Чисто Астро-Сказочная Афера - Наталья Шевцова Страница 4

— Малец, дело говорит, — поправляя очки, сползшие на нос, как обычно поддержал Умника Сатурн, или Ворчун, как я его зову. Сатурн — профессорского типажа, сухонький, маленький вечно всем недовольный старичок.

— Но организм же молодой, его кормить надо, — привычно не согласилась с мнением Сатурна и Меркурия моя избушко-правительница, она же Луна, она же Мамушка, как я её зову.

— Молчать женщина! — вскричал Ворчун, — когда старейшина и… — старик почесал затылок, так как не сразу сообразил, каким же титулом величать его молодого коллегу.

— И мудрейший! — подсказал молодой коллега.

— Во! — поднял старик вверх скрюченный артритом указательный палец. — Молчи, когда старейшие и мудрейшие говорят! А то ишь, раскудахталась!

Досадуя на Умника и Ворчуна, и одновременно злясь на себя за бесхребетность (в конце концов, думала я, кто в моей избушке главный, я или какие-то самообъявленные старейшие и мудрейшие? Но отвечать сама себе не стала, так как знала, что честный ответ мне не понравится…), я прошла в свою горницу и остановилась рядом с зеркалом-окном. Из этого окна я в любой момент времени могла увидеть любую, какую пожелаю, точку Зачарованного леса.

Совершив, все принятые испокон веков в обществе баб-яг и волшебных зеркал реверансы и подношения в виде пожеланий доброго утра и ознакомления с тем, какие сны видело моё ненаглядное зеркало этой ночью, я заслужила право посмотреть уже не в зеркало, а в окно.

В окне отобразился, прекрасный в своей полудрёмной умиротворенности, просыпающийся лес. Игривые солнечные лучики нежно и мягко проникали в его дебри всё глубже и глубже: и вот уже они золотили молодую зелень едва пробудившегося разнообразия трав, прятавшихся в самых дремучих его глубинах. Тени, которые отбрасывали деревья на многочисленные прогалины-опушки, пестрящие васильками, ромашками, душицей и зверобоем, становились всё короче и короче. Оправдывая свою славу тружениц, на полях уже вовсю трудились пчёлки, с деловитым жужжанием порхая с цветка на цветок и собирая нектар.

И всё.

В том смысле, что кроме описанной мной выше пасторально-идиллической картины — я больше ничего рассмотреть не могла. Хотя и была уверена, что просто быть такого не может, чтобы за избушкой не следили. Возможно, кто-то назовёт подобную мою уверенность паранойей, но я уже успела довольно неплохо изучить повадки сказочных злодеев, чтобы доверять, прежде чем проверю наверняка. И поэтому я знала: кто-то, и я даже точно знала, кто — препятствует моему ясновидению.

Я досадливо закусила губу и так глубоко задумалась, что даже вздрогнула, когда ко мне совершенно бесшумно подкралась Мамушка. Она подмигнула мне, с хитрой улыбкой и поставила передо мной на столик чашку с кофе и несколько булочек, политых маслом и мёдом.

Я сразу же схватила одну и, опасаясь, как бы кто ни отобрал, целиком закинула в рот… Уммммм… мууум, сказочное наслаждение!

К сожалению, моя сказка имела раздражающую привычку становиться безрадостной и, даже подчас, обидной до слёз былью, едва лишь мне начнёт казаться, что жизнь налаживается…

— Ди! Ди! — впорхнули через форточку, которую я весьма непредусмотрительно оставила открытой, Уш и Ыш. И прежде чем, я успела даже глазом моргнуть — все до одной булочки исчезли в глубинах их ненасытных утроб.

— Ты видела, сколько чертей-грибников развелось в нашем лесу сегодня с утра? — проглотив предпоследнюю булочку и запив предназначенным МНЕ кофе, пропищал Уш.

— И не только грибников! — деловито заметила Ыш, дожёвывая последнюю булочку, которую запивала остатками опять же МОЕГО кофе. — Там ещё и этих, как их, — она почесала крылом затылок, — чертей собирателей трав и кореньев полно!

«Я видела только, сколько МОИХ булочек и МОЕГО кофе исчезло в ваших прожорливых глотках», — хотелось завопить мне.

Нет, ну сколько, скажите мне, может вынести ведьма? Разбудили ни свет, ни заря, оскорбили, угрожая наказанием, по пальцам надавали, и ещё булочки отобрали и кофе, всё до последней капли, выпили! Сколько?! Вот скажите мне, сколько подобных оскорблений с утра может вынести воспитанная и цивилизованная ведьма в своей собственной избушке, прежде чем примет решение отправить планетят, к чёртям, в планетарий, а мышь и сову, к тем же чертям, — в зоопарк?!

На счастье Уша и Ыши, которые находились от меня на расстоянии вытянутой руки и потому рисковали первыми попасть мне под эту самую руку и тут же быть телепортированными в чёртов зоопарк, мамушка сердцем учуяла надвигающуюся грозу… И потому, на всякий случай, заглянула ко мне в горницу ещё раз, дабы пополнить запасы и булочек и кофе. Чтобы быть точнее, на подносе была тарелка с десятком, не меньше, булочек и с полуторо-литровым чайничком кофе.

На сей раз, к вторжению захватчиков булочек и кофе я была готова. Поэтому сразу же, ещё до того, как мамушка водрузила поднос на журнальный столик, предупредила: — Это всё мне! — указала я на поднос. — Только суньтесь, и я вам крылья по-обрываю! А потом ещё и в зоопарк отправлю!

Уш и Ыш недоуменно переглянулись. Однако интонации моего голоса, по-видимому, были столь серьёзны в настроении и столь зловещи в звучании, что они не только сунуться, но даже пошелохнуться какое-то время не рисковали. Летучий мышонок и сова тихо себе сидели, наблюдая округлившимися, перепугано-обиженно-осуждающими глазами за тем, как я неспешно поглощаю булочки и кофе.

Должна отметить, что уже на второй булочке и первой чашечке кофе, я пересмотрела свой первоначальный приговор и решила, что хранителям магической библиотеки Ушу и Ыши в зоопарке не место. А на второй чашечке кофе и третьей булочке, я даже уже готова была признать, что и насчёт обрывания крыльев — я тоже погорячилась. На четвёртой же булочке и третьей чашечке до меня вдруг дошёл смысл слов Уша и Ыши…

— Грибников и собирателей трав и кореньев, говорите, в лесу полно? — уточнила я.

— Угу, — осторожно-обиженно-напыженно кивнула Ыш. — Как никогда, — добавила она в этой же манере.

И тут на пороге моей горницы снова возникла моя избушко-правительница Луна. — Дианушка, там кто-то стучит в дверь…

— Мамушка, так будьте добры откройте дверь! Очень прошу вас, не надо и в этот раз дожидаться того момента, когда нашу дверь снесут с петель, — мягко, но с лёгким раздражением и иронией в голосе попросила я.

— Как скажешь, Дианушка, — с услужливой, мягкой улыбкой кивнула мне избушко-правительница и поспешила открывать дверь.

Вход в мою горницу как раз напротив входной двери, если не считать довольно просторной гостиной, в которую, едва переступив порог, попадают все наши гости: как желанные, так и нежеланные.

Мамушка, умница, без лишних просьб и напоминаний с