Майк Резник - По следу единорога(полная версия) Страница 40

Внезапно позади поднялась суматоха, и детектив оглянулся, чтобы посмотреть, в чем дело.

— Проклятие! — орал один из метателей дротиков, гневно таращась на Мэллори. — Если не можете держать ее в руках, так не следовало приводить сюда!

— Что случилось? — спросил Мэллори, взглядом отыскивая Фелину. Она на корточках примостилась на столе рядом с портретами Елизавет, держа в зубах оперенный дротик. — Филина, какого черта?!

— Он был похож на птичку, — развела она руками, выплюнув дротик на пол.

— Вон! — твердо сказал Мэллори. Она лизнула запястье, не обращая на него ни малейшего внимания.

— Ты меня слышала! — рявкнул детектив.

Она продолжала вылизываться. Мэллори шагнул вперед.

— Если мне придется взять тебя за шкирку и вышвырнуть на улицу, я так и поступлю.

Она мягко спрыгнула на пол, вздернула нос и вышла, стараясь по возможности сохранять достойный вид.

— Я сожалею о случившемся, — сказал Мэллори метателю дротиков.

— Да уж, еще бы вам не пожалеть, черт возьми! — огрызнулся разъяренный пострадавший. — Он летел прямехонько королеве в глаз, так что выбил бы его напрочь!

Вернувшись к стойке, Мэллори выудил из кармана долларовую купюру и вручил ее бармену:

— Купите ему выпивку за мой счет.

— Непременно, — ответил рыжеволосый великан. Пошарив под стойкой, достал трилистник и булавкой пристегнул его к накидке детектива, чуточку подправил и пояснил:

— На счастье.

— Спасибо, — кивнул Мэллори. — У меня возникает ощущение, что счастье мне понадобится.

— О'Мэллори! — внезапно окликнул Финнеган, когда детектив уже дошел до двери.

— Да?

— Если найдете Гиллеспи, узнайте у него фамилию редактора, который купил его стихотворение.

Глава 9

01.08–01.31

Выйдя на улицу, Мэллори увидел, что сидящая Фелина забилась под самую стену, куда почти не долетали капли дождя.

— Пойдем, — сказал он. — Нам предстоит работа. Она продолжала глазеть в пространство, не отозвавшись ни словом.

— И нечего винить меня, — раздраженно бросил детектив. — Это ведь ты себя дурно вела.

— Мне было скучно, — пожала она плечами.

— Это не оправдание. Мы заняты важным делом.

— Может, я и прощу тебя, — вымолвила Фелина, поднимаясь.

— Ты простишь меня?! — переспросил Мэллори. Внезапно на глаза ей попался трилистник, и не успел Мэллори и слова сказать, как она сграбастала листок и сунула его в рот. Пожевала секунду и тут же выплюнула:

— Гадость!

— Никто не велел тебе его есть. Вот как раз о таком поведении я и говорю.

Она воззрилась на Мэллори черными щелочками сузившихся зрачков, потом очень медленно повернулась к нему спиной.

— Что ж, если ты так настроена, — заявил он, — то в следующий раз я отправлю тебя с полковником Каррутерс, когда мы встретимся через час.

Она зашагала прочь, но вдруг бросилась Мэллори на спину, обвив ноги вокруг его талии, а руки — вокруг шеи.

— Я остаюсь с тобой, — мурлыкнула она, трепеща всем телом. — Ты прощен!

— Как утешительно. — Мэллори поморщился, ощутив, как ее коготки впиваются в шею. — А теперь слезай.

Фелина перепрыгнула с его спины прямо на фонарный столб, крутнулась разок вокруг него, взмыла в воздух и, к изумлению Мэллори, мягко приземлилась на ноги.

Они миновали несколько дешевых ночных клубов, многие из которых были заполнены исключительно эльфами и гоблинами, и вышли к ряду гостиниц, вывески двух из которых объявляли, gb. на постой допускаются только люди, а еще одна предназначалась исключительно для женщин всех видов. Затем следовал целый квартал кабачков, в большинстве своем с живыми оркестрами; в одном из них, особенно восхитившем Фелину, играло джазовое трио, состоящее из трех косматых обезьяноподобных существ, исполнявших первобытные ритмы на громадном барабане, сделанном из шкуры какого-то невероятно большого животного.

Добравшись до Сорок восьмой улицы и свернув налево, они вскоре вышли к фасаду театра "Риальто-Бурлеск" — древнего строения, — некогда ставившего пьесы Шекспира и Шоу, но теперь низведенного до бесконечной вереницы стриптизерш.

В витринах, некогда выставлявших на обозрение портреты Бэрриморов и Лантов[17], висели фотографии нынешних прим, и Мэллори, не бывавший на стрип-шоу уже много лет, был поражен обилием нововведений, вошедших в арсенал стриптиза со времен его юности. Появились дикие, неукрощенные стриптизерши из джунглей и стриптизерши из высшего общества. Одни заявляли, что они нацистки, а другие твердили, что телепортировались прямиком с Андромеды. Обнаружились стриптизерши, похваляющиеся множеством дипломов и выходящих на подмостки в мантиях и магистерских шапочках; стриптизерши, изъясняющиеся исключительно односложно, не знающие ни одного слова, кроме "агу" и "уа", появляющиеся в пеленках и распашонках; стриптизерши, жонглирующие булавами, стриптизерши-акробатки и стриптизерши-чечеточницы. Наличествовала даже одна стриптизерша-вампир, завершавшая свое выступление в гробу.

— Неужели в наши дни уже никто не раздевается просто так, без выкрутасов? — проворчал Мэллори, разглядывая фотографии.

Он уже собирался направиться к кассе, когда двери театра внезапно распахнулись и детектива едва не затоптала вырвавшаяся оттуда неистовая толпа моряков, за которыми последовали трое толстых, плешивых мужчин в дождевиках.

— Представление закончилось? — поинтересовался Мэллори у одного из плешивых.

— Вы называете это представлением?! — сердито вскинулся тот. — Когда я кричу: "Снимай все!" — я вовсе не имею в виду ее распроклятую кожу! — При этом воспоминании он невольно содрогнулся.

— Так оно закончилось? — настаивал детектив.

Плешивый утвердительно хрюкнул и с места в карьер понесся через улицу, где "Фоллиз" рекламировал Тусовщицу Тесси Сисси-Телесси, якобы имеющую изгибчики в таких местах, где у других девушек и мест-то таких нет.

Мэллори направился к кассе.

В будке за грязным стеклом сидела скучающая кассирша, старательно пережевывая полный рот жевательной резинки и g(b o порядком потрепанный бульварный журнальчик.

— Ага? — произнесла она, когда присутствие Мэллори дошло до ее сознания.

— Когда следующее представление?

— В три утра.

Поблагодарив ее, Мэллори вернулся к витрине, где Фелина изучала фотографии с весьма пристальным интересом. Понимая, что следующего представления не дождаться да надо еще поспеть на встречу с Виннифред Каррутерс и Великим Мефисто, детектив уже начал прикидывать, не вернуться ли в паб "Изумрудный остров", чтобы вызнать у Финнегана еще какое-нибудь любимое местечко лепрехунов, когда вдруг заметил, как к кассе подошел щеголевато одетый, весьма утонченный с виду мужчина. Купив билет, щеголь скрылся в театре: не прошло и минуты, как его примеру последовали две дамы средних лет, чуть ли не сгибавшиеся под тяжестью мехов и драгоценностей.