Анна Дашевская - Кастрюлька с неприятностями Страница 4

— Молодец. В шесть пятьдесят исчез последний ледяной кристаллик.

— Ага. А Фред поставил бульон прогреваться, я думаю, часа в четыре дня?

— Именно. Он так сказал, и маг это подтвердил.

— Но пришел он в ресторан раньше, он всегда приходит часа в три — полчетвертого. Не знаю, кто сегодня появился раньше, Фред или Норберт — когда я добралась до работы, было четыре, и оба уже были на месте и переоделись. То есть, у нас есть промежуток между семью утра и тремя часами дня, когда в ресторане никого не было.

— Именно, — повторил Дэн. — Но мы можем еще сузить этот промежуток. Камеры наблюдения были выключены с одиннадцати до одиннадцати сорока.

— Все? — мой вопрос не был праздным: дело в том, что я, по секрету даже от Майи, установила на кухне и возле двери в мою комнату две мои собственные камеры, они же датчики движения. Причем с магической составляющей. О чем я и сказала Дэну. Приятно было посмотреть на его глаза, принявшие классический размер «по восемь пенсов».

— Поясни, зачем?

— Потому что трижды я обнаруживала, что в пряностях в моей кладовой копались. Причем старались привести все в тот же вид, какой и был до. И учти, что если кому-то из персонала, пусть даже не повару, а любому официанту или уборщице, понадобились бы пряности — они могли придти ко мне и сказать. И я бы помогла подобрать и поделилась бы. Ну, если не брать в расчет самую дорогостоящую экзотику, которую Норберт покупает буквально на вес золота, типа шафрана или мускатного цвета. А значит, или копался чужой, или это был свой — но не желавший свой интерес афишировать.

— И сегодняшние записи ты не смотрела??? — Дэн вскочил с кресла.

— Если ты разобьешь эту чашку, тебе придется покупать целый сервиз, потому что таких больше нет.

— ЛИЗА!!!

— Смотрела. Передача идет на мой коммуникатор. Но это ничего никому не даст. Смотри сам.

На экране коммуникатора двигался размытый серый силуэт. Нельзя было даже понять, женщина это или не сильно высокий и некрупный мужчина.

— Он вошел в ледник в 11.05 и пробыл там двадцать пять минут, — сказала я. — Я не понимаю, что можно — и нужно было делать в холодной комнате с небольшим количеством еды столько времени???

— Наверное, когда мы узнаем это — узнаем и все остальное… — задумчиво произнес Дэн.

— Ладно, — встрепенулась я. — А во-вторых?

— Что — во-вторых?

— Ты сказал «Во-первых, ты была права». Это предполагает, что должно было быть, как минимум, во-вторых. А может быть, и, в-третьих, и так далее.

— А-а! Да, действительно. Во-вторых, я хотел сказать, что мы даем разрешение открыть ресторан послезавтра. К сожалению, информация попала в Сеть и в вечерние газеты… ты еще не читала, какие пируэты накрутили наши акулы пера вокруг этого досадного происшествия?

— Нет, — лениво отозвалась я. — Но могу себе представить. Особенно если учесть, что уже целую неделю никто не слышал никаких амурных новостей из дворца. Кто расстарался больше всех, «Вестник Люнденвика» или «Вечерний Королевский Глашатай»?

— Пока опережает «Вестник» — им сливает информацию кто-то из госпиталя. Поймаю — ноги повыдергаю. Но журналистская публика интригует изо всех сил и щедро сыплет догадками. Поэтому никто, и в том числе ваш господин Редфилд, не может предсказать, отшатнется ли публика от ресторана, в котором чуть не убили повара — или наоборот, толпой ринется на место преступления.

— Это все понятно. У меня другой вопрос — скажи мне, а зачем все это было проделано? Понятно уже, что Фред просто неудачно прошел мимо кастрюли с неприятностями, и вовсе не был целью. Но кто-то же был?

Дэн поставил кофейную чашку на столик и помолчал — причем я бы не стала держать пари, обдумывает он, что именно можно мне сказать, или же какую лапшу повесить мне на уши.

— Я полагаю, — медленно проговорил он, что целью являлся — и продолжает являться — господин Редфилд. Но вот кто и почему открыл на него охоту — пока сказать не могу.

— Не можешь или?..

— Лиза, честное слово — не знаю.

— Ну, хорошо, тогда скажи хотя бы — почему такое заурядное дело о попытке убийства расследует не обычный уголовный инспектор, а цельный майор и глава столичного Управления безопасности? Этого ты не можешь не знать!

— Ох, Лиза… — Дэн тяжело вздохнул. — Ты ж не отстанешь, пока не вытянешь ответ?

— Боюсь, что ты прав! — я стояла прямо перед ним, глядя в глаза, хотя для этого и пришлось задирать голову.

— Потому что господин Норберт Редфилд внесен в белый список Управления безопасности.

Я присвистнула. Белый список! Если учесть, что в верхний, или красный, так сказать, главный список входят члены королевской фамилии — и все; а белый является вторым по значимости!..

— Что я о нем не знаю? Он герцог инкогнито? Эльфийский посол? Или глава гильдии тайных убийц?

Дэн лишь многозначительно поднял брови.

Глава 4

Норберт позвонил мне на следующий день утром.

Да, Фреду не повезло во вторник, 10 октября — а в среду, 11-го, коммуникатор просигналил в немыслимую рань — в одиннадцать утра.

Ну, а как еще назвать это время для человека, возвращающегося обычно с работы в три-четыре утра?

Естественно, вчера после ухода Дэна я еще долго не спала — прикидывала, как пойдут теперь дела у ресторана? Конечно, слухи и сплетни дело временное, но вылетев один раз из обоймы, можно туда уже и не вернуться… Вряд ли я найду другую такую комфортную работу, если «Олений рог» закроется.

И кому мог так помешать наш тихий Норберт?

Что говорят обычно великие детективы: Is fecit cui prodest — сделал тот, кому выгодно?

А что я вообще знаю о Норберте Редфилде, в самом-то деле? Белый список, ну надо же!

Дата рождения — 12 января, это известно, потому что в этот день ресторан открыт только для «своих». Водолей, значит. Впрочем, я все равно мало что понимаю в зодиакальных тонкостях, и уж точно из-за них не убивают. Знаю, что ему сорок четыре года, что он беззаветно любит кулинарию, оперные арии для меццо-сопрано и гравюры с изображениями рек и мостов. Знаю, что у него есть дом здесь, в Люнденвике, совсем рядом с рестораном, и вроде бы еще загородное поместье, где живет его… сестра? Матушка?

Упс… все, больше ничего не знаю. Даже был ли он женат — потому что в последние четыре года, по моим наблюдениям, он женат на ресторане.

Итак, в одиннадцать утра мой — да-да, тот самый, личный — коммуникатор просигналил каким-то хриплым, так и хочется сказать — преступным голосом. На экране я увидела Норберта — совершенно обыкновенного, в белой рубашке с кружевным жабо, с крупным сапфиром в мочке правого уха; серебристые волосы завязаны в хвост, за спиной виднеются корешки книг и большой экран компьютера.