Этикет следствия - Алекс Келин Страница 4

– Оружие?

– Вот, извольте видеть, ножик его, на поясе был.

Старшина выложил на стол перед Виктором симпатичные кожаные ножны. Слегка потертые, но без следа крови. Виктор аккуратно извлек нож – обыкновенный небольшой хлеборез, с такими полгорода ходит. Удобный и простой: можно отбивную в трактире нарезать, можно по хозяйству использовать, можно и в пузо кому воткнуть.

Лезвие было не слишком старательно вытерто, но не от крови, а от какого-то соуса.

Виктор принюхался. Похоже, ножом недавно резали жареное мясо. Он уже открыл было рот для вполне логичного вопроса, но тут взвыл задержанный:

– Вы тут вообще?! Он там лежит, а вы спокойненько! Там такое, а вы!

Получив под дых от своего конвоира, мужик задохнулся очередным воплем. Пока он пытался продышаться, Виктор принял решение. От задержанного сейчас толку никакого: он мало того что верещит, так еще и сивухой за километр разит, пьянь.

И никого этот мастеровой – столяр, судя по нашивке гильдии на куртке, – сегодня не резал. Так что допрос подождет до утра, а труп осматривать нужно прямо сейчас, пока любопытствующие горожане не затоптали все следы.

– Сержант, определите задержанного в камеру предварительного заключения, пусть проспится. Вызовите эксперта – сегодня смена мастера Николаса. А мы с вами, старшина Жилко, отправимся на место убийства.

Глава 2

Виктор писал привычные строчки протокола и втайне гордился, что, глядя на разделанную тушу, в которую превратили убитого, сумел только слегка побледнеть.

«Труп мужчины с множественными колотыми и резаными ранами, лежит на спине. Руки раскинуты в стороны, примерно на 450 от тела. Расстояние от правой стены склада… От левой стены… До ворот…»

Старшину, навидавшегося всяческих мерзостей, выворачивало наизнанку за углом. Надо дать ему еще пару минут, и хватит прохлаждаться: пусть собирает мусор в тупичке и отмечает все на схеме. Мало ли что кто-нибудь обронил, любая мелочь может стать уликой. Вот, например, грязная, скомканная зеленая лента, похоже, из дамской прически. Скорее всего – никакого отношения к делу не имеет, да и лежит в сторонке… Но соберем. В хозяйстве пригодится. Или вот пустая бутылка из-под какого-то невыразимо мерзкого пойла. Тоже завернем.

«От качества первичного осмотра места преступления зависит все расследование!» – учил Виктора наставник.

К тому же сейчас методичность в работе хорошо помогала бороться с тошнотой. В памяти всплывали растоптанные тяжелой конницей кое-как вооруженные ополченцы, потом – трупы в замке Ярмбергов. Опоздали всего на полдня, но Виктору осталось только с молитвой уколоть барона мизерикордом. Он тогда еще тихонько радовался, что в родном Бергене вроде бы войны нет…

Стоп. Оставь память прошлому. Твое дело – протоколы и улики.

Занимался серый рассвет. В июле светает рано, и факелы, предусмотрительно захваченные из участка для осмотра места происшествия, были уже не нужны – так что городовые, державшие их, убрались подальше от жуткого зрелища.

Здоровенного мужика убивали долго и старательно. Руки и ноги остались относительно целыми, а вот туловище кто-то ожесточенно кромсал. Там не было практически ни одного живого места.

«Брызги крови на правой стене на высоте… от места убийства ведут две цепочки кровавых следов – предположительно свидетеля, обнаружившего труп, и убийцы… расстояние между следами…»

– Тэкс, что тут у нас? – жизнерадостно поинтересовались из-за спины Виктора. – Ух ты! Экий красавец – прямо чувствую, что работа моя на сегодня не заканчивается, а только начинается! А ты молодец, какой роскошный труп надежурил!

– Мастер Николас, пожалуйста, не надо так кричать… – вздохнул Виктор. Но угомонить судмедэксперта было не так просто.

– Нет, Малыш, ты просто не понимаешь, какое счастье тебе привалило! Ну да ладно, еще поймешь. Ты все поймешь, моя любовь, но будет поздно… – пропел мастер Николас строчку из популярной пьесы. – Так, отойди. Молодец, не затоптал и даже не вляпался, но теперь дай-ка мне составить общее представление.

– Прошу вас, – подчеркнуто церемонно посторонился Виктор, привычно проигнорировав «Малыша».

Неизвестно, с чьей легкой руки (неужто шеф удружил?) после завершения одного весьма запутанного дела фраза «а Малыш-то наш – молодец!» стала крылатой в управе.

Виктор тихо зверел, но понимал, что возмущаться бесполезно.

– Ты ведь на самом деле у нас в следственном самый младший, – тоном доброго дедушки пояснил ему бывший наставник пару месяцев назад. – Тебе сейчас сколько? Двадцать два?

Виктор кивнул. Ему было слегка неловко от того, что Жданович мгновенно понял, как его передергивает от нового прозвища.

– Обычно следаками становятся, уже основательно поработав «в поле» и патрулях. А ты – молодой да ранний. И способный. Да еще и все поколения благородных предков на твоей породистой гетской физиономии длинным списком отпечатались. Ты хоть в мундир стражи рядись, хоть в рубище – этого не скроешь.

– Да ладно! Какая разница-то? – удивился Виктор. – Следак и следак. Теперь даже не «фон», просто Берген.

Его не слишком радовало напоминание о происхождении. Важно то, что он делает сам, здесь и сейчас, а былые дела благородного семейства к его нынешней жизни не относятся.

– Огромная разница. И дело не в голубой крови, она у всех одинаковая. Ни богатства, ни власти у тебя не осталось. Зато мозги и образование – есть. Причем тут ты фору дашь всем нам, в том числе и потому, что и все предки твои тоже были очень образованными людьми. Это же порода, сам все понимаешь.

– Лучше среднее соображение, чем высшее образование, – пробурчал Виктор.

– Ну-ну, – усмехнулся Жданович, – и от кого же ты услышал эту светлую мысль?

– От деда. Он академик… был. Императорской академии наук. И точно знал, чего стоит это ваше образование.

– Наверняка знал… Ну да я не о том. Ты пашешь за двоих, ты, без дураков, уже неплох – а можешь стать и очень хорошим следователем, если дурить не начнешь. В управе тебя ценят и уважают, а еще чувствуют, что ты слегка другой породы. И дело не в дворянстве, у нас тут дворяне не редкость. Дело в чем-то еще. Вот и хочется людям сделать тебя понятнее, хоть ты вроде бы и простой открытый парень. Так что терпи. Это признание тебя «своим».

Виктор обреченно вздохнул.

Он был очень благодарен Ждановичу за разъяснения, но звереть от «Малыша» не переставал.

Вот и сейчас ему стоило некоторого усилия не скривиться на прозвище.

– На первый взгляд, –