Миражи Амальгамы - Оксана Петровна Силаева Страница 40

– В Амальгаме можно взять кредит?

– Нет, – отрицательно покачал головой Джереми. – Только рассрочки, и то на небольшой срок.

– Лотерея?

– У нас такие вещи не приняты.

– Всё могло бы объяснить наследство, но Леонтия даже не упоминала об этом. И её фразы «шила», «пыталась свести концы с концами» в прошедшем времени, то есть сейчас у неё с финансами всё благополучно. Ей кто-то заплатил за ложные показания: квартиру не сдавала, Дайсонов никогда не видела. С магазином та же история. Откуда у хозяина появились деньги на закупку дорогих тканей? Подозреваю, что источник у него тот же, что и у Леонтии. Он сдал свой магазин на одну ночь под мистификацию с рестораном, за что его щедро наградили. Вывески же не было?

– Нет, – заторможенно ответил Джереми. – Я ещё удивился, такой приличный ресторан, а уличной рекламы нет.

– М-да, – Крендель почесал за ухом. – Пока мне нечего тебе возразить.

– Теперь история с баром, где вы встречались с Эмили, – продолжал Тимур.

– Я не встречался, – встрепенулся Джереми.

– Знаю. Кто-то, очень похожий на вас или загримированный, сыграл роль, что, кстати, было не слишком трудно. Все в основном запоминали седую прядь, тем более в баре всегда полумрак. Вот и контрабандист разбогател, да так удачно, что сразу уехал. Теперь вернёмся к смерти Марека. Преступление было заранее спланировано. Во-первых, он знал своего убийцу.

– С чего… – вырвалось у Кренделя.

– Колокольчик в дверях должен был предупредить о приходе гостя, но Марек продолжает спокойно сидеть и работать за столом. Значит, человек не только не вызвал у него никаких подозрений, но и был близким семье. Марек не попытался встать и проявить гостеприимство. Теперь самое странное, – продолжал Тимур, – зачем кому-то понадобились дешёвые бусы? Убийца не взял драгоценности, которых в доме явно было достаточно. Что-то пошло не так? Что? Его спугнули? Если да, то свидетель не сообщил в полицию, а предпочёл промолчать. Почему? – Он потёр в напряжении лоб. – Не знаю, у меня вопросов больше, чем ответов. Кто знал, что бусы хранятся в вашем доме?

Джереми задумался, а затем удивлённо произнёс:

– А знаете, об этом знало не так много людей, не считая прислуги. Я, Марек, Алания, мой отец, он разбирался в ювелирном деле, но умер пять лет назад. Они не представляли никакой ценности, кому их можно было показывать?

– Фотография в студии, вас там трое, кто этот третий? – строго спросил Тимур.

– Как трое? – удивился Джереми. – Мы там вдвоём, как раз вернулись из поездки и праздновали нашу первую сделку. Точно помню, нас двое – я и Марек. Вы что-то путаете!

– Кто-то же нажимал на кнопку полароида, – слегка раздражённо сказал Тимур.

Крендель с тревогой глянул на него: никогда ещё странник не позволял себе подобное поведение в отношении клиентов.

– Сейчас, сейчас, – Джереми нахмурился, стараясь вспомнить. – Тайсон, Вилли Тайсон. Наш давний знакомый по университету и партнёр по бизнесу. Ему принадлежат пять процентов наших акций. После смерти Марека он принимает активное участие в бизнесе и… – Олдридж смущённо замялся, – в связи с тем, что сейчас дела идут не очень хорошо, нам пришлось продать ему ещё часть бумаг.

– Вот и возможный мотив, – констатировал Тимур.

– Вилли? Вы ошибаетесь, он милейший человек, – запротестовал Джереми. – Не может быть!

Крендель удивлённо переводил взгляд с одного на другого.

– Тем более он знал о шкатулке и бусах, – заключил Тимур.

– Откуда?

– На фотографии за вашими спинами на столе стоит открытая шкатулка, а рядом лежат бусы. Почему вы фотографировались в комнате Татти?

– Тогда она ещё не переехала. Это была наша кают-компания, – ответил недоумевающий Джереми.

– Извините, мне нужно отдохнуть и подумать, – вдруг сказал Тимур. Он действительно выглядел уставшим и немного подавленным.

Джереми смутился и засобирался.

– Вы не представляете, что для меня делаете. Появилась надежда, пусть и небольшая, что я не убийца. Даже если ничего не получится, я всё равно буду вам благодарен за неравнодушие. – И несмело добавил: – Можно я зайду на днях?

– Нужно, – задумчиво ответил Тимур. – И… извините, можете, конечно, не отвечать. Я новичок в Амальгаме и ещё многого не знаю… Как… как это всё происходит? – Он запнулся.

– Вы об этом… – сразу догадался Джереми. – Всё совершенно безболезненно: на голове закрепляют электроды, считывающие мозговую деятельность. Затем специальным оборудованием, без операции, ставят фиксаторы на миндалины, стимулирующие гипоталамус, если проще, на ту часть мозга, которая отвечает за гнев и агрессию. Вот и всё, – Джереми грустно улыбнулся.

– И как вы теперь себя чувствуете?

– Я не злюсь, не ору, не испытываю желания подраться, если вы об этом. Но и интерес ко многому потерял, ведь гнев не всегда отрицателен. Возникают, например, опасные ситуации, и нет возможности убежать, тогда организм реагирует агрессией. Это как рефлекс «бей или беги». Столкновение с препятствием, когда нужно достичь определённой цели, тоже вызывает гнев, но это помогает решить проблему и добиться своего. А я теперь потерял интерес к работе, к спорту – исчез азарт, а с ним и желание. Представляете, я даже не смогу защитить Аланию с сыном, если это потребуется. – Джереми плакал тяжело и скупо, не всхлипывая, не издавая ни звука, только смахивал слёзы и судорожно сглатывал.

Не ожидавший такой реакции Тимур растерялся, он впервые видел плачущего мужчину и не знал, чем его утешить.

– Ничего, дружище, мы ещё поборемся, – Крендель похлопал Джереми по плечу. Тот благодарно кивнул и вытер лицо платком.

– Извините, нервы совсем сдают. До свидания!

– До свидания! – попрощался Тимур.

– До встречи, – сказал Крендель.

Как только за ним закрылась дверь, Тимур достал из рюкзака осколки чашки и, разложив их на столе, занялся склеиванием.

– Я думал, ты спать пойдёшь, завтра же в академию. – Крендель зевнул и потянулся.

– Сейчас доделаю и пойду.

Проводник вздохнул и отправился на тахту.

– Крендель, Крендель! – тряс его Тимур. – Чашек было две, значит, я был прав, Марек совершенно не боялся этого человека, если собирался пить с ним чай!

– И зачем так орать? – спросонья недоумевал Крендель. – Откуда такая уверенность?

– Смотри, – Тимур гордо протянул ему осколок стекла. – Лишняя, понимаешь, лишняя. – На столе стояла вытянутая чашка из тонкого фарфора с изящным рисунком. – Значит, была вторая, преступник собрал её осколки, но один пропустил. И вот!

– Зачем ему собирать её осколки?

– Там же отпечатки пальцев!

– Ты что, спать не ложился?! – возмутился Крендель, поняв, что за окном уже взошло солнце. – Как ты на занятиях сидеть будешь?

– Ну да, – сразу потух Тимур. – Я полчасика подремлю, ты меня разбуди, хорошо? – И он, зевнув, лёг рядом с Кренделем.

Ещё толком не проснувшийся Тимур непонимающе таращился на табличку «Кафедра трасологии».

– Профессор Дамир Багдади, – представился студентам преподаватель. – Так как вы будущие полицейские и в основном мужчины, – он строгим взглядом обвёл студентов, – я думаю, мой