Странный Йоль - Юлия Яр Страница 4

Ведьма закатила глаза и, пресекая эти пустые пререкания и странные обсуждения чужих штанов, решительно встала и отчеканила:

– Так! Никуда ты не пойдешь! Ты наказан за свои утренние проделки! Сиди дома и осознавай содеянное!

Фамильяр мгновенно надулся от возмущения, но спорить не стал.

– Я уже все осознал, – обиженно засопел он и повернулся в сторону выхода.

– И что именно? – рассеянно уточнила хозяйка, меняя выбор в пользу розового наряда.

– Что-что? – сердито пробурчал Шнырь в дверях, – что в следующий раз, заначки надо лучше прятать!

***

Шнырь

Чертяка был обижен. Нет, не так. Чертяка был очень обижен. Прямо до зубовного скрежета. Вредная Кира оставила его киснуть дома в одиночестве, а сама умотала веселиться с друзьями на балу. А Шнырюшка тут один. Голодный, холодный. Видите ли, он наказан. И за что?! Подумаешь, браги лишнюю бутыль наварил. Да она же маленькая совсем, всего-то десять литров. Это ж даже заначкой не назовешь! Так, горло промочить. Ну и что, что под лестницей спрятал, а она пролилась, там все равно один хлам валялся! Обувь она, видите ли, испортила. Да если Шнырь захочет, он своей хозяйке сто-пятьсот таких купит! Тухлей… Туфлёв… Или как там правильно? А уж как она орала, когда узнала, что он ее травы трогал! Ох, что было, что было!

– Ах, ты, черт лысый! Зараза рогатая! Пропойца потусторонняя! – верещала ведьма, – Все на свое проклятое пойло извел! Где я теперь новые ингредиенты достану?!

А Шнырь настаивал на своем. Он всегда настаивал на своем, но сегодня утром обнаружил, что свое вдруг закончилось и пришлось взять Кирино. Из всех ее бесценных редких трав, чертяка выбрал самую редкую и самую бесценную – мандрагору. Потому что на ней всегда самая крепкая настойка получается. Ну и подумаешь, взял с полки последний корень. Да он, Шнырь, он ста тысяч таких корней стоит! Вот! А когда не балуется, то и весь мильён! А она его, бесценного такого, метлой – метлой! Одно слово – ведьма! Эх, не ценит его хозяйка, не ценит.

Вздохнув, Шнырь плеснул в стакан горькую из многострадальной заначки и отхлебнул. Потом еще. И еще.

По мере того, как пустела бутыль, глаза чертяки наливались задорным хитрым блеском, а в голове рождались гениальные идеи того, как заслужить прощение. Когда от настойки остались только воспоминания, Шнырь уже был полон энтузиазма и незамедлительно приступил к выполнению намеченного плана по реабилитации себя в глазах хозяйки, а в случае успеха (в котором чертяка ну ни капельки не сомневался) и всеобщего восхищения.

Главная идея состояла в том, чтобы внезапно появиться в доме Кроуна в разгар празднества загримированным под Зимнего Старца и одарить всех присутствующих подарками. Гости, конечно же, обрадуются, а Кира растает и, подумав про себя, какой замечательны у нее фамильяр, простит ему сразу оптом все прошлые грехи и выдаст индульгенцию на будущее. Ну и сам чертяка, разумеется, в накладе не останется, потому что на приемах в высшем свете обычно исключительно вкусно кормят и можно наестся всяких вкусностей от пуза на год вперед. На это, собственно говоря, Шнырь и рассчитывал.

Дело оставалось за малым, найти что подарить, соорудить костюм и обзавестись средством передвижения, куда все это добро можно будет сложить. И фамильяр деловито приступил к работе.

Подарки нашлись тут же: уважаемому герцогу – бутылку игристого, сделанного из редкого сорта ночных фиалок. Крис купил ее у какого-то ужасно важного винодела в самой столице, а Кира отложила, чтобы потом всем вместе отпраздновать ею годовщину открытия детективного агентства. Но это ничего страшного, они обойдутся. Ему, Шнырю, нужнее. А пить вообще вредно для здоровья, это уж он по себе знал.

Крис – любит читать, значит ему надо книгу дарить. Чертяка как раз недавно, в поисках очередной заначки, обнаружил у Киры под подушкой книжечку. Красивую такую, с картинками. «Любовная любовь» называется. Сути иллюстраций чертяка не понял, но яркие цвета ему понравились. Она-то и пойдет на подарок другу.

Кто там еще остался? Кирин новый ухажер – полицейский. Большой и серьезный зануда. Что таким обычно дарят чертяка в душе не представлял, поэтому решил, что Рэду – большой привет и поздравления. А Кире вообще ничего. Потому что, во-первых – чертяка все еще обижался, а во-вторых, самый лучший подарок в жизни она уже получила – руку и сердце, вернее хвост и копыто, исключительно замечательного фамильяра. И хватит ей.

Теперь очередь костюма. Зимний Старец Йоль обычно являлся в красивой меховой шубе и с длинной пушистой бородой. Покопавшись в хозяйском шифоньере, Шнырь извлек оттуда белую муфту, которую тут же приспособил под шубу – разрезав вдоль шва и проделав два круглых отверстия вместо рукавов. С бородой было сложнее. Ничего подходящего найти не удавалось, а своей у чертяки отродясь не было. Пошарившись в закромах шкафа, ему на глаза вдруг попался старый костюм выпускника магической академии, который Кира надевала на получение диплома. К нему прилагался белый парик с длинными кудрями по бокам.

Шнырь тут же напялил его на рога и посмотрелся в зеркало. На Старца Йоля он походил мало, скорее на спаниеля, сильно страдающего рахитом. Но чертяка не отчаялся, а решил, что от недостатков карнавального костюма, гостей отвлечет эффектное появление. Настругав из разноцветных книжек красочное конфетти, он аккуратно упаковал его в ящичек из-под взятых фолиантов. Их тоже принес как-то Крис из собственной домашней библиотеки, для работы и часто любил повторять, что этим экземплярам цены нет. Ну что же, чем дороже материал – тем лучше конфетти.

Оставалось самое сложное – найти походящий транспорт. Кэба в новогоднюю ночь не найдешь, своих лошадей у Киры не было, а тащить все на своем горбу было ниже его царского достоинства. Поэтому необходимо было подготовить транспорт самостоятельно. Пробегая по комнатам дома, взгляд чертяки упал на небольшую фаянсовую ванну, с причудливо изогнутыми ножками. Ну чем не сани?

Заботливо уложив на дно подарки, упаковав конфетти и небольшой запас пороха, найдя нужное заклинание и превратив ванну в самоходные сани, Шнырь отправился в путь, навстречу приключениям.

Глава 6. Праздничная ночь

Вечер получился прекрасным. Давно Хейлвилль не знал такого праздника. На площади перед зданием городской ратуши развернулись шатры зимней ярмарки со множеством разных