полностью лишить её обоняния и частично зрения: от неё слезились глаза), гоэта выяснила, что девушка путешествовала с тремя мужчинами. Один уже в возрасте, очевидно, её отец, двое других — либо братья, либо нанятые охранники.

Как и предполагала Эллина, во всех текла гномья кровь, но сильно разбавленная. От предков четвёрка сохранила коренастость, рост ниже среднего и буйную растительность на лице. Во всяком случае, у мужчин — все трое были с бородками.

Уехали с час назад, плотно перекусив. Значит, догонит.

Свернуть с дороги некуда, до ближайшего ответвления миль шесть, так что деться им просто некуда.

Они и не делись.

Эллина наткнулась на них совершенно случайно, обратив внимание на кружащее в воздухе вороньё и подозрительно близко подобравшихся к дороге волков, то здесь, то там затягивавших свою заунывную песню. Непорядок — сейчас не зимняя бескормица, в лесу полным-полно еды.

То, что привлекло внимание зверей, несомненно, находилось чуть в стороне от дороги, в пролеске.

Подумав и на всякий случай достав флиссу и мешочек с толчёным перцем (лучше заклинаний помогает, если по воздуху распылить или бросить щепотку в глаза), гоэта осторожно свернула с дороги, с тоской проводив скрывшуюся за поворотом телегу.

Как-то тихо здесь, будто и не тракт. А ведь совсем недавно люди попадались.

И атмосфера гнетущая. Хотя, это всё волки.

Звёздочка всхрапывала, с неохотой продвигаясь в сторону леса. Эллина машинально поглаживала её между ушей, а сама прислушивалась, стараясь уловить малейших шорох, почувствовать опасность до того, как она обрушится на неё. Одна рука сжимала повод, другая — флиссу.

Появление всадницы спугнуло ворон, с громким карканьем разлетевшихся по окрестным веткам.

Подозрительно замолчали волки.

Эллине стало не по себе, почудилось что-то тревожное, какие-то непонятные отголоски. Она попыталась определить, были ли они магического происхождения, но частички этого в воздухе были столь малы, что даже обнаружить их было трудно. Пара минут — и они вовсе испарились, оставив после себя звенящую тишину.

В подлеске заржала лошадь. Край повода зацепился за ветку молодой ели, не позволяя уйти. Не спеша распутывать её, гоэта спешилась, тщательно привязала Звёздочку, начертив вокруг неё круг, защищавший от лесных тварей, и осторожно подошла к испуганному животному. Оно подпустило к себе только со второй попытки, после съеденного лакомства — завалявшегося в кармане яблока.

Пока лошадь хрустела «дичком», Эллина внимательно её осмотрела — никаких повреждений. Упряжь, седло — обыкновенные, безо всяких знаков. В перемётной сумке — смена мужского белья, немного провианта, личные вещи.

Чутьё подсказывало, что самое интересное ждёт впереди, только вот смотреть на это почему-то хотелось в компании солдат местного гарнизона.

Раздвинув ветки, гоэта углубилась в лес и вскоре наткнулась на первый труп. Мужчина. Моложе неё. Лежит лицом вниз. По описанию подходит под одного из спутников Ханны.

— Похоже, плакали мои денежки! — пробормотала гоэта, ногой перевернув тело. — Странно, никаких ранений не видно. И магии не чувствую. Не от сердечного же приступа умер!

Пройдя немного вперёд, она обнаружила Ханну. Так оказалась полноватой рыжеволосой девушкой с красивыми пухлыми губами. Рот был приоткрыт, глаза — какие-то странные, стеклянные, безо всякого выражения. А ведь хотя бы ужас или удивление должны были в них остаться.

Присев на пень, Эллина быстро нанесла на карту место, где обнаружила трупы (остальных двоих искать не стала, ни среди мёртвых, ни среди живых — не её забота), чтобы заехать на ближайший гарнизонный пост и сообщить о несчастном случае.

Оставался вопрос, куда делся Гланер. Нужно бы отыскать его, расспросить. Он наверняка видел больше меня. Если, конечно, это Гланер побывал до рассвета у дома Ханны. Хотя, кто ещё, если не он?

С Гланером Эллина столкнулась на крыльце гарнизонного поста в ближайшей крупной деревушке.

— Ты тоже видела? — сдвинув брови, поинтересовался он, даже не скрывая, что перехватил её заказ.

— Ну, ты и свинья, Гланер! — выдохнула гоэта, ещё не решив, как поступить с вероломным другом. — Нагло украл мои деньги!

— Лин, не кипятись! Что поделаешь, если орк недолюбливает женщин? Да и деньги мы оба не получим. Невеста-то того. Предположения есть?

Эллина покачала головой.

— Как понимаю, солдат уже вызвал?

— И судебного. Там что-то странное было, Лин, нужно в университет написать.

— Пиши, — равнодушно ответила гоэта, ища глазами место, где бы присесть.

Она не любила загадок и не горела желанием их разгадать. Особенно, если это что-то сверхъестественное, либо связано с магией высшего порядка. Можно, конечно, навязаться добровольной помощницей к судейским, но толку-то? Рекомендацию в университет всё равно не дадут, зато здорово понизят самооценку. Что поделаешь, не умеет она прогибаться, хотя в команде работать может.

Урха смерть Ханны расстроила, но не настолько, чтобы расщедриться на оплату услуг гоэтов. Правда, по медику он им выдал — на помин души покойной.

Глава 2. Городские будни

Эллину разбудила утренняя перебранка соседок.

Заёрзав на постели, она приподнялась и поняла, что вчера забыла раздеться. Ещё бы — устала, как собака, вымокла до нитки, сил едва хватило на то, чтобы поставить Звёздочку в стойло. Даже ужинать не стала, хотя, что бы она поела, если отпустила прислугу на время поездки в Рамит? Столько времени на неё убила — и всё впустую.

Тех медяков, что дал Урх, не хватило бы и на плохонький обед в трактире, так что гоэта с чистой душой оставила их в одном из храмовых прудов, пробормотав перед этим молитву об успокоении души несчастной Ханны. Жалко всё же её, такая молодая была…

Эллина надеялась, что монеты дойдут до богов, придав веса просьбе о даровании покоя усопшей, а не осядут в карманах священников. А ведь они могут неплохо наживаться на верующих, по традиции, моля или спрашивая о чём-то небожителей, бросающих деньги в храмовый пруд.

А Гланер, разумеется, деньги пропил. Заказал на них пинту эля.

Перебранка не прекращалась, вынудив Эллину встать, умыться, перебраться на кухню и заняться приготовлением завтрака.

Без кухарки, да ещё спросонья гоэта не рассчитывала начать день с чего-то вкусного, вроде блинчиков с земляничным вареньем, и терпеливо поджаривала на сковороде традиционный «завтрак холостяка» — яичницу. Если добавить в неё мелко порубленные кусочки окорока, получится неплохо, даже вкусно.

Эллина никогда не была хорошей хозяйкой, хотя готовить умела и успешно обходилась без Урсулы — своей кухарки и по совместительству горничной. Что поделаешь, Сатия — город дорогой, а заработок гоэты непостоянен, штатом прислуги не обзаведёшься. Но возвращаться на провинциальную родину Эллина не желала: там заказов точно не будет, да и умереть от тоски не долго.

Родные? Остался кое-кто, но не достаточно близкий, чтобы стремиться воссоединиться с семьёй. Ещё вечно деньги в долг брать начнут, полагая, что раз низший маг (недомаг, по-народному), то золота куры не клюют.

Нет, Эллина ни капельки не жалела, что когда-то, будучи шестнадцатилетней девчонкой, стащила свою метрику и убедила опекуна, своего отчима, отпустить её в училище. Мать, разумеется, была против, хотя в их семье и были гоэты — двоюродный брат Эллины, старше её на десять лет. Он-то и увлёк девочку рассказами о привольной жизни.

Вступительные испытания (беседу и пару задании на выбор экзаменатора) Эллина сдала, хотя и не без проблем, оказавшись третьей с конца в списке принятых на обучение.

Училище находилось не в Сатии, втором по величине городе королевства, а в пригороде столицы, тихом, сонном, где бы ничто не отвлекало учеников от занятий. Но они, как водится, учёбу не жаловали, радостно оккупируя ближайшие кабачки. Разумеется, совершеннолетние. Несовершеннолетних за пределы территории не выпускали, так что тут приходилось полагаться на милость старших товарищей.

Впрочем, с теми, кто услаждал свой желудок вином и элем, быстро расставались: почти все кандидаты в гоэты обладали слабо развитым даром, поэтому без ежедневных практических занятий сдать экзамены было трудно. Преподаватели с радостью отчисляли отстающих: чем меньше учеников, тем меньше головная боль.

В отличие от университета, дисциплина на занятиях была жёсткая, а материал объяснялся один раз. Преподававшие в училище маги с правом работы третьей степени (он же — уровень допуска) не утруждали себя повторением, предпочитая придумывать для отстающих домашние задания-наказания. Эллина тоже их получала, почти весь первый год просидела с пробирками и тяпкой в руках, но как-то справлялась.