Я к вам по делу, ваше величество! - Александра Шервинская Страница 4

– Добрый вечер, – поздоровалась я и неуверенно спросила, – а можно пообедать? Или вы только жильцов кормите?

– Можно, отчего же нельзя, – добродушно усмехнулся усач, – присаживайтесь, я к вам сейчас пришлю. Ну или сам подойду…

Я быстро оглядела зал, который выглядел чистым, аккуратным и каким-то на удивление уютным, выбрала небольшой столик в уголке и, пристроив саквояж на свободную лавку, устало вытянула ноги.

– Вы всерьёз покушать или слегка перекусить? – возле столика возникла симпатичная девушка примерно моих лет и доброжелательно мне улыбнулась.

– Если можно, то пообедать, – я даже не предполагала, что за годы жизни в пансионе настолько отвыкла от общения в обычных житейских ситуациях. – А скажите, комнат свободных у вас нет? Я только сегодня приехала, два дня в дороге, а жильё найти никак не могу, чтобы и чисто, и недорого.

– Сейчас спрошу, – кивнула девушка и, подумав, добавила, – кажется, сегодня утром как раз выехала одна дама. Скорее всего, батюшка ещё не успел никому её комнату сдать. Подождёте минутку?

– Конечно, – я улыбнулась, – в любом случае я твёрдо намерена пообедать.

Девушка убежала на кухню, а потом, видимо, передав мой заказ, подошла к обладателю роскошных усов. Она что-то быстро ему сказала, и трактирщик внимательно посмотрел в мою сторону, словно оценивая. Затем вышел из-за стойки и неторопливо направился к занятому мной столику.

– Дочка сказала, вы комнатой интересовались, юная госпожа? – спросил он, усаживаясь на лавку, для чего ему пришлось слегка подвинуть мой саквояж.

– Да, я ищу жильё, – подтвердила я, чувствуя, что почему-то очень хочу остаться именно здесь, и дело было не только в усталости. – Пока примерно на пару месяцев, а там видно будет.

– Чем заниматься планируете, позвольте поинтересоваться? – задал он следующий вопрос, и я его прекрасно понимала: мало ли кто комнату снять захочет, разбирайся потом с последствиями!

– Я закончила факультет изящной словесности и хочу найти работу по специальности: или в библиотеке, или в издательстве. В крайнем случае – в газете могу поработать. Я труда не боюсь, вы не смотрите, что маленькая и щуплая!

– Позвольте вопрос задать, – помолчав, проговорил трактирщик, – почему барышня из хорошей семьи снимает жильё и ищет работу? У меня глаз намётанный – вижу, что из аристократов вы, юная госпожа. Или правильнее – юная леди?

– Леди, – вздохнув, призналась я, – понимаете, господин…

– Томас, леди, – представился трактирщик с улыбкой, – так что же с вами приключилось? Вы не думайте, я болтать не стану, хоть и работа у меня такая… разговорчивая. Мы, трактирщики, больше слушать любим. А ежели чужие секреты разбалтывать начнём, так быстро без клиентов останемся.

– Я хочу всего добиться сама, – чувствуя к этому человеку странное доверие, ответила я. А может, мне просто нужно было наконец-то с кем-то поговорить: в пансионе с этим было непросто. – Доказать всем, что я чего-то стою и сама по себе, отдельно от известной фамилии. Понимаете?

– Отчего же не понять, очень даже, – кивнул Томас, и я почувствовала, что это не просто слова, этот человек действительно меня понимает, – достойное дело, леди…

– Моника, – улыбнулась я ему, – леди Моника Мэнсфилд.

– Ох, неужто из тех самых Мэнсфилдов, которые в дальнем родстве с королевской фамилией? – изумился трактирщик, глядя на меня, впрочем, по-прежнему доброжелательно.

– Ну, родство настолько дальнее, что и упоминания не стоит, – улыбнулась я, – а так – да, из тех самых. Но вы не беспокойтесь, у меня с родителями всё в порядке, они с трудом, но приняли мой выбор.

– Это хорошо, – кивнул Томас, – что же касается комнатки… Посмотрите, леди, да и оставайтесь, ежели подойдёт вам. У нас ведь скромно, по-простому.

– Да мне скромно и надо, – улыбнулась я, – тогда давайте сейчас и посмотрим, а то вдруг, пока я обедаю, её перехватят: у вас так уютно и симпатично, что хочется остаться, даже не глядя.

– Спасибо на добром слове, леди, – довольно подкрутил шикарные усы трактирщик, – еду вам принесут минут через десять, как раз и управимся.

Мы поднялись из-за стола, причём кряхтела в основном я, а не Томас, хотя он и был как минимум вдвое старше меня. Он быстро зашёл за стойку, взял со специальной доски ключ и жестом пригласил меня подняться на второй этаж. Там мы прошли по застланному половичком коридору, и трактирщик распахнул передо мной дверь.

Комнатка мне сразу понравилась: небольшое окно с цветастыми занавесками пропускало достаточно света и свежего воздуха, круглый столик был застелен аккуратной светлой скатертью, ящики комода были приоткрыты, видимо, чтобы проверить, не забыла ли чего бывшая постоялица, а кровать, украшенная ярким лоскутным покрывалом, так и манила прилечь. На чистом полу возле неё приютился пушистый коврик, наверное, для того, чтобы после сна вставать не на голый пол, а на уютную мягкость. Небольшой шкаф для одежды, пара стульев, столик, комод и кровать – вот и вся обстановка. Впрочем, после более чем скромной комнаты в общежитии эта показалась мне почти дворцом.

– Ванная комната и прочие удобства, уж простите, общие на четыре номера, – извиняющимся тоном сказал трактирщик, – те комнаты, что с собственными удобствами – те подороже будут.

– Мне очень нравится! – я улыбнулась Томасу, который от двери наблюдал, как я осматриваю будущее жилище. – Я правильно поняла, что стоит она два серебряных в месяц?

– Именно так, – подтвердил трактирщик, – ну а коли обедать тоже у нас захотите, то, думаю, в цене сойдёмся, не обижу.

– Будет зависеть от того, какую работу и как быстро я найду, – подумав, ответила я, – но, думаю, я у вас поживу. Хлопот я вам не доставлю: шума сама не люблю, гостей приглашать не планирую, так что…

– Вот и прекрасно, – довольно погладил усы Томас, – тогда вот вам ключик, леди.

– Просто Моника, – улыбнулась я в ответ, – я от титула давно отвыкла, если честно: в пансионе нас вообще только по фамилиям звали.

– Как скажете, Моника, – видно было, что хозяину по душе такое моё отношение, – ну а я для вас дядюшка Томас тогда. Заселяйтесь сразу после обеда, а я в газету мальца своего отправлю, чтобы объявление убрали. Чего зря людей в заблуждение вводить, правда?

– Спасибо вам большое, дядюшка Томас, – я протянула трактирщику заранее приготовленные монеты, – это за первый месяц.

– Сейчас запишу сразу, – хозяин опустил серебряные в карман и, подождав, пока я закрою теперь уже свою комнату, спустился в зал. На моём столике уже исходили ароматным паром тарелки, но я вдруг ощутила непреодолимое желание вернуться в комнату и, пожалуй, забаррикадироваться комодом. Или даже шкафом – он тяжелее.

За моим столом, сдвинув в сторону саквояж, сидел высокий господин преклонных лет, выглядевший не то чиновником средней руки, не то преуспевающим конторским служащим. Серый камзол, серые же брюки, крепкие удобные сапоги, в руках шляпа того же мышиного