Электрический бал - Михаил Александрович Жарчев Страница 4

Вошёл обер-кондуктор, чтобы прикрыть окна. Несмотря на это, зловоние от пригородных свалок всё равно просочилось в вагон и щекотало Победоносцеву нос.

Когда из тумана выплыл вокзал, обер-полицмейстера взяла оторопь. Двухэтажное здание с башенками было будто бы тем же, от которого он отъехал двадцать часов назад. В памяти всплыли слова негодяя о том, что поезд движется в противоположном направлении. Но потом он припомнил, что два вокзала были построены как братья-близнецы с натянутой между ними чугунной николаевской пуповиной.

«Вот же, – подумал Победоносцев, – всегда знал, а внимания не обращал».

На промёрзшей платформе Виктор Георгиевич с удовольствием задымил трубку, но не почувствовал никакого облегчения. Ещё долго вглядывался в лица сонных пассажиров в надежде увидеть шарлатана с футляром. Но тот, видимо, сошёл раньше.

Победоносцев вышел на Каланчёвскую и тогда только заметил, что не может найти часы. Нагрудный кармашек, в котором он их носил, был пуст. Навалилась невыносимая усталость. Полицейский кучер уже дожидался его, скукожившись на козлах. Виктор Георгиевич сел в холодную карету и сразу уснул, терзаемый смутным и нехорошим предчувствием.

* * *

Князь Поль Бобоедов глотнул шампанского, но вредный напиток отказался заливаться в горло. Вместо этого он, шипя и пенясь, растекался по щекам и шейному платку. Когда бокал опустел, князь полюбовался его искрящимися гранями и швырнул за спину. Бокал звонко разбился о вишнёвого дерева секретер. Князь уставился в окно и неопределённое время разглядывал жиденькую февральскую метель – одну из последних попыток хваткой московской зимы удержаться на месте.

– Чёрт тебя дери! – наконец крикнул он.

На его зов тут же явился сгорбленный слуга. «Престарелый мальчуга», как называл его Поль за небольшой рост и огромные уши.

– Слушаю, барин.

– Шампанского ещё подай.

Слуга почесал в затылке:

– Так нету больше. Последнее докушали.

Поль закатил глаза:

– Зови приказчика!

Слуга скрылся в дверном проёме.

Минут через пять явился приказчик с книгами под мышкой – дородный детина в овечьем тулупе и с глазами, посаженными так близко, что казалось, будто это две слипшиеся икринки.

Князь сглотнул от резкого приступа голода.

– Звали, барин? – спросил приказчик.

– Ещё как звал! Что ж ты шампанского не заказал, как я тебе приказывал? И ананасы, сволочь, где? Что я тебе, репой закусывать должен?

Приказчик моргнул:

– Так Ваша светлость, должно быть, запамятовали. А мы между тем уже не единожды обсуждали. На что заказывать-то?

– Опять ты про деньги… – закатил Поль глаза. – Так ты же у меня ими распоряжаешься. Вот ты мне их и разыщи. Или я зря плачу тебе?

Приказчик принялся переминаться с ноги на ногу и перелистывать расходные книги:

– Так откуда им взяться-то? Вот, взгляните на записи, тут всё до копеечки.

От негодования князь вскочил на ноги:

– Что ты мне в лицо ими тычешь? Я в них разве понимаю что? А ты, чёрт плешивый, признавайся, ты всё и растратил!

– Вот те крест, барин, – перекрестился приказчик. – Ни рублика не прикарманил.

– Так где же они?

– Всё, что с залога выручили, так Ваша светлость всё уж и протранжирили. А мне между тем двор и скотину уж нечем кормить. А вы про ананасы…

– А дачи! – крикнул князь, не очень ровно рассекая на ватных ногах вдоль комнаты. – Дачи ведь есть.

– Так это, – смутился приказчик. – Дачи вы изволили давеча мсье Чебоксарову в карты срезать.

– Че-бо-кса-ров! – вскрикнул князь и, будто подстреленный этим неприятным воспоминанием, рухнул в кресло.

Несколько минут прошли молча. Лишь паркет слегка поскрипывал под переминающимися ногами приказчика.

– А мануфактура? – спросил князь без особой надежды.

– Убыток один, барин, одни растраты. Кредиторы ещё всю плешь мне истерзали, когда, мол, барин выплатит дивиденды обещанные.

Поль глубоко задумался. Без шампанского это давалось ему плохо. Наконец решение появилось в его голове.

– Анисовую неси!

– Так анисовку тоже скушали всю, – моргнул приказчик. – Только зверобойская и осталась.

– Неси какая есть, – поморщился Поль.

Принесли водки. Князь усадил приказчика напротив. Они выпили по три, отчего-то не чокаясь, и закусили кисловатой брюквой.

– Видать, время усадьбу закладывать, – сказал князь дрожащим голосом.

– Да бог с вами, Ваша светлость, она уж три года как заложена-перезаложена! И там тоже проценты залоговые накапали.

Князь почесал кудрявый затылок:

– Что же тогда делать?

– Продавать её надо, барин. Вон купец Ананьев шибко интересуется.

– Не бывать этому! – топнул князь. – Чтобы я фамильную усадьбу этим торгашам безродным продал? Не бывать!

Повисла тишина. Метель подвывала за окном. Потрескивали ходики.

– А впрочем продавай, братец, продавай, – сказал князь и хлопнул ещё рюмку. – К чертям собачьим продавай эту рухлядь. Возьму эти деньги, махну в Париж. Заведу там себе кокотку и такая жизнь пойдёт! У-ух!

Тут неожиданно для себя, Поль вдрызг разрыдался.

– Чего вы, барин? – испугался приказчик. – Али водка не пошла?

Князь поднял мокрые глаза:

– Или женюсь на купчихе! А чего не жениться? Приданое, папенькины деньги. Да и ей хорошо, титул как-никак, а? А там уж и до Парижа недалеко.

Поль хлопнул себя по коленям и налил ещё по одной.

– Вот это, барин, дело хорошее! – Обрадовался приказчик то ли идее, то ли очередной рюмке.

Выпили.

– А чего плут этот? Всё у баронессы?

– Гошка-то? Да хрен его оттедова выгонишь теперь. Пьёт и жрёт, говорят, чрезмерно, в спальне с баронессой милуются.

– Мерзавец! – Князь стукнул по столу так, что подпрыгнули пустые рюмки. – Предатель! Я, значит, из него человека делаю, а он!

Князь почувствовал, как гнев вихрем беснуется у него внутри.

– Немедля прикажи запрягать, едем к баронессе! Я уж выведу его на чистую воду!

– Но как можно, пьяны-с. Да и вьюга.

– Запрягать! – крикнул князь, и голос его сорвался на фальцет.

В санях было холодно. Возница хлестанул лошадь, и та лениво потащила сани по липкому снегу. Князь укрылся овчиной и тут же задремал. Ему приснилась огромная брюква в корсете, которую он ведёт под руку по улицам Парижа.

Сани подпрыгнули на кочке, и Поль разлепил глаза. Они еле-еле плелись по размотанной дороге. Князь уже протрезвел и пожалел обо всей затее. Заявляться к баронессе, конечно же, было нельзя. Это разрушило бы весь его хитроумный план по возвращению той чудной вещицы, которую он имел неосторожность проиграть старушке в карты. Поль уже было хотел крикнуть вознице поворачивать, как в небе что-то вспыхнуло. Вспышка эта была ярче, чем что-либо, что он видел в жизни. Будто сам рай разверзся над его головой. Князь на мгновение ослеп, а потом увидел кривую ветку молнии, которая вонзилась в спину пегой лошадки. Затем молния исчезла, и мир потемнел обратно. Лошадь дёрнулась и