Карп в сухой колее. Том 1 - Софья Ленская Страница 4

Неудивительно, что такой подход к жизни не нравился другим, и рано или поздно нашлись бы те, кто пожелал преподать урок зарвавшемуся молодому господину.

Удача решила отвернуться от молодого господина Хэ в роковой момент.

Обстоятельства сложились так, что тем вечером, помимо Хэ Циюя, в игорном доме отдыхал и другой знатный господин — Цзи Чу. Если Хэ Циюй был знатен по праву рождения, то Цзи Чу зарабатывал свой чин, проливая пот, кровь и вышагивая по головам. В этот вечер он с компанией сослуживцев праздновал повышение по службе. Поговаривали: еще несколько лет — и ему пожалуют чин генерала.

Хэ Циюй не был бы собой, если бы не подобрал очередных едких слов по этому случаю. Казалось, он не мог жить без того, чтобы не уязвить кого-то или не испортить кому-то существование.

Как бы невзначай проходя мимо стола Цзи Чу, он решил поздравить его с радостным событием, но в своей манере.

— Слыхал, господину Цзи пожаловали новый чин. Поздравляю, — елейно произнес Хэ Циюй, а его губы расплылись в сладкой улыбке. Девушки, что поддерживали его под руки, захихикали. Хэ Циюй даже стоять ровно не мог от того, насколько был пьян. — Наверняка скоро в народе пойдет молва, как сукин сын достиг драконьих врат![8]

Ивовые девицы, сопровождавшие Хэ Циюя, разразились хохотом, им вторил и он сам. Наблюдавший за этой сценой Су Эр изнемогал от волнения. Господин пренебрег его мольбой не дразнить Цзи Чу. Впрочем, как всегда.

Цзи Чу и так обладал крутым нравом, а когда пьянел, и вовсе становился свирепее тигра. Естественно, подобное оскорбление он не мог пропустить мимо ушей. Цзи Чу вскочил со своего места и зло уставился на пошатывающегося Хэ Циюя, сжав кулаки. Ивовые барышни испуганно охнули и отпустили своего господина, из-за чего тот зашатался сильнее, но продолжал высокомерно ухмыляться как ни в чем не бывало.

Дружки Цзи Чу поняли, что вот-вот случится неминуемое, поэтому решили разрядить обстановку:

— Брось, дагэ[9], оставь этого пьяницу в покое.

Цзи Чу лишь хмыкнул и, прислушавшись к словам друзей, вернулся за стол. Как видно, ему не слишком-то хотелось в свой праздник сцепляться со склочным младшим сынком Хэ. Однако теперь не выдержал уже Су Эр. Он поспешил подхватить заваливающегося вбок господина и, услышав оскорбление в его адрес, тут же прикрикнул:

— Да как вы смеете говорить так о молодом господине Хэ?! Бесстыжие!

Но слова слуги мало кого волновали, поэтому казалось, что стычка миновала. Однако стоило Хэ Циюю при поддержке Су Эра выпрямиться и встать ровно, как у него открылось второе дыхание. Ему не понравилось, что Цзи Чу так просто пренебрег им, словно он пустое место, а потому он решил продолжить:

— Цзи-гэ, ты должен быть благодарен, знаешь? Я сейчас о твоей матери. Наверняка ей пришлось сильно постараться, ублажая генерала Ли, чтобы тот взял тебя под опеку. А может, и не только его... Ты так быстро завоевал расположение четырех великих генералов. Даже мой отец хорошо о тебе отзывался. Стоит ли мне отныне называть тебя братом? Как же жаль твою матушку! Усердная работа ради благополучия сына сгубила ее! — Хэ Циюй расхохотался, а Су Эру нестерпимо захотелось заткнуть ему рот. — Ты же не забываешь возносить ей почести?

Цзи Чу одним движением подхватил со стола оловянный кувшин с вином и запустил его в голову Хэ Циюя. Су Эр, схватив господина за плечо, вместе с ним пригнулся. Кувшин влетел в стену и с громким звоном упал на пол. Гости, до сих пор не обращавшие внимания на начинающуюся стычку, заохали. Цзи Чу широким шагом подошел ко все еще пригнувшемуся Хэ Циюю и оттолкнул от него слугу. Он ударил Хэ Циюя в живот ногой, и тот не устоял.

Хэ Циюй повалился назад и ударился затылком о стол, опрокинув его. Сил подняться уже не было, но он все еще оставался в сознании. Он сплюнул кровь и хрипло рассмеялся. Су Эру даже начало казаться, что господину доставляет немыслимое удовольствие доводить других до слепой ярости и позже быть избитым.

— Ты, верно, смелостью Небо превзошел, Хэ Циюй, — пророкотал Цзи Чу и подошел к нему ближе. — Твой гнилой язык бежит впереди скудного ума.

Он одним махом поднял Хэ Циюя с пола, удерживая за грудки, после чего двинул кулаком ему по лицу. Хэ Циюй безвольной куклой вновь полетел назад. Раздался треск, столешница разломилась, сидевшие за столом ивовые сестрички с криком разбежались. Хэ Циюй рухнул вместе со столом на пол.

— Господин Хэ! Господин! — закричал Су Эр, порываясь прекратить драку, но дружки Цзи Чу занялись им, схватив и тоже ударив по лицу. Так они и сцепились.

После последнего падения Хэ Циюй умолк, и в зале игорного дома вмиг стало тихо. Никто не смел вмешиваться в эту драку, многие работницы и посетители разбежались, другие же, зеваки, в остолбенении замерли у выходов, продолжая наблюдать уже, по сути, за избиением. Все не понаслышке знали, как велики силы Цзи Чу, и мало кому хотелось попасть под его горячую руку.

Цзи Чу подошел ближе, и как раз в этот момент Хэ Циюй поднял ножку сломанного стола, лежавшую рядом. Собрав оставшиеся силы, он швырнул ее в лицо Цзи Чу. Торчащие во все стороны щепки угодили тому прямо в глаз. Цзи Чу вскрикнул и схватился рукой за лицо.

— Ублюдок! — взревел он и поднял ногу над грудью распластавшегося на спине Хэ Циюя.

Но от удара Цзи Чу сделался неуклюжим, поэтому даже изрядно пьяному Хэ Циюю удалось избежать удара. Он перекатился в другую сторону и пополз прочь в поисках, чем еще можно отбиться от совсем озверевшего противника. Стоило ему на мгновение отвлечься, как его вновь подхватили и откинули к колонне. Столкнувшись с ней, Хэ Циюй обмяк и медленно сполз на пол. Из раны на виске хлестала кровь, она залила все лицо. Цзи Чу вновь оказался рядом и, крепко схватив Хэ Циюя за горло, чтобы тот уж точно не мог никуда деться, начал наносить удар за ударом.

Один, два, три...

— Дагэ! Прекрати, дагэ! Ты убьешь его!..

Дружки Цзи Чу оттащили его от Хэ Циюя. Су Эр тут же бросился к своему господину и не сдержал крика, увидев, в каком состоянии тот оказался.

Он судорожно попытался нащупать пульс на запястье Хэ Циюя, но руки так сильно дрожали, что ничего не выходило. Су Эр чувствовал, как липкий ужас разливается по его нутру. Грудь господина совершенно не двигалась, он не дышал. Совсем не дышал!

Су Эр растерянно обернулся на замерших позади Цзи Чу с компанией, но и те были не помощниками. В безмолвном ужасе они глядели на бездыханное тело, а потом вдруг отмерли и бросились прочь из игорного дома. Су Эр вновь повернулся к своему господину и попытался привести его в чувство. Схватил за плечи, похлестал по щекам — все тщетно. Он хотел бы позвать на помощь, но едва обратился к столпившимся зевакам, как со стороны Хэ Циюя донесся хриплый вздох.

В этот момент в теле господина Хэ впервые очнулся Бессмертный небожитель Юн Шэнь.

Выслушав всю историю злосчастного вечера в игорном доме, которую ему поведал Су Эр, Юн Шэнь испытал отвращение. Похоже, Хэ Циюй умер в той драке, а душа Юн Шэня заняла тело в тот момент, когда изначальная покинула тело... Однако Юн Шэнь не мог сказать, что ему было сильно жаль этого молодого господина Хэ.

Но если Хэ Циюй умер, то что же с Юн Шэнем?

Как так вообще вышло, что его душа попала в это тело?

Юн Шэнь попытался вспомнить хоть что-то, предшествовавшее его пробуждению в новом теле, но мысли по-прежнему путались. Должно быть, раны этого тела сказывались на ясности сознания. Со слов Су Эра этот Цзи Чу неплохо приложил Хэ Циюя о многие поверхности во время драки, да и кулак у него был довольно тяжелым.

Будучи бессмертным, Юн Шэнь